Читать онлайн «Забытая Беларусь». Страница 19

Сегодня многие историки высмеивают эту «лысенковщину» в историографии. Беларуский профессор, доктор исторических наук Виктор Титов в своем очерке «Этногенез литвинов (беларусов) в славянском контексте» (2010 г.) отметил следующие несообразности данной псевдоисторической концепции.

«1. До настоящего времени неизвестны исторические документы, первоисточники, даже исторические легенды и мифы (не принимая во внимание мифов советского времени), которые прямо или косвенно сообщали бы о единой древнерусской народности.

2. Процесс формирования восточнославянских народов в том виде, как он представляется авторам этой концепции, всецело противоречит этногенезу соседних славянских и европейских народов — поляков, чехов, словаков, сербов, летувисов, немцев, которые в основном сформировались в конце 1-го — начале 2-го тысячелетия. Их непосредственными предками были реальные этноплеменные группы (союзы), стоявшие примерно на том же уровне исторического развития, что и кривичи, дреговичи, радимичи, днепровские поляне, волыняне.

3.     Формирование единой народности реально возможно только в условиях постоянных этнокультурных и экономических связей. На огромных пространствах «империи Рюриковичей», непрочного политического образования с разными культурными традициями местных племен, разными экономическими условиями, процесс их консолидации и интеграции в единую народность был просто невозможен. Это было бы равнозначно историческому парадоксу.

4.     Принимая во внимание хронологические рамки, в которые авторы советской концепции «втискивают» процесс этногенеза беларусов, нельзя не заметить, что период XV-XVI веков известен в Беларуси, а также в Украине и Польше как эпоха Возрождении. Авторы концепции допускают подмену исторических понятий, между тем этногенез и Возрождение — это принципиально разные процессы.

5.  Неизбежно возникает еще один вопрос: каким образом и в силу каких обстоятельств на просторах Восточной Европы, в отличие от Западной, в древний период (VIII-ХIII века) преобладали процессы консолидации и интеграции (что якобы и привело к образованию единой народности), однако позже, в ХVІ-ХVІІ веках, уже в условиях единого славянского государства — Великого княжества Литовского, переживавшего в то время свой «золотой век», эта «народность» внезапно распалась, и в ее «колыбели» впервые появились два новых народа ― украинцы и беларусы. Ответа на такие вопросы авторы концепции древнерусской народности не дают».

Профессор B. C. Титов делает вывод:

«Значительно проще указанную проблему в XIX веке решали идеологи российской концепции «западнорусизма». Они отрицали сам факт существования беларусов и украинцев как самостоятельных народов, низводя их до понятий этнографических групп единого русского народа. Действительно, цель оправдывает средства, как и принцип «нет народа — нет проблем!».

Нетрудно заметить преемственную связь между этими двумя концепциями: и там и тут обнаруживается имперский характер мышления, подчинение науки великодержавной идее, возвеличивание и оправдание культа силы за счет унижения своих «младших братьев», якобы освобожденных Российской империей из-под «гнета Литвы и Польши».

Сегодня из уст многих российских политиков и рядовых россиян можно услышать высказывания о том, что, дескать, трем братским народам надо снова объединиться в одну страну. Например, в недавнем сюжете на ТВ об автопробеге «За Беларусь!» некий российский предприниматель сказал:

«Беларусы, русские и украинцы — это один народ, и нам надо снова быть вместе в единой стране».

На взгляд обывателей, такие высказывания являются «дружественными». А на самом деле они идентичны концепции «западнорусизма», отрицающей факт существования наших наций, низводящей их до «части русского народа». Для сравнения: точно так же поляки говорили, что «крэсовые беларусы и украинцы — это братские народы Речи Посполитой, которые должны снова объединиться с поляками в одну страну». Именно такой «интеграционный» лозунг был популярен во Второй Речи Посполитой (1920 - 1939). Так что словеса о «братстве» и «едином народе» — одна из форм покушения российских «державников» на независимость и суверенитет беларуского народа.

