Читать онлайн «Измена в Ватикане, или Заговор пап против христианства». Страница 23

Вдохновляясь глобальным виденьем папы Иоанна XXIII, выраженным в энциклике 1963 г. Pacem in Terris, утверждавшей "необходимость публичной власти всеобщей компетенции", авторы доклада ратуют за создание Группы мирового управления (GGG - Global Gouvernance Group), которая состояла бы из 24 глав правительств, а также Генерального секретаря ООН и руководителей МВФ, Всемирного Банка, ВТО, МОТ и новой предлагаемой структуры - Всемирной организации по окружающей среде (таковая, видимо, будет создана в связи с проблемой "глобального потепления климата"), опирающихся, в свою очередь, на исполнительных директоров в административных советах.

Особое внимание в докладе уделяется подготовке соответствующего общественного мнения, которое должно обладать "более универсальным видением" и формировать "принятое во всемирном масштабе" поведение. И здесь церковь призвана сыграть важную роль. Как указывается в документе, "церкви и другие религии могут информировать друг друга и информировать верующих о глобальных вызовах и призывать к ответственности. Проблемы мирового управления должны быть включены в программы образования и катехизис. Церкви могли бы превратить тему мирового управления в сюжет экуменического и межрелигиозного диалога".

Из анализа документа можно сделать вывод, что он является программным и явно рассчитан на серьезные перемены в будущем, при которых Ватикан будет выполнять роль некого общемирового гуру, жестко контролирующего каждый шаг человечества. Похоже, именно кризис 2008 г. и положил начало переходу к "новой эре".

Укрепление международного влияния Ватикана сопровождалось расширением внешней открытости католицизма и активной интеграцией его в экуменическое движение, совершаемое с помощью "очищения исторической памяти", работавшей на "дело примирения" с другими религиями. Если II Ватиканский собор только наметил эту перестройку сознания, то Иоанн Павел II довел ее до логического конца. Имидж Ватикана-примирителя создавался в период перехода к заключительной стадии развала СССР, так что "теология морали" нового папы служила прекрасным обоснованием необходимости перехода к постконфронтационному диалогу между Востоком и Западом. В своем обобщающем докладе, который понтифик представил на заседании Европарламента 11 октября 1988 г., он заявил: "Времена наступили благоприятные: мир на Земле, сотрудничество между государствами, права человека, демократия - все это вошло в массовое сознание. На пороге - поиск души: люди должны обрести единство друг с другом, с самими собой, с природой".

Политика Иоанна Павла II отличалась нарочитой открытостью: в 1986 г. он обратился к представителям ведущих религий мира организовать 27 октября Всемирный День молитвы о мире, выбрав для этого уникального события город Ассизи. На это событие прибыло около 60 делегаций христианских и нехристианских конфессий. Чтобы это событие не оказалось единичным, папа призвал продолжить эту традицию, а инициативу проведения ежегодных встреч "в духе Ассизи" взяла на себя община Св. Эгидия.

В целях примирения понтифик предпринял невиданную кампанию по покаянию, заключавшуюся в признании ответственности и вины всего католического сообщества в различных сферах его деятельности в течение десяти последних веков, апогеем которой стал так называемый "экзамен совести", провозглашенный в 1994 г. Это закладывало новое понимание апологетики, призванное изменить образ папства в глазах мирового сообщества, обновив и полностью вписав его в современную культуру терпимости и свободы. Папа торопился завершить этот процесс к 2000 г., чтобы ввести церковь в новое тысячелетие "примирившейся", "обновленной" и "современной".

Это историческое "исповедание грехов" папа совершал в ходе своих многочисленных поездок (104 поездки в 130 стран, встречи с 426 главами государств), принося извинения и выступая в примиренческом духе. Самокритичные высказывания папой были сделаны в отношении Галилея, раскола церквей, инквизиции, крестовых походов, американских индейцев и негров, религиозных войн и интегристов, раскола с Востоком.

