Читать онлайн «Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика». Страница 11

Изучение истории землевладения, задуманное автором, требовало систематического сбора материалов о всех вотчинниках. И за выполнение этой в сущности непосильной для одного человека работы принялся Веселовский. В его архиве собраны известия по истории нескольких сотен княжеских и боярских родов.

Генеалогические заготовки Веселовского разнообразны по виду (выписки, родословные таблицы, поколенные росписи и др.) и представляют значительный комплекс записей, иногда несистематизированных, иногда оформленных в виде справочников. Они позволяют проследить этапы генеалогического исследования автора, начиная с первых черновых выписок и кончая созданием монографических очерков.

В своих поисках Веселовский шел от задач исторического исследования или от источника. Он собирал систематические сведения подряд о всех княжеских и боярских фамилиях, не ограничиваясь выделенным кругом родов. В этом его принципиальное отличие от старой школы русских генеалогов, которые предварительно выбирали для своих изысканий определенные фамилии.

О таком начале работы говорят черновые тетради в четвертку, где в правом углу одним почерком и чернилами выписаны фамилии в алфавитном порядке. Позднее из самых разнообразных памятников на эти листы заносились сведения о лицах каждой фамилии; некоторые листы остались незаполненными. На этом этапе расписанные сведения не систематизировались, здесь встречаются разнородные записи об одном человеке, иногда Веселовский набрасывал генеалогические схемы[142].

Основной базой генеалогического исследования Веселовского были составленные им комментированные генеалогические таблицы княжеских, боярских и дворянских родов[143]. Эти таблицы собраны в шести больших конторских книгах[144], содержащих от 140 до 200 листов, они расположены без какой-либо системы, но все книги имеют алфавитный указатель росписей. Таблицы Веселовского содержат два типа сведений – биографические известия о записанных лицах, в большинстве с отсылками на источник, и известия, относящиеся к истории рода в целом, его землевладению, сделанные «на полях».

В основе родословных таблиц, как правило, лежат росписи Бархатной книги и справочников А. Б. Лобанова-Ростовского, В. В. Руммеля и В. В. Голубцова, иногда акты. Полнота комментариев зависит от сохранности источников; таблицы поглощают сведения черновых записей, но не дублируют их. Часто известия вносятся сюда непосредственно из источника, иногда даты не переводятся на новое летосчисление, особенно когда использован рукописный актовый материал (таблицы Мичуриных, Зубатых и Федчищевых)[145]. Записи расположены не в хронологическом порядке, среди известий о службе встречаются имена жен, названия вотчин и т. д. Лица, для которых установлена лишь принадлежность к роду, но отсутствует точная родственная связь, записаны на соответствующих листах самостоятельно.

Родословные таблицы содержат наиболее полный комплекс сведений по истории рода, и нередко именно они лежат в основе соответствующих очерков. Так, в очерках о князьях Порховских и Валуевых[146] в повествовательной форме изложены все сведения соответствующих таблиц и не прибавлено ни одного нового. Если вчитаться внимательнее в исследования Веселовского, можно заметить, что они состоят как бы из двух самостоятельных частей – истории службы и истории землевладения семьи. В архивных материалах такому делению соответствует таблица рода и сведения по истории вотчины, записанные «на поле», которые в очерке объединены.

Иногда Веселовский брал из таблиц в очерки только часть сведений, ограничиваясь либо хронологическими рамками, либо историей какой-либо одной ветви. Таков очерк истории рода Григория Станища[147]. Этот сравнительно небольшой очерк о малоизвестном дворянском роде, отдельные представители которого в разное время достигали вершин административной деятельности, ярко показывает истинную виртуозность Веселовского в реконструкции истории семьи, когда источники сохранили лишь отрывочные известия. Таблица рода составлена в двух вариантах[148]. Первый вариант сделан на основе поздней родословной росписи и содержит подробный комментарий о всех записанных лицах, В процессе комментирования уточняются родственные связи между лицами, после чего появляется второй вариант без биографических сведений, но с измененным родством членов семьи. В очерке использованы все биографические данные первой таблицы и добавлено более подробное известие о родстве с Ольговыми.

Родословная таблица Полевых[149] гораздо подробнее очерка по истории этого рода[150], она содержит комментарии о каждом члене семьи, много выписок из троицких копийных книг. В очерке эти известия значительно сокращены, как сокращен и круг лиц.

