Читать онлайн «Чингисхан и рождение современного мира». Страница 4

В эпоху Просвещения, в конце XVIII века, этот грозный образ появляется в «Китайском сироте» Вольтера. Пьеса посвящена завоеванию Чингисханом Китая. «Его зовут царем царей, яростным Чингисханом, тем, кто превращает плодородные поля Азии в пустыню». В отличие от Чосера Вольтер описывает Чингисхана так: «Сей разрушительный тиран… который гордо… ступает по шеям царей», но «все же сам не более чем дикий скифский воин, рожденный для войны и кровопролития» (Акт I, сцена I). Вольтер изобразил Чингисхана человеком, которого злят высокие добродетели окружающей его цивилизации, и который одержим примитивным варварским желанием насиловать женщин и разрушать то, чего не может понять.

Племя Чингисхана получило множество имен — тартары, татары, мугалы, могулы, моалы, монголы — но какое бы имя им не давали, оно всегда несло на себе отпечаток ненависти и презрения. Когда ученые девятнадцатого века пытались доказать расовую неполноценность азиатских народов и американских индейцев, они классифицировали их как «монголоидов». Когда врачам необходимо было объяснить, каким образом женщины высшей белой расы могут рожать умственно отсталых детей, они тут же обнаруживали в чертах лица ребенка «очевидные» свидетельства того, что в его роду были женщины, изнасилованные монгольскими воинами. Такие ущербные дети совсем не принадлежали к белой расе, они были монголоидами. Когда безмерно богатые капиталисты гордо выставляли напоказ свое богатство и отвергали демократические и эгалитарные ценности, их называли «могулами», то есть персидским именем для монголов.

И, разумеется, монголы стали козлами отпущения для других народов в деле оправдания их собственных неудач и недостатков. Когда Россия не могла угнаться за техническим развитием стран Запада или военной мощью имперской Японии, виной тому было, конечно, ужасное Монголо-татарское иго, порожденное Чингисханом. Когда Персия отстала в развитии от своих соседей, это произошло потому, что монголы разрушили там ирригационные системы. Когда Китай оказался далеко позади Японии и Европы, причиной тому оказалась жестокая эксплуатация и репрессии со стороны его монгольских и маньчжурских правителей. Когда Индия оказалась не в состоянии противостоять британскому завоеванию, оказалось, что это стало возможным только из-за жадности хищных царей-могулов. В двадцатом веке, арабские политики убеждают своих последователей в том, что мусульмане изобрели бы атомную бомбу раньше американцев, если бы только монголы не сожгли великолепные арабские библиотеки и не сравняли с землей их города. Когда американские бомбы и ракеты свергли власть Талибана в 2002 году в Афганистане, солдаты прежнего режима сравнивали американское нашествие с монгольским, и в форме мести перерезали тысячи хазаров, потомков монгольских завоевателей, которые жили в Афганистане восемь сотен лет. В следующем году, в одном из последних обращений к иракскому народу диктатор Саддам Хусейн высказал сходные обвинения против монголов, когда американцы выступили против него, чтобы лишить его власти.

Среди такой политической риторики, псевдонауки и ученых фантазий правда о Чингисхане оставалась скрытой и, казалось, потерянной для последующих поколений. Его родина и земля, где он пришел к власти, оставались закрытыми для внешнего мира коммунистами, которые хранили его тайны так же крепко, как и монгольские воины на протяжении прошедших веков. Собственно монгольские документы той эпохи, так называемая «Тайная история монголов», исчезли, растворились в глубинах истории еще более загадочным образом, чем могила Чингисхана.

В двадцатом столетии два открытия дали неожиданную возможность найти ответы на некоторые из этих вопросов и выйти на правильный путь к записям о Чингисхане. Первым открытием стала расшифровка рукописей, содержащих ценнейшую утраченную историю Чингисхана. Несмотря на предубеждения и невежество, распространенные в отношении монголов, ученые на протяжении веков сообщали о существовании знаменитого монгольского текста о жизни Чингисхана. Так же как и в случае сообщений о наблюдениях неких редких животных или ценных птиц, которые уже считаются вымершими, эти свидетельства вызвали больше скепсиса, чем объективного научного исследования. В конце концов, в XIX веке в Пекине был обнаружен документ, написанный китайскими иероглифами. Ученые легко распознали иероглифы, но текст казался абсолютно бессмысленным, так как в нем использовался специальный код, где иероглифами передавали звуки монгольской речи тринадцатого века. Ученым удалось прочитать только небольшие аннотации к каждой главе, написанные по-китайски. Из них можно было получить намеки на грандиозную важность этого текста, но сам он оставался загадкой. Из-за тайны, связанной с этим документом, ученые назвали его «Сокровенным сказанием монголов». Под этим именем он известен и по сей день.

