Читать онлайн «История городов будущего». Страница 23

Когда парадный зал построенного в 1803 году правительственного комплекса в Калькутте украсили мраморными бюстами двенадцати цезарей, члены лондонского совета директоров сделали своим коллегам в Индии выговор за разбазаривание средств компании на собственные прихоти. И хотя некий британский лорд, побывавший на открытии здания, парировал, что Индией «следует управлять из дворца, а не из конторы»21, куда более распространенным было мнение, что служащие компании должны жить, как государственные чиновники, а не как римские императоры или магараджи.

Подобно тому как он объявил Бомбей первым городом Индии за несколько десятилетий до того, как город заслужил это звание, в Калькутте Фрер придерживался усвоенных им в Бомбее взглядов, предвосхищавших патерналистскую идеологию эпохи Раджа. Их суть сводилась к убежденности в том, что с помощью европейской культуры и образования даже индийцев можно привести в цивилизованное состояние. Сэр Бартл Фрер и его супруга прославились на всю Калькутту своими добрыми отношениями с европеизированной индийской элитой, представителей которой они даже приглашали на ужины, где были с ними так же учтивы и обходительны, как и со своими белыми гостями. Чета Фрер, наряду с горсткой других британцев, раньше прочих сделала выбор в пользу политики, которая, по выражению одного империалиста, «[создавала] слой подданных, которые, оставаясь индийцами по крови и цвету, обладали английскими эстетическими предпочтениями, моральными установками, мнениями и образом мысли»22. Тем не менее эта панибратствующая с туземцами парочка удостоилась немалого количества косых взглядов – пока не случилось восстание. Британцы извлекли из сипайского бунта главный урок: политика Ост-Индской компании, в соответствии с которой западная культура не навязывалась индийцам в надежде, что так им будет проще мириться с иноземным присутствием, полностью провалилась. Самыми преданными индийцами оказались как раз наиболее вестернизированные из них.

Восстание заставило британцев заняться анализом своих просчетов, и в результате они избрали линию поведения, которая куда больше напоминала бомбейские манеры Фрера. Высказанная в 1853 году мысль Джорджа Кэмпбелла, молодого британского чиновника в Индии, была, как выяснилось, пророческой: «Нам пока не следует бояться того слоя, представители которого дальше других продвинулись в английском образовании и бегло говорят языком газет; напротив – наше правление принесло им одни только выгоды, и к тому же ни интересы, ни наклонности не располагают их к дерзновенным деяниям, связанным с риском для собственного благополучия»23. После восстания англоговорящие индийцы получили возможность занимать более высокие должности на военной и государственной службе – и тем самым куда активнее влиять на управление Индией. Сам Фрер выдвинул идею «допуска в законодательные органы неофициальных делегатов-индийцев», настаивая, что они могут «просветить нас относительно мнения и нужд наших туземных подданных»24. Став губернатором Бомбея, он немедленно сделал нескольких предпринимателей и образованных людей индийского происхождения своими советниками, тем самым заручившись их моральной и материальной поддержкой в осуществлении намеченной им модернизации.

Относительное спокойствие Бомбея в период восстания подтвердило эффективность опробованной тут комбинации: религиозной терпимости, наличия местной элиты из состоятельных торговцев и технологического прогресса. С точки зрения англичан эксперимент удался, и из аномалии город стал примером для подражания. Собственно, система Раджа во многом сводилась к попытке распространить бомбейскую модель на все прочие крупные города Индии. Власть короны отныне должна была зиждиться на уважении местным населением британских достижений в технической и общественной сфере, а не на ужасе перед их военным превосходством, привязывании непокорных к дулам заряженных пушек и тому подобном. Ставка была сделана скорее на любовь, нежели на страх, и поэтому эпоха прямого правления стала практически непрерывной кампанией по завоеванию индийских умов и сердец. Хоть сипаи и восстали против западного владычества в Индии, вестернизация субконтинента в результате их действий не приостановилась, а, наоборот, ускорилась.

Фрер сделал из Бомбея что-то вроде фабрики по производству вестернизированных индийцев – людей, которые, оставаясь в лоне своих нехристианских религий и сохраняя присущие им традиции, становились англичанами по сути. Любовь местного населения Фрер завоевал тем, что построил величайший город величайшей колонии величайшей империи за всю мировую историю – новый Лондон, полный зданий, достойных Ее Величества. В конце своего губернаторства Фрер беззастенчиво объявлял, что до него ни о какой британской архитектуре в Индии не стоило и говорить25.

