Читать онлайн «Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1». Страница 57

Итак, ООН предстает как основное звено будущей системы многополяр­ного мироустройства. Однако для обеспечения ее целостного характера важную роль призван сыграть и другой элемент — взаимодействие ООН с разветвленной сетью региональных организаций и объединений.

Расширение и укрепление таких объединений является одной из главных мировых тенденций последних десятилетий, тесно связанной с формированием многополярного мира. Показательна в этой связи оценка Президента Франции Ж. Ширака: «Чтобы лучше организовать международную систему в XXI веке, нужно, прежде всего, двигаться в направлении многополюсного мира. Отвечая на процесс глобализации, большинство государств выбирают путь взаимного объединения на региональном уровне, чтобы быть хозяевами своей судьбы. Европейский союз является наиболее законченным примером, отвечающим этой необходимой региональной интеграции».

Однако проблема создания новой европейской архитектуры в действи­тельности имеет более широкое значение. На протяжении столетий Европа была основным центром мировой политики, главным «законодателем» принципов и норм международного поведения. Именно здесь зарождались и распадались во­енно-политические коалиции и союзы, борьба между которыми приводила к са­мым кровопролитным войнам в истории человечества. И сегодня Европа в ми­ниатюре отражает многообразие и реальную многополюсность современного мира. Поэтому нет необходимости доказывать, что от того, какая система безо­пасности будет построена в Европе, во многом зависит будущее международной системы в целом.

Для нынешней ситуации на континенте характерны те же сложности и противоречия, которые связаны с формированием нового мироустройства на глобальном уровне. Падение Берлинской стены открыло перспективу строитель­ства Европы как единого демократического пространства равной и неделимой безопасности. Появился уникальный исторический шанс построить в Европе всеобъемлющую систему безопасности, в которой нашлось бы достойное место каждому государству континента. Для этого есть и соответствующая региональ­ная структура — Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. При всех несовершенствах этой организации она была и остается центральной обще­европейской структурой, объединяющей все государства континента в интересах обеспечения мира и стабильности в Европе.

Попытки противопоставить ОБСЕ другие европейские структуры с огра­ниченным кругом участников в качестве фундамента будущей архитектуры безопасности контрпродуктивны, поскольку заранее исключают из участия в ней другие государства или отводят им второстепенную роль. Такая архитектура может быть прочной и надежной только в том случае, если она будет действи­тельно общеевропейской. Стремление же обеспечить собственную безопасность, отгородившись от соседей новыми военно-политическими границами и раздели­тельными линиями, не только иллюзорно, но и уводит в сторону от реальных проблем континента.

Все это отнюдь не означает принижения роли других европейских органи­заций и объединений, таких как Европейский союз и НАТО. Здесь, как и на гло­бальном уровне, многополярность предполагает не конкуренцию, а взаимозави­симость и партнерство между отдельными «строительными блоками» будущего миропорядка. Однако принципиально важно, чтобы взаимоотношения этих структур с другими участниками общеевропейского процесса строились на рав­ноправной, демократической основе и соответствовали принципам международ­ного права. В последние годы, в немалой степени благодаря дипломатическим усилиям России, для этого удалось создать реальные предпосылки. В частности, они заложены в Хартии европейской безопасности, принятой на Стамбульском саммите ОБСЕ (1999 г.), ставшей своего рода «кодексом поведения» государств и организаций в Европе. Документ фиксирует готовность стран — участниц ОБСЕ строить свои отношения в духе партнерства и взаимной помощи, а также нацеливает международные организации континента на строгое следование Ус­таву ООН, транспарентность и предсказуемость своих действий.

Важные положения принципиального характера заложены и в Основопо­лагающем акте о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности, подпи­санном в 1997 г. между Россией и НАТО. Достаточно указать зафиксированный в нем принцип отказа от применения силы или угрозы силой друг против друга или любого другого государства, его суверенитета, территориальной целостно­сти или политической независимости любым образом, противоречащим Уставу ООН. Нет сомнений в том, что, если бы этот принцип соблюдался НАТО, Евро­па смогла бы избежать многих проблем, которые возникли в результате военной акции альянса на Балканах.