На протяжении всего XX века расшифровка «Сокровенного сказания» оставалась в Монголии смертельно опасным занятием. Коммунистический режим не позволял простым людям и ученым работать с этой книгой, опасаясь, что ее устарелый, ненаучный и антисоциалистический дух может создать у них неверные политические представления. Тем не менее, вокруг «Сокровенного сказания» выросло целое подпольное движение ученых. В кочевых лагерях в степи весть об обнаружении «Сокровенного сказания» передавалась из уст в уста, от костра к костру. Наконец, у них появилась история, которая была рассказана с монгольской точки зрения. Монголы были больше, чем дикие варвары, которые изводили окружающие цивилизованные народы. Для монгольских кочевников откровения «Сокровенного сказания» казались исходящими от самого Чингисхана, который вернулся к своему народу, чтобы принести надежду и силу духа. После более чем семи веков молчания, они вновь смогли услышать его слова.

Вопреки репрессиям, проводившимся официальным коммунистическим режимом, монгольский народ был решительно настроен не потерять эти слова вновь. На краткое время либерализация политической жизни, последовавшая за смертью Сталина в 1953 и принятием Монголии в ООН в 1961 году, придала монголам сил, и они обратились к новому открытию своей истории. В 1962 году был даже подготовлен небольшой тираж марок к восьмисотлетию Чингисхана. Томор-Очир, второй человек в правительстве, разрешил создание бетонного памятника на месте рождения Чингисхана неподалеку от реки Онон, также он профинансировал проведение научной конференции, целью которой была оценка позитивных и негативных аспектов исторического пути монгольской империи. На марках и на наброске памятника было изображено пропавшее сульдэ Чингисхана, Духовное Знамя, под которым он совершал свои великие завоевания и в котором нашла вечное упокоение его душа.

По прошествии восьми веков сульдэ имело такое значение для монголов и некоторых завоеванных ими народов, что русские оценили сам факт его изображения как опасный знак националистической реакции и потенциальной агрессии. Советы отреагировали с иррациональной яростью, вызванной страхом, что их государство-сателлит может попытаться пойти собственным путем или, хуже того, перейти на сторону другого большого соседа Монголии, Китая, бывшего союзника СССР, который превратился во опасного врага. В Монголии коммунистический режим уничтожил марки и расправился с учеными. За преступное отклонение от линии «в форме проявления тенденций направленных на идеализацию образа Чингисхана» Томор-Очир был отстранен от власти и отправлен во внутреннюю ссылку. Затем его просто зарубили топором.

Очистив ряды партии, коммунисты сосредоточили внимание на монгольских ученых, которых заклеймили как «китайских шпионов, саботажников, антипартийных элементов и паразитов». Вскоре была проведена кампания по борьбе с национализмом. Археолога Пэрлээ бросили в тюрьму, где содержали в бесчеловечных условиях, только за то, что он был учителем Томор-Очира, а также за тайные исследования в области истории монгольской империи. Учителя, историки, художники, поэты и певцы оказывались в серьезной опасности, если только оказывались как-то связаны с историей времен Чингисхана. Власти тайно казнили некоторых из них. Другие ученые были уволены с работы, изгнаны вместе с семьями из своих домов и вынуждены скитаться в условиях жестокого монгольского климата. Им отказывали в медицинской помощи, и многих отправили во внутреннюю ссылку в разные концы Монголии.

Во время этой чистки Духовное Знамя Чингисхана окончательно исчезло. Возможно, его уничтожили Советы — в наказание монгольскому народу. Но, несмотря на жестокие репрессии, а может быть, именно, благодаря ним, многие монгольские ученые занялись независимыми исследованиями «Сокровенного сказания». Рискуя жизнью, они пытались получить истинное представление о своем искаженном и забытом прошлом.