Читать онлайн «Берия. Преступления, которых не было». Страница 12

В самой Грузии сразу же после обретения независимости началась дискриминация всех не грузин: с одной стороны, русских, с другой — малых народов, территории которых новорожденная республика поспешила к себе присоединить. В 1921 году в Лондоне вышла книга Бехофера «В деникинской России». Ее автор писал:

«Свободное и независимое социал-демократическое государство Грузии всегда останется в моей памяти как классический пример империалистической малой национальности и по отношению к захватам территорий вне своих пределов, и по отношению к бюрократической тирании внутри государства. Шовинизм его превосходит всякие пределы».

Внутри республики начались остервенелые гонения на все русское: увольнения с работы, лишение избирательных прав, аресты, выселения. Дошло до того, что созданный в 1918 году Русский национальный Совет организовал русский корпус, целью которого было защитить русских крестьян от истребления7.

Как они поступали с беззащитными малыми народами, можно представить себе, зная политику независимой Грузии образца 1990-х годов. За семьдесят лет мало что изменилось. Уже в июне 1918 года восстали осетины и грузины Цхинвали, поднялись жители Абхазии, опрометчиво подписавшие договор с Грузией, когда к ним подходили большевики. Теперь они просили Добровольческую армию избавить их от грузин.

Разговор с восставшими у грузинских властей был коротким. «Казаки этого отряда (отряд Мазниева, направленный на усмирение восстания в Абхазии. — Е. 77.) врывались в мирные абхазские деревни, забирая все мало-мальски ценное, совершая насилия над женщинами. Другая часть этого отряда… была занята разрушением бомбами домов тех лиц, на которых кто-либо доносил. Аналогичные же насилия были произведены в Гу-даутском уезде. Начальник грузинского отряда, поручик Купуния, бывший пристав г. Поти, избил целый сход в селении Ацы, заставив всех лечь под пулеметный огонь, и прошелся затем по их спинам, нанося удары шашкой плашмя; затем приказал сходу собраться в кучу, верхом во весь карьер врезался в толпу, нанося побои кнутом…»8 Это из доклада абхазских меньшевиков, единомышленников грузинского правительства, т. е. ни в коей степени не может быть большевистской пропагандой.

Впрочем, бывший пристав г. Поти был просто приставом и действовал соответственно. Гораздо интереснее наблюдать за тонкими движениями души известного меньшевистского деятеля Валико Джугели, усмирявшего восстание в Осетии. Вот выдержки из его дневника:

«…Теперь ночь. Всюду видны огни. Это горят дома повстанцев. Но я уже привык и смотрю на это почти спокойно…»

«…Всюду вокруг нас горят осетинские деревни… В интересах борющегося рабочего класса, в интересах грядущего социализма, мы будем жестоки. Да, будем. Я со спокойной душой и чистой совестью смотрю на пепелище и клубы дыма… Я совершенно спокоен. Да, спокоен».

«…Теперь всюду огни… Горят и горят. Зловещие огни… Какая-то страшная, жестокая и феерическая красота… И, озираясь на эти ночные, яркие огни, один старый товарищ печально сказал мне: „Я начинаю понимать Нерона и великий пожар Рима…“».

Этот человек имеет репутацию «настоящего рыцаря», и к его имени присовокупляют эпитет «благородный». Каковы же были остальные?

Мы еще встретимся с Джугели позднее. А пока что остается только подивиться, до какой мерзости может дойти интеллигент. Ему мало просто перебить повстанцев, ему надо еще обязательно проанализировать возникающие в этой связи тонкие движения души…

(…Я пишу эти строки, а за стеной работает телевизор, идет программа «Время». «…Открыть автомобильное движение через Цхинвали, прекратить огонь, урегулировать ситуацию в зоне конфликта…» «…Вооруженные группы, стреляющие и по грузинам, и по осетинам, и по миротворцам…» «…Сегодня выяснилось, что из гаубиц по своим и чужим стреляли внутренние войска Грузии…» «…Сейчас в Цхинвали говорят, что молодого человека пытали перед смертью…». Новая независимая Грузия вернулась на круги своя…)

…Поссорившись с белыми, грузины не помирились и с красными. После поражения Добровольческой армии зимой 1920 года они отказались пропустить через свою территорию преследовавшую белых Красную армию. Это был большой риск: красное правительство не связывало себя соблюдением норм международного права и могло попросту положить в карман независимую Грузию, как несколько позднее и было сделано. Но тогда обошлось…

Может быть, именно весной 1920 года грузинские меньшевики впервые задумались над тем, что не стоило сеять ветер — когда в апреле 1920 года 11-я армия заняла Азербайджан. В мае был заключен мирный договор между РСФСР и Грузией, и страны обменялись послами. Советское представительство возглавил С. М. Киров. По этому же договору Грузия обязалась очистить свою территорию от иностранных войск, а также легализовать большевистскую партию.

