Читать онлайн «Правда о Николае I. Оболганный император». Страница 48

Отсутствие надежной границы с Турцией (по Саганлугскому хребту) означало, что российское пограничье осталось проницаемой для разбойничьих шаек и контрабандистов оружия. Но самое существенной неудачей русской дипломатии, было возвращение туркам сильных крепостей Карса и Силистрии.

Русские войска ушли из-под Константинополя и с Ефрата, русский флот покинул Черноморские Проливы. На западе умеренность России не оценят и не вспомнят. Россия всё равно будет представлена «агрессивной империей», злым медведем, собирающимся расчленить бедную нежную Турцию. А через четверть века, во время Восточной войны, России так будет не хватать крепких позиций на Балканах, и за отданные крепости придется сражаться снова. Наш протекторат над Молдавией и Валахией, оговоренный в Адрианопольском договоре в мягких великодушных выражениях, будет нашими противниками просто проигнорирован. А вместо нашего флота в Проливы войдет англо-французский.

В 1830 г. русские солдаты покидали земли в Закавказье и Малой Азии, где жили десятки тысяч армян и греков, для которых оставаться под турецкой властью было смертельно опасно. Паскевич получил от императора Николая разрешение на переселение турецких христиан в Россию и учредил в Тифлисе соответствующий комитет. Земли, на которых расселялись мигранты, зачастую принадлежали мусульманским феодалам, за них правительству приходилось платить и переплачивать.

14 тысяч армянских семей, около 45 тысяч человек, во главе с архиепископом Карапетом, двинулись в мае 1830 г. из Арзерума на север. Они поселились, в основном, на своих давно утраченных исторических землях, в Ахалцихской области, в Ахалкалаки, в Борчалы, Бомбаке, Шурагели. Армяне из Карса (2264 семей) и Баязета (4215 семей) осели в основном в Эриванской области, но также в Карабаге, Бомбаке, Шурагеле.

Таким образом состоялся второй массовый переход армян на российскую территорию в царствование императора Николая Павловича. В каком-то смысле масштабное переселение армян из Персии и Турции и создание ими национального очага в николаевской России сравнить с исходом евреев из Египта. Не был ли Николай Моисеем для армянского народа?

Египетский кризис поставил Османскую империю на грань жизни и смерти, и определил ее кратковременное сближение с Россией.

Правитель Египта Мегмед-Али (Мухаммед Али) происходил из Румелии, был то ли албанцем, то ли болгарином. (Биографии большинства турецких государственных деятелей, даже самых известных, темна и непонятна; многие из них являлись европейцами, принявшими ислам). Мегмед-Али участвовал в изгнании французских войск, оставленных Наполеоном в Египте, и стал пашей египетским в 1805 г.

Новый паша обеспечил Египту модернизационный скачок. Поставив ресурсы этой страны на дело ее развития, Мегмед-Али создал флот и промышленность, устроил школы.

Он кардинально улучшил финансовое состояние Египта, национальный доход страны составлял при нем более 100 млн франков в год.

Мегмед-Али физически уничтожил воинскую касту мамелюков, причем весьма подлым образом. Однако одномоментное истребление массы феодалов стало настоящим подарком для египетского народа. Египетский паша превратил завезенные им толпы албанцев в регулярное войско. Его сын Ибрагим, одаренный военачальник, победил аравийских ваххабитов и выгнал их из Мекки и Медины. Египетским правительством была обеспечена безопасность торговли на Красном море, покорены Нубия и Абиссиния. В 1820-х гг. египетские войска участвовали в боях против греческих повстанцев и совершили немало зверских расправ над мирным греческим населением. После гибели при Наварине египетского флота Мегмед-Али быстро создал новый. В 1830 г. у Египта было 30 военных кораблей, из них 11 линейных, а также 130 тыс. регулярного войска.

В 1831 г. бравые египетские войска, под командованием Ибрагим-паши, вступили в Сирию, где правил Абдалла-паша, и быстро овладели ею.

В декабре 1832 г., в ущельях Таврских гор, у Конии, египетское войско Ибрагим-паши, наголову разбило турок под командованием верховного визиря Решид-Мехмед-паши. Перед египтянами открылась Малая Азия. Вскоре египетские войска были уже в Смирне и Бруссе и могли легко занять Константинополь.

