Читать онлайн «История воссоединения Руси. Том 1». Страница 12

И действительно некоторые старосты чинили, какое находили для себя выгодным, наказание, но приводили дело только к тому, что мещане и другие люди замкового присуду начали больше прежнего бегать за Пороги, то есть ходить в казаки. Не обращая внимания на королевские меры к их обузданию, они повиновались более могущественному в жизни указанию нужды и находили по себе предводителей, которые давали полный простор их промыслу.

Мы видели, что Дашкович переходил от одного государя к другому; что он имел родовые села под Путивлем, принадлежавшим царю московскому; что он соединял вокруг себя казаков двух соседних украин, [17] и служил в одно и то же время, двум государям. По его следам пошел князь Дмитрий Вишневецкий, сделавшийся черкасским и каневским старостою около 1560 года. Когда король Сигизмунд-Август отказал ему в каком-то пожаловании, он грозил, что перейдёт на службу к турецкому султану, или к московскому царю; и действительно, в 1553 году, простясь в родном Вишневце с двумя братьями, пустился он степями в Туреччину, в сопровождении преданных ему казаков [18]. Король беспокоился о том, что турки приобретут в Вишневецком отличного полководца и постарался опять привлечь его к себе. Весною 1554 года, Вишневецкий получил королевский охранный лист и снова явился на Днепре. Владея Черкасами и Каневом, он построил ниже Порогов, на острове Хортице, крепость и, подобно Дашковичу, действовал против татар и турок соединенными силами московских и польских казаков. В 1556 году, путивльские казаки, под предводительством дьяка Ржевского, пришли на реку Псёл, построили суда и поплыли Днепром под крымские улусы. На Днепре к ним присоединились 300 каневских казаков из дружины Вишневецкого. Они вместе разорили Очаков, побили татар и турок, и пошли обратно вверх по Днепру. Турки пустились за ними в погоню, но казаки засели в камышах и отразили нападение. У Ислам-Керменя настигли казаков крымские татары всею своею ордою. Казаки укрепились на днепровском острове, шесть дней перестреливались из пищалей с ордою, ночью отогнали у татар конские табуны, переправили сперва на остров, потом на западный берег Днепра, и возвратились благополучно восвояси. В том же году князь Вишневецкий взял приступом Ислам-Кермень, людей побил, а пушки перевез в свой хортицкй замок. В январе 1557 года хан пришел к Хортице со всеми своими силами, штурмовал замок 24 дня, но принужден был отступить с большим уроном. Через несколько времени он опять осадил Вишневецкого на Хортице, и уже вместе с турками. Вишневецкий долго выдерживал осаду; наконец, когда казаки съели своих коней, поплыл к Черкасам, а в ноябре того же года переехал на службу в Московское государство, где получил в вотчину город Белев, со всеми волостями и селами, да в других областях несколько сел [19]. Царь Иоанн Грозный посылал его на Днепр, где у него были старые приятели казаки, готовые воевать против неверных в пользу царя московского так же усердно, как ив пользу короля польского. Потом князь Вишневецкий был послан, вместе с московскими воеводами, в помощь черкесам, которые в то время воевали против крымцев. Все эти похождения имели свой смысл, согласный с обстоятельствами времени, местности и международной политики; но до нас от старины нашей часто доходят лишь ничего не выражающие заметки. Осенью 1561 года, Вишневецкий пришел с окружавшими его казаками на Днепр и, остановясь в урочище Монастырище, между островом Хортицею и Черкасами, выпросил у Короля Сигизмунда-Августа так называемый глейтовый или охранный лист, по которому приехал в Краков. Здесь он вошел в сношения с польским магнатом Ляским, который владел молдавскою крепостью Хотином и надеялся совсем присоединить Молдавию к владениям польского короля. Ляский предложил ему господарство молдавское. Вишневецкий, в 1564 году, с четырьмя тысячами казаков, явился на берегах Днестра. В это время в Молдавии, между господарем Яковом Василидом, иначе Ираклидом и боярином Томзою шла борьба за господарскую булаву. Томза успел вооружить молдаван против Якова и уже осадил его в сучавском его дворце, когда казаки явились оспаривать у него господарство в пользу своего гетмана. Томза отправил к Вишневецкому избранных бояр объявить, что он принял на себя господарскую власть только временно, и что молдаване желают иметь своим господарем храброго предводителя казаков. Вишневецкий поверил и пошел с казаками к Сучаве; но Томза встретил его на пути по-неприятельски, одолел его войско превосходством сил, захватил в плен самого Вишневецкого и отправил в Цареград.

Много было примеров, что турки, заставив своих пленников принять магометанство, приобретали в них самых ревностных охранителей интересов Оттоманской империи. Домогались они отступничества и от князя Вишневецкого, но встретили в нем непоколебимую твердость. Вишневецкий был казнен в Цареграде мучительною смертью. Его, вместе с другим знатным пленником, Яном Писецким, сбросили с башни на железные крючья; он зацепился ребром, повис на крюке и трое суток оставался живым. Сохранилось предание, что, находясь в таком положении, Вишневецкий продолжал славить Христа и проклинать Магомета; наконец вывел мусульман из терпения и был убит стрелой из лука.

