Читать онлайн «Забытая Беларусь». Страница 39

Тема балтского субстрата беларусов касается многих сторон нашей жизни: от научных трактовок древних источников и исследований генофонда беларусов до «эпопеи» о том, как в СССР идеологи КПСС душили саму идею балтского субстрата беларусов, выдвигавшийся учеными, — ради сохранения московской басни о «древнерусской народности».

Это тема напрямую связана с самосознанием нации и самой сутью нашего государства. Ришард Радик, польский социолог из университета имени Марии Кюри-Складовской в Люблине, писал в очерке «Поляки - беларусы: взаимные стереотипы в ХІХ-ХХ вв».

«В 30-е годы в беларуской историографии закрепилась «модернизированная великорусская концепция, соединенная с большевистскими догмами» (...). Беларусь стала закрытой для внешнего мира, в том числе для ближайшего на Западе, а на других она начала смотреть чужими, российскими глазами».

Почему чужими глазами? Именно потому, что нам очень долго навязывали ложные представления о нашем происхождении и истории. Давно пора сломать эти стереотипы, навязанные в период колониального господства России.

Почему Жамойтию стали именовать Литвой? Многие историки обвиняли в этом политику царизма, но на самом деле причиной было одно нелепое заблуждение, поселившееся в умах правителей ВКЛ в середине XVI века...

Этот вопрос, очень важный для понимания нашей истории, долгое время оставался без внимания. Оно и понятно, ведь в советское время идеологи КПСС старались оградить беларусов от наследия ВКЛ. Доктор исторических наук Захар Шибека писал:

«Когда в середине 60-х годов литературовед Николай Прашкович и философ Николай Алексютович заявили в печати, что история Великого княжества Литовского — это наследие беларусов, их выступление было резко осуждено на партийных собраниях и и газетах»[22].

В 1968 году пленум ЦК КПСС обсуждал интервенцию в Чехословакию, а прошедший после в том же году пленум ЦК КПБ для «профилактики» объявил борьбу с «подобными ростками сепаратизма» уже в БССР — понимая под этим желание части беларуской интеллигенции возвращения исторической правды. На этом пленуме директор Института истории Академии наук БССР, якобы от имени «всего коллектива», заявил, что вверенный ему институт берется за «непримиримую борьбу против фальсификаторов истории белорусского народа», «за борьбу против их домыслов о происхождении белорусского народа, истории его культуры, о формировании белорусской нации». (См. газету «Советская Белоруссия» от 19 июня 1968 г.).

Захар Шибека пишет:

«При брежневском режиме окончательно сложилась историческая концепция оправдания царского и большевистского режимов в Беларуси (школа Л. Абецедарского). Беларускому народу навязывался миф, созданный идеологами царизма, о существовании общего древнерусского государства (Киевской Руси) и какой-то древнерусской народности, общего предка трех братских славянских народов. В соответствие с этим мифом беларусы и украинцы получили статут «младших братьев русского брата» и лишились права на древний период своей истории (IX—ХIII века)».

Причины негативного отношения КПСС к ВКЛ вполне понятны.

Во-первых, ВКЛ было национальным государством беларусов, поэтому память о нем могла служить «источником сепаратистских идей».

Во-вторых, ВКЛ было европейским государством, кардинально непохожим на царскую Россию: в нем отсутствовало обожествление власти монарха, существовала религиозная терпимость, воеводства и поветы имели самоуправление (сеймики), в городах тоже было самоуправление (Магдебургское право), крестьяне оставались лично свободными и т. д..

В-третьих, исторически ВКЛ выступало альтернативным центром (по отношению к Москве) так называемого «собирания русских земель», притом не путем оголтелого разбоя, как это делала Москва, а преимущественно дипломатическими методами.

В-четвертых, память о ВКЛ мешала всеобъемлющей московизации («русификации») беларусов и украинцев.