Беспрецедентные по масштабам интеграционные процессы в экономической сфере развернулись в последние годы в Азии. Они сопровождаются активными по­исками механизмов обеспечения безопасности и укрепления баланса между раз­личными центрами силы. Активное развитие получили главная интеграционная структура экономики стран Тихоокеанского бассейна — форум «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС), механизм регулярных встреч «Азия—Европа» (АСЕМ) и др. Прорабатывается идея формирования дейст­вительно общеазиатской — от Ближнего до Дальнего Востока — системы диалога на базе создаваемого по инициативе Казахстана Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. Возрастает роль субрегиональных объединений: «Шанхай­ского форума» с участием России, Китая, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, а также Узбекистана; механизма консультаций АСЕАН+3 (Китай, Япония, Респуб­лика Корея); Ассоциации регионального сотрудничества прибрежных стран Ин­дийского океана (АРСИО); объединения экономического сотрудничества Бангла­деш, Индии, Мьянмы, Шри-Ланки и Таиланда и др.

Стремление большинства государств региона к совместному противодей­ствию угрозам безопасности нашло отражение в упрочении авторитета и влия­ния многосторонних структур политического диалога. Важнейшей среди них стал сложившийся вокруг АСЕАН региональный форум (АРФ), объединяющий все ведущие «полюса» Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) — Россию, США, Китай, Японию, Индию, а также Евросоюз. Выступая за дальнейшее по­вышение роли АРФ как ключевого регионального механизма диалога в области политики и безопасности, мы придаем важное значение начавшейся в рамках этого форума работе над концепцией и принципами превентивной дипломатии для АТР, составной частью которых может стать инициируемый Россией проект декларации о руководящих принципах взаимоотношений в АТР «Тихоокеанское согласие» — своего рода регионального «кодекса поведения». Параллельно в АРФ наращиваются усилия по реализации согласованных и разработке новых мер доверия в военно-политической области, расширяется диалог по другим на­правлениям взаимодействия, также способствующим упрочению региональной безопасности. Все это — составные элементы общего движения АТР к многопо­лярному мироустройству.

Картина быстро развивающейся системы региональных организаций и ин­теграционных объединений, разумеется, не будет полной, если не упомянуть о таких структурах, объединяющих страны арабского мира, а также государства Латинской Америки и Африки. Наш политический диалог с ними занимает все более важное место в российской внешней политике.

Наконец, третьим базовым элементом новой системы мироустройства призваны быть двусторонние отношения между государствами. Разумеется, эту роль они способны сыграть лишь в том случае, если универсальным принципом двусторонних отношений будет их строгое соответствие международному праву. И здесь положительным примером также может служить общеевропейское нор­мотворчество. Так, Стамбульский саммит ОБСЕ подтвердил приверженность го­сударств-участников основополагающим принципам Устава ООН и Хельсинк­ского заключительного акта. Это означает, что основой межгосударственных от­ношений в Европе по-прежнему останутся уважение суверенного равенства го­сударств, их территориальной целостности, неприкосновенности границ, непри­менение силы или угрозы силой, мирное урегулирование споров, невмешатель­ство во внутренние дела, соблюдение прав человека.

Таким образом, будущая глобальная архитектура видится нам как своего рода «пирамида», на вершине которой находилась бы ООН как основной инст­румент поддержания мира и безопасности, а ее основу составляло бы сотрудни­чество в рамках региональных организаций и на двусторонней основе. «Скреп­ляющим материалом» этой конструкции было бы всеобщее и неукоснительное соблюдение международного права.

Эволюция глобальных процессов, несомненно, требует адаптации норм международного права к новым реалиям. Это касается и необходимости более оперативно и слаженно реагировать на гуманитарные кризисы, а еще лучше — предотвращать их возникновение. Однако такая работа должна вестись коллек­тивно и только на базе Устава ООН. Не следует забывать, что все имеющиеся инструменты международного гуманитарного права предусматривают меха­низм реакции на его нарушения, вплоть до передачи вопроса на рассмотрение Совета Безопасности. Такая процедура, закрепленная в многочисленных мно­госторонних конвенциях и договорах, является обязательной, если речь идет о возможности принудительных мер в ответ на гуманитарные кризисы. В ООН внесена российская инициатива о том, чтобы коллективно уточнить правовые аспекты применения силы в международных отношениях в условиях глобали­зации. Самого серьезного изучения заслуживают также конкретные пути раз­вития превентивной дипломатии и миротворчества, совершенствование санкционных режимов, методологии и практики постконфликтного миростроительства. Ряд конкретных предложений на этот счет внесен Россией в упоминав­шейся выше «Концепции мира в XXI веке».