Читать онлайн «Полный курс русской истории: в одной книге». Страница 13

Ключевский считал, что этот славянский союз распался, когда началось вторжение аваров и славяне, спасаясь от врагов, переселились на Днепр. Очевидно, тут возник новый военный союз, и имя одного из князей нам известно – Кий. Кто он был, это очень трудно установить из русского текста: по одной версии – знатный человек, по другой – простолюдин-перевозчик. Однако вероятнее, что не простолюдин, поскольку основанный им Киев переходил в руки наследников из его же рода. Аналогичные племенные князьки имелись не только у полян: но, замечает Ключевский, «не видно, в каких формах выражалось владетельное значение этих племенных династий. Предание не запомнило имени ни одного племенного князя. Мал, неудачный жених Игоревой вдовы, является одним из древлянских князей, владетелем Искоростена, а не всего племени древлян. Ходота, какой-то влиятельный человек среди вятичей, против которого Владимир Мономах предпринимал два зимних похода, в его Поучении даже не назван князем и упомянут вскользь, так что его политическая физиономия остается совершенно в тумане. Может быть, мелкие родовые князьки того или другого племени, считая себя потомками общего предка, подобного Полянскому Кию, поддерживали между собою какие-либо генеалогические связи, собирались на племенные веча, как это делали карпатские филархи, или на поминальные празднества в честь обоготворенного родоначальника».

Ученый ехидно добавляет: «В историческом вопросе, чем меньше данных, тем разнообразнее возможные решения и тем легче они даются». Увы, это подтверждают многочисленные современные публикации на тему о происхождении первых днепровских князей.

Славяне в эту эпоху жили родами, кучно, не принимая в свои ряды чужаков, о чем и свидетельствуют слова летописи о том, как «сидели» славяне – «живяху кождо с своим родом и на своих местех, владеюще кождо родом своим», то есть они селились родовыми поселками, но долго длиться такой тип общежития не мог – при дальнейшем расселении роды рассредоточивались, совместная жизнь родичей прекращалась, у новых поселений возникали новые интересы и – очевидно – новые родовые вожди. Для поселений славяне выбирали наиболее защищенные места, богатые лесами, потому что альтернативой была только безлесая степь. И лучше жить среди лесов и болот, где есть возможность укрыться, чем на голой степной равнине. Учитывая соседей-печенегов, выбор славян совершенно понятен. Даже Киев был основан на самой границе обширного леса. Среда обитания диктовала и занятия славян – звероловство (они охотились на пушных зверьков, потому что в древности такие шкурки служили им аналогом валюты), бортничество (то есть дикое пчеловодство, добыча меда в лесах, где пчелы устраивали для себя улей внутри дупла дерева) и примитивное земледелие. Земледелие в лесной полосе требует много места, потому что под пашню еще нужно подходящий участок, он должен быть довольно высоким, то есть не лежащим на болоте и достаточно сухим. Лес на выбранном участке подсекался, затем сжигался, и на обогащенном золой месте разбивалась пашня. Поскольку хорошие участки не шли сплошной полосой, семьи селились в отдалении друг от друга, создавая собственные дворы по типу хуторов. Эти дворы окапывались для защиты, вокруг ставилась изгородь.

«В пределах древней Киевской Руси, – пишет Ключевский, – до сих пор уцелели остатки старинных укрепленных селений, так называемые городища. Это обыкновенно округлые, реже угловатые пространства, очерченные иногда чуть заметным валом. Такие городища рассеяны всюду по Приднепровью на расстоянии 4–8 верст друг от друга. Их происхождение еще в языческую пору доказывается соседством курганов, древних могильных насыпей. Раскопка этих насыпей показала, что лежащих в них покойников хоронили еще по-язычески. Не думайте, что эти городища – остатки настоящих значительных городов: пространство, очерченное кольцеобразным валом, обыкновенно едва достаточно, чтобы вместить в себе добрый крестьянский двор. Как возникли и что такое были эти городища? Я думаю, что это остатки одиноких укрепленных дворов, какими расселялись некогда восточные славяне и на которые указывает византийский писатель Прокопий, говоря, что задунайские славяне его времени жили в плохих, разбросанных поодиночке хижинах. Такие одинокие дворы, или, говоря иначе, однодворные деревни, ставили славянские поселенцы, селясь по Днепру и по его притокам. Такими однодворными деревнями и впоследствии колонизовалось Верхнее Поволжье. Дворы окапывались земляными валами, вероятно, с частоколом для защиты от врагов, а особенно для обороны скота от диких зверей. Из таких одиноких дворов вырос и самый город Киев». Говоря об основании Киева, ученый указывает, что, скорее всего, город возник из трех деревень-однодворок, распложенных на трех ближних холмах, которые принадлежали одной семье. Кий был старшим в этой семье, поэтому город получил его имя.