Если вы услышите, что кто-то говорит «беларусы и русские — один народ», это значит, что говорящий отрицает существование беларусов в качестве самостоятельной нации. Соответственно, он отрицает право беларусов на свое национальное государство.

Честные ученые не признавали концепцию «древнерусской народности» ни во времена царизма, ни при советской власти. Например, российский историк Василий Ключевский (1841 - 1911) неоднократно отмечал в своем «Курсе русской истории»:

«Везде Русская земля, и нигде, ни в одном памятнике не встретишь названия русский народ... Русское государство в ІХ-ХІ вв. не могло быть государством русского народа, потому что еще не существовало этого народа».

Абсолютно верное замечание: народы в средневековой Восточной Европе стали формироваться только с XII-ХIII веков, поэтому раньше этого времени какой-то «древнерусский народ» не мог существовать в принципе.

Видный советский историк Арсений Насонов (1898 - 1965) писал, что регион проживания полян в среднем течении Днепра стал ядром государства Киевской Руси. В последний раз название «поляне» встречается в «Начальном своде» под 944 годом. Потом его сменило название «Русь». Оно постепенно закрепилось за той частью славянизированных днепровских балтов и сарматов, которые жили вокруг Киева, Переяславля и Чернигова. Первоначально только эта территория называлась «Русской землей», именно она была «господствующим ядром» в составе Киевского государства.

Видный исследователь истории восточных славян П. Н. Третьяков (1909 - 1976) писал, что термин «древнерусская народность» является «книжным», его придумали советские историки. По мнению Третьякова, эта «народность» была общностью весьма относительной: свои особенности сохраняли все ее субстраты — балтские, сарматские, финно-угорские племена. Не только в IХ-X, но и в ХI-ХII веках Русью, Русской землей называлась небольшая область в границах Среднего Поднепровья. Третьяков утверждал, что термин «древнерусская народность» дает лишь возможность не смешивать жителей этой области во времена Киевской Руси с «русской народностью» XIV-XVI веков, то есть с московитами и славянизированными ими народами Золотой Орды.

Беларуский профессор, доктор исторических наук Георгий Штыхов (лауреат Государственной премии БССР 1990 г., соавтор школьных учебников), в очерке «У истоков беларуской народности (от индоевропейцев до балтов и славян)» пишет, что Полоцкое государство никогда не являлось никакой «Русью»:

«Территория Беларуси находилась вне границ Руси в «узком значении».

В первую очередь это относится к Полоцкой земле. В Ипатьевском списке под 1140 годом летописей объясняет, почему великий князь киевский Мстислав захватил в 1129 году пятерых полоцких князей и выслал в Византию: полоцкие князья «не слушахуть его (Мстислава) коли с завяшет в Русскую землю на помощь» (от половцев). Видимо, у полочан хватало своих забот.

В недавнем прошлом в советской историографии настойчиво внедрялось понимание «Русской земли» в широком смысле — как территории всех восточных славян. Однако летописцы называют на территории Восточной Европы разные этнические группировки, существовавшие длительное время. Так, древляне фигурируют до 1136 года, дреговичи —до 1149, кривичи — до 1162, радимичи — до 1169 года. С этими сведениями хорошо согласуются данные археологических исследований.

По материалам раскопок курганов прослеживаются этнографические различия между группировками восточных славян. Так археолог Л.В.. Дучиц выделяет три комплекса костюма кривичанок.

Сравнительное изучение археологических и этнографических материалов, особенно летгало-беларуского пограничья, позволило исследовательнице сделать вывод о том, что в этнографическом костюме Витебщины даже в XIX веке прослеживались летгальские реликты. Кривичей труднее, чем какое-либо другое племенное объединение, «вписать» в единую древнерусскую народность. Многие исследователи считают их скорее балтами, чем славянами. «Это были балтские племена, оставившие культуру длинных курганов» — пишет профессор Э. М. Загорульский.