Читать онлайн «Боевая машина Гизы». Страница 34

2. Те, кто считает пирамиду неким пророчеством в камне, предвещающим наступление эпохи «Нью Эйдж», совершают точно такую же ошибку, и даже большую, потому что отбор эзотерических и мифологических историй уже сам по себе является актом интерпретации.

Таким образом, вполне можно обойтись без гипотезы пророчества в камне, потому что для передачи «послания» она опирается на комментарии и другую вспомогательную информацию, а не на саму пирамиду. Это обуславливает ошибки при передаче сообщения и обрекает теорию на провал. Более того, не существует никаких указаний, какой именно подтверждающий текст или религиозный миф (для интерпретации Великой пирамиды как пророчества) следует выбрать. В результате это сооружение превращается в избыточный, ненужный объект — нарушение принципа бритвы Оккама весом в шесть миллионов тонн!

Гипотеза капсулы времени — гораздо более сложная разновидность модели послания. Согласно этой теории, пирамида в буквальном смысле представляет собой как минимум каменную «палату мер и весов», а как максимум математическое послание, которое мы сможем расшифровать лишь после того, как наша наука достигнет соответствующего уровня. Нужно отдать должное изящности этой теории, если сравнить ее с предположениями о контакте, общении с внеземным разумом или попытках инопланетян связаться с нами.

Совершенно очевидно, что мы не можем отправить жителям других миров послание на английском, арабском или японском языке, поскольку даже в том случае, когда оно будет воспринято ими как сообщение разумных существ — если оно достаточно длинное, — нет никакой гарантии его правильной расшифровки и интерпретации. Если они обратятся к нам на инопланетном немецком или инопланетном суахили, сообщение должно быть достаточно длинным, чтобы хоть в какой-то степени поддаваться расшифровке — и даже в этом случае нет никакой гарантии, что мы его правильно расшифруем и поймем. Без подстрочного ключевого текста мы попросту запутаемся. Другими словами, мы столкнемся с проблемой, характерной для гипотезы пророчества в камне: памятник (в данном случае само сообщение) нуждается в тексте (в данном случае в ключевом коде) для расшифровки.

Обойти это препятствие можно следующим образом: любое послание такого рода должно быть написано на самом универсальном из возможных языков, на языке математики и геометрии. Это главный аргумент двух наиболее влиятельных школ, пропагандирующих гипотезу о древних памятниках как о послании: Ричарда Хогланда и его исследователей Марса, с одной стороны, и Грэма Хэнкока, Роберта Бьювэла и прочих сторонников теории древней катастрофы — с другой.

В марсианской версии Хогланда суть послания заключается в том, что в математике и геометрии Сидонии (и, как следствие, Гизы и других подобных мест на земле) закодирована гиперпространственная «тетраэдрическая» физика, которая, в свою очередь, является ключом к огромной энергии, если мы сумеем применить ее на практике[223].

Это послание в основе своей благожелательное, однако последний вариант марсианской версии Хогланда содержит некоторые элементы планетарной катастрофы из гипотезы ван Фландерна и Бьювэла.

В этом варианте планетарная катастрофа наступает через регулярные, поддающиеся измерению и предсказуемые периоды, определяемые астрономическими данными. Согласно этой теории комплекс в Гизе был построен как памятник и послание гибнущей цивилизации, чтобы предупредить нас о грозящей опасности, избежать которой — или по крайней мере смягчить ее последствия — позволят просвещение, должная подготовка и «духовная мудрость».

Марсианская версия Хогланда и теория Бьювэла имеют много общего. Обе постулируют существование древнейшей (а по мнению Хогланда, межпланетной) Высокоразвитой Цивилизации. Обе говорят о крупной планетарной катастрофе — на Земле, на Марсе или другой планете, а в некоторых версиях и на всех трех. Однако несмотря на это сходство, самой убедительной выглядит версия Хогланда. Причин тому две.