Вот по всем этим причинам царский режим пытался лишить беларусов памяти о ВКЛ. Однако неверным было бы считать, что лишь после раздела Речи Посполитой (когда Литва-Беларусь оказалась в составе России) понятие «Литва» было связано только с Жамойтией. Это произошло гораздо раньше, и царизм не имел к тому никакого отношения.

Кстати говоря, в конце XIX — начале XX века сами жамойты не считали древнюю Литву «своим государством». Например, их философ Арвидас Шлиогерис писал о том, что Республика Летува (Lietuva) не имеет ничего общего со средневековым Литовским государством. Шлиогерис уверждал, что разница между «Литвой древней» и «Литвой современной» состоит в том, что произошла смена «самого политического субстрата». То есть «Литвой» стали считать Жамойтию, а литовцами — жамойтов, хотя в древности ими были литвины (беларусы).

Но такого рода выступления отдельных добросовестных исследователей не помешали формированию в Жамойтии за полтора века мифических представлений о том, что, дескать, именно Жемойтия была «Литвой» в Великом княжестве Литовском. Беларуские же историки аргументированно доказывают, что «Литвой» в ВКЛ являлись земли нынешней Западной и отчасти Центральной Беларуси. Споры такого рода продолжаются до сих пор.

На самом деле были ДВЕ РАЗНЫЕ концепции Литвы. Представление о Литве литвинов (беларусов) господствовало с 1220-х и до, как минимум, 1560-х годов. А в 1560-е годы появилась концепция «Литвы жамойтов и латышей».

Справедливости ради отметим, что в том или ином виде представление о Литве литвинов-беларусов продолжало существовать и потом, вплоть до середины XX века. Например, при опросе этнографами селян Минской области в 1940 - 1950-е годы они называли себя не «беларусами», а «литвинами» либо «тугэйшими» (см.: Малецкий Я. Под знаком «Погони». Торонто, 1976). Напомню, что тогда сельские жители составляли 80 % населения Минской области.

Первой Литвой вообще-то надо называть исконную Литву лютичей, расположенную в Поморье. Польский историк Ежи Довят сообщает:

«Богуслав I, князь Западного Поморья, титуловался princeps Liuticorum».

То есть «князь лютичей», или «князь лютицкий», или «князь литовский». А гербом Богуслава I была «Погоня». В 1220-е годы лютичи мигрировали из Поморья в район Новогородка (Новогрудка), где создали уже нашу Литву (Договор 1219 года между Литвой Новогрудка и Галицией подписан литовскими князьями Булевичами и Рускевичами, которые, как считают некоторые историки, были мигрантами из Поморья). Вслед за лютичами на нашу территорию уходили, спасаясь от немецко-польской экспансии, другие народы Полабья, Поморья, Порусья (Пруссии): русины-ободриты, лужицкие сербы, помезане-русины Святополка, погезане Миндовга...

Именно они (мигрировали, в основном, горожане и ратники) создали на ятвяжских землях Западной Беларуси мощную державу — Литву, ставшую в исторически сжатые сроки крупнейшим государством Восточной Европы.

Первоначально слово «Литва» означало, видимо, военное сословие (как и слово «Русь» означало поначалу военное сословие варягов, промышлявших разбоем, сбором дани с торговых путей и наемкой службой). Со временем слово «Литва» у нас стало означать союз бежавших к нам жителей Полабья, Поморья и Порусья, а потом это название перешло также и на аборигенов — ятвягов, дайновов, кривичей.

В московском сказании «Задонщина» (около 1480 года) литовцами (литвинами) именуются жители Полоцка и Брянска.

В 1400 - 1500-е годы сформировался этнос литвинов, путем смешения потомков мигрантов из Полабья, Поморья и Порусья с местным населением — ятвягами, дайновами и кривичами. Франциск Скорина в актовой записи университета в Падуе (ноябрь 1519 г.) назвал себя «литвином из Полоцка». Это ЭТНИЧЕСКОЕ название, а не «подданство», как выдумывают иные, так как «литвинами» себя не называли тогда ни жамойты, ни русины-украинцы, ни евреи — хотя они тоже были «подданными» ВКЛ.