Франция поддерживала Египет. В Австрии боролось желание полакомиться останками Османской империи и страх перед пробуждением национально-освободительных движений на собственной территории. Турецкий посланник, отправленный в Лондон, просить помощи английского флота для борьбы с египтянами, не получил никакого внятного ответа. May be.

Лишь только русский посланник в Константинополе, генерал-лейтенант Н. Муравьев, высказал султану поддержку Петербурга и потребовал от Мегмед-Али прекращения наступательных действий. Вслед за тем эскадра контр-адмирала Лазарева, покинув Севастополь, вошла в Босфор.[144]

Из врага Турции Россия превратилась в главного ее защитника.

В России решение помочь туркам было принято после жаркой дискуссии между двумя партиями. Командовавший русскими войсками в Дунайских княжествах П. Киселев был за оказание туркам серьезной помощи – в ответ на признание за нами права безусловного покровительства турецким христианам и уступки нам на берегах Босфора гавани с укрепленным пунктом. Нессельроде осторожничал, боясь прогневать западно-европейские правительства. Мнение Киселева победило, но частично, Россия так и не потребовала от турков предоставления базы в Проливах. Император не воспользовался слабостью Турции для того того, чтобы оторвать у нее кусок. «Надобно защищать Константинополь от нашествия Мехмеда-Али… Надобно низвергнуть этот новый зародыш зла и беспорядка…»

Бесполезно спорить с русофобской пропагандой, которая просто нагло давит массой, утверждая, что Николай I мечтал о том, чтобы разложить Турцию на операционном столе и приступить к ампутациям. Факты, лежащие на поверхности, свидетельствуют об обратном. Однако, если посмотреть с патриотической точки зрения – не лучше ль было подождать, пока Мегмед-Али опрокинет турецкую власть?

Император Николай I считал, что распад Османской империи невыгоден России. Насколько он был прав? Уже на примере Греции и Дунайских княжеств император увидел двойственность балканских национально-освободительных движений. В дни войны и османских зверств они рвут власы и протягивают руки к России, умоляя о спасении. Однако в дни мира там берут вверх олигархические элементы, которые, игнорируя симпатии народной массы к России, обращаются на запад. Сегодня мы знаем, что Россия и в самом деле не смогла воспользоваться распадом Османской Турции. Почти все образовавшиеся на месте этой империи государства имели прозападный, а то и откровенно антироссийский курс. Быстро забывая об османских ужасах, правящие режимы этих стран искали себе новых «султанов» в мире больших денег, в Англии, Франции, Германии. Несмотря на демократическую риторику, импортированную с Запада, режимы в этих странах представляли господство компрадорской буржуазии, зависимой от западного капитала. В конце концов, события на «освободившихся» Балканах стали детонатором Мировой войны. До сих пор неизвестно, какие силы заказали роковые выстрелы Гаврилы Принципа, но можно утверждать, что они оказались крайне выгодны западным хозяевам балканских компрадоров, которым так хотелось втянуть Россию в большую европейскую войну…

В феврале 1833 г. Ибрагим-паша продолжил движение к Константинополю, но десятитысячный русский корпус был уже переброшен морем из Одессы в Турцию, и расположился на азиатском берегу Босфора, у с. Гункьяр-Скелеси. Командование над ним принял генерал-лейтенант Н. Муравьев.

Это, конечно, страшно не понравилось морским державам и французский посланник адмирал Руссен стал грозить султану разрывом отношений, если русские корабли не уйдут из Босфора[145] Русские не ушли. Одна только демонстрации российской силы привела к тому, что Мегмед-Али отдал приказ египетским войскам покинуть Малую Азии и отойти за Таврские горы.

После проведенной Петербургом операции по спасению Турции, 26 июня 1833 г. был подписан российско-турецкий союзный договор, именуемый Гункьяр-Скелессийским. (В этом местечке только дислоцировался русский корпус, реально же договор был подписан графом А. Орловым в Константинополе.)

В первой статье договора значилось, что султан и российский император будут согласовывать свои действия «касательно всех предметов, которые относятся до их обоюдного спокойствия и безопасности и на сей конец подавать взаимно существенную помощь и самое действительное подкрепление».

В отдельной и тайной статье договора обязанности Турции по предоставлению вооруженной помощи союзнику сводились к тому, чтобы «ограничить действия свои в пользу императорскаго российского двора закрытием Дарданельскаго пролива, то есть не дозволять никаким иностранным военным кораблям входить в оный, под каким бы то ни было предлогом».[146]