Читать онлайн «История Германии. Том 1. С древнейших времен до создания Германской империи». Страница 38

И, наконец, важнейшим фактором складывания системы территориальных княжеств в Германии являлась итальянская политика германских императоров.

В феодальной иерархии образовалось сословие имперских князей — непосредственных ленников короны. Имперские князья могли также держать лены и от иностранных государей; уже в XII в. некоторые из них оказались в вассальной зависимости от нескольких монархов, что, естественно, ослабляло империю. Зато они ревниво следили за тем, чтобы не устанавливалась прямая связь между их собственными вассалами, основной массой рыцарства и императором. Тем самым центральная власть изолировалась от тех слоев мелких и средних феодалов, которые объективно были заинтересованы в ее усилении.

В конце XII в. центральная власть в Германии фактически теряет и другую свою опору — королевский министериалитет. Это было время бурного социального возвышения королевских министериалов, принявшего характер «революции министериалов». Они резко поменяли свой социальный статус, нередко превращаясь в крупных феодалов и вступая в сложную систему вассально-ленных отношений. Примером может служить Вернер фон Боллэнд (конец XII века), являвшийся одним из могущественных министериалов империи. Он был вассалом 43 различных сеньоров, от которых держал в общей сложности более 500 ленов, в том числе 15 графств, и сам, в свою очередь, имел более 100 ленников. Тем самым он, как и другие изменившие свое социальное положение министериалы, терял непосредственную связь с короной, а эта последняя лишалась влиятельного слоя преданных ей должностных лиц.

Однако и этот слой в целом, и отдельные элементы мелкого рыцарства, традиционно заинтересованные в поддержке королевской власти, перестают быть ее опорой вследствие прокняжеской политики императоров. Императоры предоставляли князьям одну привилегию за другой, пока, наконец, Фридрих II не сделал решающие уступки имперским князьям как особому сословию, оформив это юридически. Князья получили высшую юрисдикцию, право чеканить монету, взимать налоги и пошлины, закладывать города и предоставлять им рыночное право.

Особо следует остановиться на отношении германских императоров к городам. В то время как в других европейских государствах союз королевской власти с городами являлся важным фактором обуздания феодальных сеньоров и укрепления государственного порядка, в Германии города в исторической перспективе стали социальной и экономической основой политической раздробленности. Нуждавшиеся в поддержке сильной политической власти немецкие города мало могли рассчитывать на погруженных в итальянские дела императоров, тем более что политика центральной власти в отношении городов носила чрезвычайно противоречивый характер. С одной стороны, она нуждалась в финансовой и политической поддержке богатых городов. С другой — поглощенные борьбой с североитальянскими городами, объединившимися в Ломбардскую лигу, Штауфены с подозрением смотрели и на немецкие города. Вследствие этого императоры то обещали городам свою поддержку, то обуздывали и наказывали их.

Особенно противоречивой была политика Фридриха II. В первую половину его правления она носила выраженный антигородской характер. Свободу городских общин в Германии, как и в Италии, он считал «ядовитым растением, которое следует вырвать с корнем». Такую попытку император предпринял на рейхстаге в Равенне (1232), издав соответствующий указ, лишавший немецкие города их прав и вольностей.

Интересна мотивировка этого указа, обнажавшая стремление Фридриха договориться с князьями за счет городов и с этой целью полностью подчинить городские общины их власти. Указ написан в защиту князей, якобы страдавших от своеволия городов, посягавших на дарованные императором князьям вольности и права. «Посему, — говорилось в нем, — мы этим указом отменяем и уничтожаем во всех городах и местах Германии городские коммуны, советы», а также все должности, «установленные городскими общинами без согласия архиепископов и епископов. Мы уничтожаем также все союзы и товарищества ремесленников».

В дальнейшем, однако, политика Фридриха в отношении городов радикально переменилась. Сопротивление князей, прямая измена многих из них вынуждали его искать поддержку в городских движениях. Особенно энергично эту политику проводил его сын Конрад IV. В своей борьбе за германскую корону он открыто опирался на города. Такая политика способствовала экономическому подъему немецких городов, возрождению и расцвету городских коммун. Недаром некоторые историки называют этот расцвет самым важным результатом правления Фридриха II и его сыновей в Германии.