Украинские кобзари воспели князя Вишневецкого под именем казака Байды, и песня о нем дожила в устах народа до нашего времени [20]. В этой песне султан предлагает казаку Байде в замужество свою дочь и господство над всей Украиной, если он примет магометанство. Байда осыпает ругательствами султана и его веру. За это его вешают ребром на крюке. Байда велит своему оруженосцу подать себе лук со стрелами и, вися ва крюке, побивает султана, его жену и дочку. Легенда о трагической кончине Вишневецкого, с вариациями, повторяется у многих современных писателей. По одной версии, Вишневецкий, провисев двое суток, велел подать себе лук со стрелами и начал избивать проходящих мимо турок. Султан Солиман пожелал видеть столь необыкновенного витязя, и Вишневецкий обессиленными руками направил в него последнюю стрелу. Тогда султан велел добить Вишневецкого. Турки (говорит легенда) разрезали на кусочки и съели его сердце, чтобы получить его мужество.

Основание казацкой колонии за Порогами. — Правительство старается подчинить её областному управлению. — Оказаченная пограничная шляхта. — Вмешательство её в молдавские дела. — Общие черты воинственной жизни у русской шляхты и у казаков. — Совместные предприятия охранителей колонизации.

Из актов, относящихся к первым временам казачества, видно, что казаки, под предводительством Вишневецкого, пытались устроить себе постоянное местопребывание за Порогами. Без этого, они, с одной стороны, очутились бы в полной зависимости от королевских старост, а с другой — не могли бы отстаивать родной Днепр против татар и турок. Тяжба черкасских мещан с королевским старостою Пеньком за Звонецкий порог показывает, что вольные займища на днепровском Низу были предметом соперничества между местною администрациею и свободною промышленностью, между старостами и казаками-мещанами. Можно догадываться, что казаки, независимые скитальцы низовых пустынь, втягивали в свое товарищество оседлых жителей и вместе с ними владели на Днепре рыболовными местами и звериными входами, то есть отпугивали от них татар; а старосты объявляли эти займища королевским имуществом, и вольных промышленников облагали пошлинами. Противиться старостам в городах не было возможности: там казаки и казакующие мещане были у старосты в руках со всем своим имуществом. Човны, рыболовные и охотничьи снаряды, а также оружие, без которого нельзя было держаться на Низу, — на все это староста мог наложить руку, с помощью служебников, привязанных к нему исключительными вольностями. Необходимо было иметь за Порогами место, недоступное для пограничных представителей королевской власти, — подальше от Звонецкого порога, на который посягнул Пенько, — такое место, в котором бы не только казацкое добро оставалось целым на время зимы, но и сами казаки имели бы постоянное убежище от преследования украинских старост. Вольные добычники казаки не обращали внимания на мирные договоры короля с турецким султаном и грабили азиатских купцов, которые ходили караванами из Крыма мимо Черкас, в Путивль и Киев. Уже одно это обстоятельство делало для них необходимым притон, недосягаемый, как для королевского правосудия, так и для турецкой силы. Испытав с Вишневецким невозможность удержаться на Хортицком острове, казаки устроили себе пристановище в другом месте, гораздо ниже Порогов, там, где Днепр разделяется на несколько рукавов и расплывается по лесистым низинам заточинами, именно при устье речки Чортомлыка. Эта речка прикасается своими "ветками" к другой, еще больше ветвистой речке, Базавлуку, и вместе с нею защищает свободный приступ к днепровским островам со стороны прибугских степей. На одном из покрытых зарослью островов, называемом лугом Базавлуком, расположились казаки кошем, по нынешнему — лагерем, и окружили его засекою. Все вместе называли они Сечью. С правого берега Днепра защищали это место степные речки с своими ветками, по которым казаки обыкновенно занимались звериным и рыбным промыслами, а с левого — невозможно было переправиться к сечевому острову иначе, как на судах. Таким образом сухопутному войску не было безвозбранного доступа на Сечь. Что касается до турецких галер, которые могли прийти сюда с моря, то от них сечевой остров был защищен днепровскими рукавами, которых берега, покрытые камышем и зарослями, давали казакам возможность устроить в разных местах засады. Французский инженер Боплан, обозревший, в 1638 году, Днепр до острова Хортицы, рассказывает, что однажды турецкие галеры, преследуя казацкие човны с моря, запутались в лабиринте днепровских рукавов между островами; казаки открыли по ним пальбу из-за камышей, потопили несколько галер и так напугали турок, что с тех пор они не смели приближаться к Сечи. Наконец, со стороны королевских городов доступ к сечевому острову затрудняли девять порогов, через которые умели проводить суда только низовые казаки. Пороги на Днепре состоят из каменных запруд, лежащих поперек реки от берега до берега. Вода быстро стремится сквозь промежутки этих запруд и пенится с оглушительным шумом. Каждый порог состоит из нескольких уступов, более или менее правильных. В некоторых число таких уступов доходит до двенадцати, на протяжении 640 сажень вдоль реки. Весною все пороги понимаются водою, кроме одного, прозванного Ненасытецким, но плавание через них всегда опасно.