Лихой усач сэр Бартл Фрер сочетал грандиозные градостроительные планы со спартанским стилем жизни и ручным управлением муниципальными учреждениями – всем этим он походил на Петра Великого. Фрер ежедневно объезжал индийские районы Бомбея, чтобы почувствовать пульс города. Будучи убежденным патерналистом, он считал, что опеку над индийскими подданными короны ему поручил сам Господь – при посредничестве Ее Величества. Британцам в Индии «самим Господом было доверено доброе управление миллионами Его созданий, – объявлял Фрер. – Какой бы твердой ни была уверенность Англии в том, что никакая сила не сможет вырвать из ее рук Индийскую империю, в основании этой уверенности всегда лежало глубокое убеждение, что отдать эту империю означало бы обмануть высокое доверие»26.

Ради превращения торгового форпоста в urbs prima in Indis Фрер разрушил Бомбейскую крепость, наделив особый Комитет по сносу укреплений всеми полномочиями для сноса стен и проектирования нового города. Чтобы стать первым современным мегаполисом Индии, Бомбею нужны были современные учреждения, поэтому Фрер составил список из четырнадцати общественных зданий первой необходимости, которые должны были «обеспечить наиболее острые нужды военной и гражданской администрации»27. В этом списке были телеграф и железнодорожный вокзал, больница и суд, таможня и городской архив. Если в Европе подобные учреждения создавались и развивались веками, в Бомбее все они появились одновременно. Современный Бомбей целиком возник в воображении сэра Бартла Фрера.

Проектировать новый город Фрер позвал ведущих английских архитекторов, среди которых был Томас Роджер Смит – преподаватель престижного Королевского института британской архитектуры в Лондоне. Смиту и его коллегам из Комитета по сносу укреплений Фрер поручил разработку новых градостроительных и архитектурных норм для Бомбея. Хотя сам Смит полагал, что его задача состоит в простом переносе европейской архитектуры на индийскую почву, только в больших масштабах и в несколько более актуальной форме, нежели это делалось в Калькутте, помимо его воли вышло так, что им была заложена основа для нового смешанного стиля архитектуры. В одной из своих лондонских лекций Смит описывал свой стиль как сугубо европейский: «Поскольку наше управление зиждется на европейских идеалах правосудия, порядка, законности, предприимчивости и чести – и основы эти крепки и нерушимы, – здания наши должны соответствовать высшим образцам европейского искусства. Они должны быть европейскими и для того, чтобы сплачивать нас самих, и как зримый символ нашего присутствия, который местное население должно воспринимать с уважением и даже с восхищением»28. Тем не менее Смит с самого начала понял, что просто взять и перенести популярную на тот момент в метрополии британскую неоготику с ее средневековыми шпилями и горгульями не позволяет бомбейский климат. Вместо этого он решил воспользоваться архитектурными стилями, которые «сформировались в солнечных регионах, – [такими, как] готическая и ренессансная архитектура южной Италии и Испании или же ранняя готика южной Франции»29. Однако Бомбей с его непереносимой жарой и муссонными ливнями едва ли походил на Венецию или Ниццу. Осознавая это, Смит увеличил толщину стен, чтобы сохранять в помещениях прохладу, а на каждом этаже разместил открытую галерею. Галереи эти не походили на веранды, где распивали джин-тоник западные обитатели Кантона или раннего шанхайского Бунда; скорее, это были гипертрофированные подобия тенистых сводчатых клуатров средиземноморских монастырей. Разработанные Комитетом по сносу укреплений градостроительные нормы в сочетании с влиянием таких индийских архитекторов, как Мунчерджи Ковасджи Марзбан (парс, назначенный Фрером помощником секретаря комитета), искусством индийских мастеров, строивших эти здания по европейским планам, а также цветовой палитрой строительного камня из местных каменоломен привели к созданию гибридного архитектурного стиля Бомбея, который не встречается более нигде – ни в Британии, ни в материковой Индии. Этот стиль стал известен как бомбейская готика.