Однако прочный союз императорской власти с городами в Германии так и не сложился. Поддержка городских движений носила конъюнктурный характер и в любой момент могла обернуться в свою противоположность. Это заставляло города вести самостоятельную политическую игру. Начиная со второй половины XIII в. они становятся реальной политической силой, объединяясь для защиты своих экономических и политических интересов в региональные союзы.

Первым таким значительным объединением стал созданный в 1254 г. Союз рейнских городов, куда вошли города, расположенные по обоим берегам Рейна от Кёльна до Базеля. Затем возникли другие объединения, в том числе Союз рейнских и швабских городов (1376-1388). Самым могущественным из них являлась Ганза — торговый и политический союз северонемецких городов, объединявший в пору своего расцвета (в XIV — первой половине XV в.) до 160 городов.

Так, в Германии в лице имперских городов и городских союзов появилась новая самостоятельная политическая сила. С ней был связан значительный экономический подъем страны, сопровождавшийся расцветом немецких городов, ростом их политического влияния. Однако в условиях прогрессирующей политической раздробленности страны этот подъем не мог привести к складыванию общегерманского рынка как предпосылки ее экономического единства и преодолению разобщенности ее различных частей. Напротив, крепнувшие региональные связи закрепляли экономическую раздробленность Германии. Территориальный принцип государственно-политической организации окончательно торжествует над имперским в XIV-XV веках.

Этому переходу способствовала политическая ситуация в стране, сложившаяся после краха имперской политики Штауфенов. Императоры вынужденно отказываются от великодержавной политики своих предшественников, все более превращаясь в территориальных князей и обращая главные свои усилия на расширение собственных родовых владений. Такая политика германских государей получила название Hausmachtpolitik (политика, направленная на расширение собственных домениальных владений).

Начало этой политике положил Рудольф I (1218-1291), представитель второстепенного княжеского дома Габсбургов, обладавшего сравнительно небольшими владениями в Эльзасе и Швейцарии, решительно поменявший приоритеты государственной политики. Его избрание на императорский трон в 1273 г. проходило в условиях конкуренции с сильнейшим имперским князем — «железно-золотым королем» Чехии Пржемыслом II Отакаром. Годы междуцарствия после поражения Штауфенов привели к такому ослаблению прерогатив центральной власти и усилению князей, что привыкшие к вольнице территориальные правители выбрали претендента с меньшим политическим весом, со стороны которого можно было не опасаться ограничения их суверенитета. Габсбург казался им «меньшим злом» в сравнении с представителем Люксембургского дома. Успех Рудольфа I на выборах в немалой степени был обеспечен симпатией папы римского, которому претендент на корону пообещал крестовый поход в Святую землю и заверения, что он не будет вмешиваться в борьбу за власть в Италии, чего опасался понтифик, наученный предшественниками Рудольфа. Сохранилась легенда, что когда Рудольф I после своего избрания принимал поздравления князей, у него не оказалось скипетра. Тогда он якобы снял со стены крест и заявил: «Этот символ выкупил мир и да будет он нашим скипетром...»

Став императором, Рудольф сдержал слово. Место итальянских походов заняли последовательные действия, направленные на приращение собственного домена. Рудольф I в 1282 г. отнял у чешского короля Пржемысла II Австрию вместе со Штирией, Каринтией и Крайной, заложив тем самым основы могущества Габсбургов.

Такая политика при ее удачном проведении могла бы в перспективе привести к успеху централизаторских усилий короны, и в отдельные периоды (при Рудольфе I, Карле IV Люксембурге) она приносила определенные плоды, укрепляя положение императорских династий. Поэтому князья внимательно следили за тем, чтобы одна и та же династия не задерживалась долго на престоле. Так, после смерти Рудольфа князья не избрали на императорский престол его сына: Габсбурги становились для них слишком опасными. С этого времени на германском престоле одна династия сменяет другую. Императоры и короли из домов Нассау, Люксембургов, Виттельсбахов и Габсбургов попеременно следуют друг за другом, делая ставку прежде всего на укрепление своих родовых владений как реальной опоры власти. Упрочение на троне сильной династии с прочными наследственными правами и единым королевским доменом было для Германии этого времени фактически невозможным.