Создание Киева зафиксировало перемену в родовом быте славян: власть старейшин, ранее распространявшаяся на весь род, поколебалась, поскольку люди стали селиться на значительном расстоянии друг от друга, не родами, а семьями. И полноценно руководить такой разобщенной массой сородичей старейшина просто уже был не способен. Место старшего в роду занял старший в семье, поскольку он-то точно знал, что требуется этой семье для безбедного существования. Таким образом, складывалось не родовое, а семейное право, то есть все юридические вопросы древности решались исходя не из требований всего рода, а из потребностей семьи или – как стали это называть – двора. Ключевский специально обращает внимание, что в памятниках русского летописания нельзя найти хотя бы строку, относящуюся к родовому праву, поскольку «в строе частного гражданского общежития старинный русский двор, сложная семья домохозяина с женой, детьми и неотделенными родственниками, братьями, племянниками, служил переходной ступенью от древнего рода к новейшей простой семье и соответствовал древней римской фамилии.

Это разрушение родового союза, распадение его на дворы или сложные семьи оставило по себе некоторые следы в народных поверьях и обычаях».

Языческая земля

Русь той эпохи была совершенно варварской, то есть языческой. Главными божествами славян были Сварог, Даждьбог, Перун, Хоре, Велес, Стрибог. Сварог считался божеством неба, Дажбог, Хоре и Велес (так по Ключевскому) – богами солнца, Перун – богом грома и молнии, Стрибог – богом ветров. На русском Олимпе присутствовали поколения богов: так старшим богом считался Сварог, а младшими – его сыновья, Сварожичи. Прокопий Кессарийский упоминает, что в VI веке славяне считали главным богом громовержца Перуна, а в Повести временных лет в качестве таковых упоминаются Перун и Велес, так называемый «скотьий бог», которому приносились жертвы животными и который считался также богом богатства, потому в древней летописи скот и деньги являются еще синонимами. Ученый упоминает описание арабом Ибн Фадланом моления русских купцов какому-то языческому сонму богов, которое происходило при нем на волжской пристани.

Вот этот текст:

«Во время прибытия их судов к якорному месту, каждый из них выходит, имея с собою хлеб, мясо, молоко, лук и горячий напиток, подходит к высокому вставленному столбу, имеющему лице, похожее на человеческое, а кругом его малые изображения, позади этих изображений вставлены в землю высокие столбы.

Он же подходит к большому изображению, простирается пред ним и говорит: „О Господине! Я пришел из далека, со мной девушек – столько и столько-то голов, соболей – столько и столько-то шкур“, пока не упоминает все, что он привез с собой из своего товара. Затем говорит: „Этот подарок принес я тебе“, и оставляет принесенное им пред столбом, говоря: „Желаю, чтоб ты мне доставил купца с динарами и диргемами, который купил бы у меня все, что желаю (продать), и не прекословил бы мне во всем, что я ему ни скажу после он удаляется. Если продажа бывает затруднительна и время ее продолжается долго, то он возвращается с другим подарком во второй, в третий раз, и если желаемое им все еще промедляется, то он приносит одному из тех малых изображений подарок и просит его о ходатайстве, говоря: „Эти суть жены господина нашего и его дочери“, и он не пропускает ни одного изображения, которого не просил бы и не молил бы о ходатайстве и не кланялся бы ему униженно. Часто же продажа бывает ему легка, и когда он продает, говорит: „Господин мой исполнил мое желание, должно вознаградить его за то“. И берет он известное число рогатого скота и овец, убивает их, часть мяса раздает бедным, остальное же приносит и бросает пред большим столбом и малыми, его окружающими, и вешает головы рогатого скота и овец на столбы, вставленные в земле, а когда настает ночь, то приходят собаки и съедают это, тогда тот, который это сделал, говорит: „Мой Господин соблаговолил ко мне и съел мой подарок“».