В версии Бьювэла — Хэнкока вновь появляется проблема текстуальной конструкции, хотя и в ослабленном виде — при сравнении сооружений Центральной Америки, систем взглядов (вновь «текст», отличный от памятника) и Гизы. В версии Хогланда отсутствует такой текст, согласно которому интерпретируется конструкция памятника.

Однако Хогланд в своих книгах и лекциях постоянно говорил о «послании» Сидонии как о попытке сохранить и передать принципы тетраэдрической гиперпространственной физики. Либо это просто риторика и никакого послания нет, либо Хогланд — если он действительно вкладывает в свои слова какой-то смысл — делает предположение, выходящее за рамки имеющихся доказательств.

Другими словами, основная проблема модели послания заключается в следующем: присутствие избыточных математических и геометрических соотношений может указывать на разумный замысел, но это вовсе не означает попытку коммуникации. Любая гипотетическая реконструкция мотивов, которыми руководствовались строители, может быть лишь следствием анализа возможных функций сооружения, а любой функциональный анализ должен учитывать внешние факторы, существующие за пределами математических теорем, воплощенных в постройке. Другими словами, гипотеза послания довольно слаба, поскольку нарушает или, скорее, игнорирует следствия теоремы Геделя о неполноте. Утверждение, что комплексы в Сидонии или Гизе были предназначены для коммуникации, является апостериорным, а следовательно, слабым аргументом. Теорема Геделя обнажает серьезную слабость любого утверждения о том, что универсальные математические символы могут играть роль послания внеземным цивилизациям или от них, выходящего за рамки простого сообщения: «Мы здесь, и мы разумны, потому что осознаем это». Любая формальная система остается неполной и указывает на информацию, существующую вне этой системы, а следовательно, пирамида в качестве такого утверждения или геометрического послания должна быть неполной. Это предполагает интерпретацию, или выводы, при помощи предположений, лежащих вне самой системы.

Данные рассуждения приводят нас к последним трем гипотезам: обсерватория, электростанция и оружие.

________________________________________________________________________

Как отмечалось выше, во всех пяти гипотезах пирамида функционирует как простейшая машина или обсерватория, позволяющая собирать астрономические и земные данные.

________________________________________________________________________

Но если рассматривать это предположение отдельно — то есть что пирамида была предназначена только для того, чтобы служить обсерваторией, — у него обнаруживается серьезный недостаток. Зачем тогда встраивать множество других физических и астрономических аналогов в это сооружение? Зачем нужны аналоги атомных весов некоторых элементов?[224] Зачем делать недоступными внутренние помещения обсерватории?

Поэтому гипотеза обсерватории — несмотря на то, что она выдвигается некоторыми наиболее опытными исследователями и на первый взгляд кажется самой рациональной и простой — на самом деле наименее рациональна, поскольку игнорирует избыточную сложность сооружения[225]. Это приводит нас, как мне кажется, к самым вероятным теориям — гипотезе Данна об электростанции и моей гипотезе оружия.

________________________________________________________________________

Всего недостатков гипотезы Данна о пирамиде как электростанции четыре:

1. Она игнорирует соответствующие текстуальные данные, указывающие на возможную функцию устройства.

2. Она игнорирует соответствующие текстуальные данные, указывающие на то, какими могли быть отсутствующие компоненты.

3. Она склонна игнорировать возможное функциональное назначение разных математических размеров сооружения, а также звездных и галактических аналогий этих размеров.

4. И наконец, в попытке объяснить функциональное назначение различных частей сооружения — камер, шахт, саркофага и так далее — Данн не объясняет интеграцию акустических, микроволновых и пьезоэлектрических элементов, а также того факта, как содержащиеся в граните кристаллы кварца могут вырабатывать ток, превышающий несколько миллиампер, слишком низкая величина для работы в качестве электростанции. Однако Данн упоминает имя Теслы в связи со своей теорией, что дает основание предположить, что он не имел в виду электростанцию в обычном понимании.