Можно удивляться, почему Грузия тогда не разделила судьбу Азербайджана. Тут прослеживаются две причины. Во-первых, какую-то совершенно непонятную симпатию к ней питал Ленин. После захвата Азербайджана и Армении большевистский ЦК вдруг заговорил о «мирном направлении политики РСФСР на Кавказе». А уже после свержения правительства Жордания, 2 марта 1921 года, Ленин телеграфирует Орджоникидзе: «Гигантски важно искать приемлемого компромисса для блока с Жордания или ему подобными меньшевиками, кои еще до восстания не были абсолютно враждебны к мысли о советском строе на определенных условиях». Объяснения этой позиции существуют самые разные. Например, политические: из-за нежелания силовым захватом нажить себе международные осложнения. (Любопытно, что в случае с Польшей это большевиков не остановило.) Скорее уж, Ленину, при его ненависти ко всему великорусскому, просто нравилась антирусская позиция грузинских властей.

Интересно, что и впоследствии Ленин проявлял странную слабость теперь уже к грузинским так называемым национал-уклонистам, которые подхватили эстафетную палочку русофобии из рук меньшевиков. Широко известна история с грузинским большевиком Кобахидзе, который оскорбил Серго Орджоникидзе, обвинив его в коррупции, и получил в ответ пощечину. История дошла до Кремля. Расследованием дела занялись Дзержинский со Сталиным и пришли к выводу, что Орджоникидзе не виновен. И то верно: если судить Серго за все случаи, когда он распускает руки, то он из судов не будет вылезать. Однако Ленин взорвался и обозвал все это великорусским шовинизмом, что отчасти высвечивает и причины его симпатии к грузинским меньшевикам.

А вторая причина — то, что Грузия была меньше нужна Советской России, чем Азербайджан и Армения. Азербайджан — это нефть, Армения — это турецкая граница, а нефтепровод к портам Черного моря Советской России был не так уж и нужен.

5 июля 1918 года Сталин в телеграмме Чичерину писал: «В крайнем случае можно признать независимость Грузии, лишь бы Германия признала официально вопрос о Кубани, Армении и Азербайджане вопросом, внутренним для России, на этом надо настаивать решительно и бесповоротно».

В той же телеграмме на просьбу Чичерина написать воззвание грузинскому народу Сталин отвечает: «Воззвание грузинскому народу написать не могу, нет желания обращаться с воззванием к погибшим». Это что — слишком эмоциональная реакция на происходящее в Грузии? Или что-то иное?

Меньшевистское правительство было настроено не только резко антирусски, но и антибольшевистски, несмотря на то что большевики и меньшевики начинали в одной организации. Впрочем, если бы дело было только в политическом оттенке, то, уж наверное, они как-нибудь договорились бы, но деление на большевиков и меньшевиков на Кавказе, как и любое другое деление, и тогда и теперь, было явлением каким угодно, но только не политическим.

Трещина между ними пролегла еще в 1900 году, когда произошло разделение тифлисских социал-демократов на «стариков» и «молодых». Первые предпочитали мирно заниматься пропагандой и просветительством, вторые стремились к более активным действиям — это то различие, которое лежало на поверхности. Но на самом деле разлом пролегал глубже. «Старики» были в основном грузинами — это раз. И держали в своих руках финансирование — это два. «Молодые» же были значительно более интернациональны по составу и куда беднее по финансированию, пока не нашли собственные источники доходов. Впоследствии из первых и их сторонников сформировались меньшевики, из вторых — большевики.

Но это все в общем, а в частности принцип партийного разделения был загадочным. В некоторых местах шла откровенная борьба за власть в ячейках, в других — за власть и деньги, кое-где это было явлением чисто клановым, и все это сдобрено изрядной дозой национализма. Горячие грузинские парни с большевистской и меньшевистской стороны еще в 1905 году при выяснении отношений то и дело доходили до мордобоя — но время идет, прогресс движется. Вот, например, как отметили в Тифлисе появление на свет Закавказского Сейма…