Читать онлайн «Чингисхан и рождение современного мира». Страница 23

«Сокровенное сказание» приводит долгую исповедь и покаянную речь Джамухи, но сам высокий слог этого фрагмента и обилие деталей в описании сцены вызывают сомнение в его подлинности. «Теперь, когда мир уже готов принять тебя, — говорит Джамуха в этом тексте, — что толку тебе от моей дружбы? О нет, брат мой, в темноте ночи я буду тревожить твои сны, а на свету дня я буду беспокоить твое сердце. Я буду вошью на твоем загривке, я стану трещиной в твоей двери».

Точно как теперешний адвокат, который просит у присяжных снисхождения к обвиняемому, ссылаясь на психологические проблемы и эмоциональную нестабильность, Джамуха вспоминает свою юность, пытаясь понять, почему его так влекло к Тэмуджину, и почему он затем его предал. Он кратко объясняет, что сам он потерял родителей, что у него не было братьев и сестер или доверенных друзей, а жена ему досталась сварливая и злая. Но вместо того, чтобы просить в конце речи о милосердии, Джамуха просит подарить ему смерть. Его последнее желание в том, чтобы его казнили как благородного воина, не проливая его кровь на землю, и не оскверняя ею солнце и ветер.

Хотя он и не был Тэмуджину верным другом при жизни, Джамуха обещает не подводить его в смерти. Он клянется, что если Тэмуджин похоронит его на высоком месте, он будет хранить Тэмуджина и всех его потомков: «Убей меня и положи мои мертвые кости на высоком месте. Тогда на веки вечные стану я защитником твоего семени и семени их, их спасением и благословением». Согласно легенде Тэмуджин похоронил Джамуху в золотом поясе, который он подарил ему, когда они клялись быть друг другу братьями.

Джамуха был первым соперником Тэмуджина, и теперь он закончил жизнь, как последний представитель «белой кости», который противостоял ему. После многолетней борьбы за власть над монгольскими кланами степи Тэмуджин покорил все племени степи и навсегда устранил угрозу со стороны благородных родов, уничтожив их мужчин и выдав их женщин замуж за своих сыновей и соратников. Он не мог терпеть над собой ничьей власти. Он убил Бегтэра, чтобы управлять своей семьей. Он уничтожил меркитов, потому что они похитили его жену. Он перебил татар, которые отравили его отца и смотрели на монголов как на степных крыс. Он поверг во прах власть родов «белой кости» в среде своих родных монголов и подчинил древние и благородные семьи тайджиутов и джуркинов. Когда его приемный отец и покровитель отказал ему в браке, который бы связал их семьи, Тэмуджин уничтожил его и его племя. Когда царица найманов посмеялась над монголами и сочла их низшим народом, он напал на ее земли, убил ее мужа и отдал ее саму женой одному из своих военачальников. И, в конце концов, он убил Джамуху, одного из тех редких людей, которых он любил больше жизни, и вместе с ним уничтожил благородный род джадаран.

Тэмуджин теперь стал единовластным правителем огромной страны, протянувшейся от пустыни Гоби на юге до Арктической тундры на севере, и от маньчжурских лесов на востоке до Алтайских гор на западе. Его империя была огромным пастбищем, и в ней было куда больше скота, чем людей. Тем не менее, победа на поле боя еще не давала легитимной власти. Для того, чтобы узаконить свое управление Тэмуджин созвал курултай со всех концов страны. Если клан или род решал не присылать никого на курултай, он тем самым отказывался признавать власть собравшего его хана. Хан не мог тогда официально считаться их правителем, но, что важнее, они не могли больше рассчитывать на его защиту.

Тэмуджин выждал еще год, чтобы восстановить мирное существование народа и погасить распри и взаимные обиды. В 1206, году Тигра по восточному календарю, Тэмуджин вернулся к верховьям реки Онон возле священной горы Бурхан Халдун и созвал курултай — самый большой и самый важный за всю историю степи. Десятки тысяч голов скота выпасали на прилежащих лугах, чтобы доставить на курултай мяса и молока в достатке. Ряды гэров протянулись на многие мили во всех направлениях от центрального лагеря Тэмуджина. А в самом центре его стояло сульде, Духовное Знамя, которое вело Тэмуджина к этому дню. Дни торжественных церемоний сменялись пирами, состязаниями и музыкой. Придворные шаманы, включая Тэб Тэнгери, били в барабаны и пели днем, а музыканты выступали под вечер. Ночной воздух полнился звуками традиционного монгольского пения, при котором они поют и вместе с тем издают низкий горловой звук, что позволяет вести сразу две темы одновременно. Как и на всяком большом собрании юноши состязались в борьбе, джигитовке и стрельбе из лука, традиционных монгольских игрищах, известных под названием «наадам».