Политическая конъюнктура заставила папу пойти и на такой беспрецедентный шаг, как изменение позиции церкви в отношении масонства. В январе 1983 г. был принят новый кодекс канонического права, в котором уже отсутствовал действовавший 200 лет канон 2335, запрещавший католикам под страхом отлучения от церкви пребывание в масонских ложах. Он был заменен каноном 1374, в котором говорится, что "тот, кто дает свое имя ассоциации, которая работает против церкви, будет наказан справедливым наказанием; но тот, кто продвигает или руководит такой ассоциацией, будет наказан интердиктом", то есть масонство не упоминается в качестве конспирологической организации, но и не разъясняется, что такое "ассоциация, работающая против церкви". За устранение старого канона были многие руководители церкви, обосновывающие это тем, что латинское масонство уже эволюционировало в сторону более слабого антиклерикализма, а церковь - ко все большей открытости.

Однако такой откровенный шаг навстречу исконным противникам церкви, видимо, испугал само церковное руководство, так как 26 ноября того же года Конгрегации доктрины веры выпустила декларацию, в которой указывалось, что католикам запрещается членство в любых масонских организациях (запрет был подтвержден Ватиканом в марте 2007 г.). Возможно, что в изменении позиции сыграл свою роль и скандал, связанный с тем, что в октябре 1983 г. итальянский журнал "Oggi" напечатал в одном из своих номеров фотографию, на которой папа Иоанн Павел II присутствует на масонском банкете: он включен в "братскую цепь" со скрещенными руками, образуемую гостями-масонами вокруг банкетного стола. Этот номер чуть не подвергся конфискации.

Одним из важных итогов политики "возведения мостов" было сближение с лютеранами. Иоанн Павел II стал первым понтификом, посетившим лютеранскую церковь в Риме, где принял участие в экуменической "литургии мира". А в 1999 г., в преддверии 2000-летия Рождества Христова, католики и лютеране подписали совместную декларацию в Аугсбурге, положившую конец взаимным доктринальным осуждениям и разделявшим их богословским спорам о том, как происходит оправдание христианина - только верой или верой и добрыми делами. В декларации, в частности, говорилось: "Вместе мы исповедуем, что нас принимает Бог и что мы стяжаем Святой Дух, Который обновляет наши сердца, укрепляет нас и призывает к добрым делам - не на основе наших заслуг, но только через благодать и веру в спасительное дело Христово". Как заявил профессор теологии при Католическом университете Вашингтона Иосиф Комочак, это соглашение "говорит о том, что доктрина, которую Лютер считал основой Реформации, и побудила его начать ее, не является достаточно серьезным источником различий между католиками и лютеранами, дабы оправдать разделение церквей" и что этот документ стал "одним из самых важных экуменических моментов нашего столетия". Сближение между католиками и протестантами продвинулось так далеко, что уже служатся совместные католическо-лютеранские литургии, при которых священник одной церкви произносит слова пресуществления над хлебом, а священник другой церкви - над чашей.

При Иоанне Павле II было положено начало и диалогу с мусульманами, который проходит как в теоретической (доктринальной), так и в практической сферах. В практическом плане церковь "во искупление грехов крестовых походов и реконкисты" стала брать на себя роль посланницы ислама в Европе, проявляя инициативу или соглашаясь на реализацию проектов строительства мечетей, как это было, например, в Лионе, Мадриде и Риме. Но если в данной сфере диалог может развиваться, не ставя под вопрос основные доктринальные положения обеих религий, то в сфере теоретического поиска "нового измерения богословия" он заводит католицизм настолько далеко, что грань между философскими системами начинает просто стираться. Некоторые разделы классического богословия перестраиваются, Священное Писание перечитывается, допускается прочтение традиций одной культуры в свете традиций другой, что представляется как "состязание" христианства и ислама, которое должно привести к лучшему пониманию двух традиций. Но это "состязание" не в пользу христианства.

Ведя диалог, мусульмане не собираются пересматривать и обновлять догматику ислама. Признавая Христа как пророка, они считают возможным и со стороны христиан признать таковым Муххамеда, но для католиков это означает признание ислама богооткровенной религией, и ряд западных богословов уже не только обсуждают такую возможность, но и позволяют себе такие признания. Так, Мишель Лелонг из церковного секретариата Франции, отвечающего за отношения с исламом, утверждает: "Для одних Бог проявился через Христа, для других - через Коран. Но все (и христиане, и мусульмане) верят - как и их братья-иудеи, что Он говорит через своих пророков".