Большинство родословных таблиц Веселовского легло в основу составленных им же поколенных росписей[151]. В поколенных росписях известия о каждом лице всегда расположены в хронологическом порядке, все даты переведены на новое летосчисление, записи носят более литературную форму.

Хотя среди генеалогических материалов архива Веселовского можно выявить первоначальные выписки и окончательный вариант, нельзя сказать, что более высокая ступень работы поглощает первоначальные заметки. Перед нами результат многолетних поисков биографических сведений об очень большом круге лиц. Естественно, что вновь найденные автором известия могли попадать сразу в родословные таблицы или поколенные росписи. Кроме того, сам Веселовский в процессе исследования изменял свою точку зрения о роли отдельных лиц, и это нередко отражается в каком-либо одном виде материалов.

Если сравнить текст таблицы, поколенной росписи и очерка по истории рода Басенковых[152], то мы увидим, что родословная таблица сделана Веселовским по росписи, составленной в XVIII в. сородичами Басенковых – Щербиниными. В нее вписаны сведения из актов XV – XVI вв., известия из писцовых книг, Синодика Успенского собора, летописей. Летописные записи переписаны в несистематизированном виде из выписок автора о Басенковых[153]. В поколенной росписи сведения родословной таблицы[154] обработаны и расположены в хронологическом порядке. Среди известий о Федоре Басенке находим отсылку на Ермолинскую летопись: «В Ермолинской летописи о нем ряд таких сообщений, каких нет ни в одной другой летописи»[155]. Но в поколенную роспись вошли не все лица, имеющиеся в таблице, а только род самого Федора Басенка – 6 поколений, остальные ветви отсутствуют. Очерк истории рода написан по поколенной росписи, дополненной известиями Ермолинской летописи.

Во всех трех работах различны имена сыновей Никифора Федоровича Басенкова. В родословной таблице сначала названы Иван и Брех Никифоровы, затем к имени Бреха добавлено известие о том, что с Еленой в Литву в 1495 г. ездил Боярин Никифоров, после чего Брех стал Боярином, а к Ивану перешло прозвище Брех. В росписи записаны Боярин Никифорович (на основании этого же известия) и Иван Брех Никифорович. В очерке Веселовский снял известие о поездке в Литву, написав: «О службе сыновей Никифора, Бреха и Ивана, ничего не известно»[156].

Собранные материалы о жизни и деятельности многочисленных представителей класса феодалов позволили Веселовскому составить ряд справочников. Одним из них является «Ономастикон»[157]. Это алфавит древнерусских имен, прозвищ и фамилий с указанием, лицам каких родов они принадлежали. Для выяснения происхождения прозвищ и фамилий автор иногда приводит толкование их по словарю В. И. Даля, иногда ссылается на легенду о выезде, связывая происхождение с именем выехавшего лица. Источниками работы, очевидно, были писцовые книги и акты, так как чаще всего конкретные лица упоминаются в качестве вотчинников; некоторые известия взяты из разрядов. Для XIV– XV вв. собраны сведения из летописей и, возможно, вкладных книг. Этот справочник по летописному, актовому и делопроизводственным материалам XIV – XVII вв. содержит подавляющее большинство имен и прозвищ, которые давались как служилым людям, так и крестьянам и холопам; правда, по последним категориям известий собрано меньше. По «Ономастикону» Веселовского можно судить о степени распространения прозвища в разные периоды, так как все лица записаны с датами, под которыми они упоминаются; можно выделить прозвища, имеющие русскую, «восточную» или «западную» основы, и определить время «моды» на них в России.

Иногда, изучая архивное наследие Веселовского, нельзя четко разграни-чить выписки из источников и составленные на их основе справочники. В подавляющем большинстве выписки из одних источников тут же комментируются по другим, систематизируются в нужном автору порядке, снабжаются справочным аппаратом. Среди них мы встречаем списки наместников Русского государства 1500–1610 гг.[158], списки пленных XV – XVI вв., состав свиты великой княжны Елены[159]. Есть списки бояр, окольничих, наместников за 1453–1546 гг.[160], в основе которых лежат разряды, дополненные и уточненные по летописям и актам.