Тэмуджин контролировал огромную территорию, размером с современную Западную Европу, но с населением всего лишь около миллиона человек и, вероятно, 15–20 миллионов голов скота. Он был не просто ханом татар, кераитов или найманов. Он стал властителем всего Народа Войлочных Стен, и для этой новой империи он принял имя, произведенное от названия своего собственного племени. Он назвал ее Екэ Монгол Улус, Великий Народ Монголов. После объединения всех племен он отменил их традиционные титулы и звания. Все звания отныне принадлежали государству, а не отдельной семье или клану, и даровались самим правителем. Тэмуджин отказался от клановых титулов, таких как Гур-хан или Таян-хан, и принял имя, которым его последователи наверняка уже называли его — Чингис-хан. Монгольское слово «чин» означает «сильный, крепкий, непоколебимый и бесстрашный», а также оно схоже со словом «волк» (чино), именем легендарного первопредка монголов. Это был простой, но подходящий титул для нового хана.

Как и многие успешные властители, Чингисхан понимал политический потенциал торжественных церемоний и массовых празднеств. Но в отличие от них, его утверждение при власти проходило не во дворце или храме, а в открытой всем ветрам степи, на глазах сотен тысяч человек.

Монгольские общенародные церемонии производили сильное впечатление на чужеземцев, которые затем детально описали их. Наиболее полное из таких описаний принадлежит перу французского биографа XVII века Франсуа Пети де ла Круа, который был знаком с ныне утраченными персидскими и турецкими документами той эпохи. По его словам приверженцы Чингисхана «посадили его на черный войлочный ковер, который они расстелили на земле; а затем человек, которому было доверено быть Гласом Народа, громко возгласил перед ним восторг народа». Глас Народа объявил Чингисхану, что «всякая власть, которой он будет наделен, происходит от Неба, и Бог благословит все его замыслы и деяния, покуда он будет править своими подданными хорошо и справедливо; но, если он злоупотребит данной ему властью, он будет обречен на нищету и презрение».

Этот ритуал произвел неизгладимое впечатление на его сторонников, которые подняли его вместе с ковром над собой и в буквальном смысле слова вознесли его на трон. Затем они «девять раз пали на колени перед новым Императором в знак обещанной покорности ему». Также как присутствие каждого рода давало Чингисхану его поддержку, присутствие каждого шамана доказывало, что духи и сны посоветовали ему служить новому хану. У монголов не было национальной религии, и поэтому шаманы сделали коронацию Чингисхана чем-то большим, чем простая политическая формальность. Их присутствие стало знаком того, что судьба Тэмуджина определена самим Вечно Синим Небом.

Шаманы били в барабаны, обращались к духам природы и плескали арак в воздух и на землю. Собравшиеся тысячи людей молились, обратив ладони вверх, к Вечно Синему Небу. Он завершали свои молитвы и посылали их в небо древней монгольской мантрой «хури-хури-хури», которой принято было заканчивать молитвы, как в христианстве принято говорить «аминь». Этот духовный акт сделал каждого из них частью прошедшего ритуала утверждения нового хана и заключил магический завет не просто между ними и их правителем, но с самим миром духов.

Большинство правителей, будь то цари или президенты, выросли внутри неких социальных структур. Их свершения, как правило, включают реорганизацию и оживление тех институтов и государств, которые выпестовали их. Чингисхан же сознательно взялся за создание своего государства и всех его институтов с нуля. Часть из них он заимствовал из прежних обычаев своего племени, а часть придумал сам. Чтобы его империя не разрушилась, ему необходимо было создать крепкую организацию, и он начал с армии, которая и привела его к власти, — Чингисхан сделал войско мощным и четко подчинил его центральному командованию. При Чингисхане простые пастухи и кочевники становились военачальниками над тысячами и десятками тысяч воинов. Каждый здоровый мужчина в возрасте от пятнадцати до семидесяти лет был одновременно и солдатом срочной службы. Он сделал то же, что и в то время, когда его впервые выбрали ханом племени, — назначил своих самых доверенных приверженцев начальниками минганов, а своих самых старых и проверенных друзей, таких как Боорчу, — предводителями туменов. Он награждал людей низкого происхождения и назначал их на высшие государственные должности за проявленную верность и храбрость в бою. Членам своей семьи он доверял меньшие подразделения в пять тысяч воинов. Такие отряды получила его мать, его младший брат и двое его младших сыновей — Огедей и Толуй. Чагатаю достались восемь тысяч, а Джучи — девять, так что даже его старшие сыновья не получили полного тумена. Чингисхан назначил нескольких своих доверенных друзей наместниками некоторых своих родичей, а именно — своей матери, младшего брата и Чагатая. Он объяснил необходимость таких наместников тем, что «Чагатай упрям и мелок умом». Он повелел советникам «быть подле него днем и ночью».