Читать онлайн «История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима». Страница 50

Обрывки реальной истории посверкивают на гранях этого мифа. Мастерство микенцев в мореходстве отражается в просверливании Тесеем дыр в днищах кораблей и в приведении своего корабля домой. В «Илиаде», созданной восьмью веками позже, город Микены хвалится отправкой сотни кораблей в объединенный греческий флот: такое огромное количество кораблей изготовил царь Микен – один из самых могущественных лидеров экспедиции против Трои. Но ко временам Гомера Микены превратились в маленький, обветшалый и бессильный городишко.3 Список кораблей в Илиаде свидетельствует о гораздо более древней истории морского могущества Микен.[112]

Куда более вероятно, что микенские корабли были нагружены товарами, а не живой данью. Микенские гончарные изделия доходили на восток, до самого Каркемиша, а на северо-востоке – до Масата на севере земель хеттов. Микенские корабли плавали на юг до Египта, где нашли чашу из Микен, закопанную согласно официально принятому при Тутмосе III обычаю.4

Но в основном микенцы торговали с минойцами Крита. Царские захоронения Микен, место погребения, называемое Круг царских гробниц, наполнено минойской керамикой, ее раскраска сделана в минойском стиле, а фигуры микенцев изображены одетыми в минойские платья. Щиты солдат Кносса, сделанные из воловьих шкур, раскрашены пятнами, которые подражают защитной окраске животных; щиты микенцев несут такой же рисунок.5

Наконец, именно от минойцев микенцы научились письменности. Письменность минойцев развилась из образцов, возникших тысячи лет назад: из печатей с пиктограммами на товарах, а от пиктограмм – к модернизированному пиктографическому письму. Самая ранняя форма этого письма сохранилась на Крите в россыпях табличек и гравировок на камне, она обычно называется «линейное письмо А», чтобы отличать его от более тонкого последующего «линейного письма Б», варианта минойского письма, которое распространилось на север до микенцев.6

Несмотря на некоторые общие черты культур, между двумя народами с древних времен шла война. Победа Тесея – победа ума и культуры над грубостью и невежеством – отражает более позднее пренебрежение греков к другим цивилизациям. Даже Геродот озвучивает эту насмешку, объясняя, что греческий правитель Поликрат был первым человеком, развившим флот и утвердившим свое владычество на море: «Я не принимаю в расчет Миноса из Кносса и всех остальных ранее Миноса, которые держали море под контролем, – замечает между прочим Геродот, – остается лишь Поликрат, он первый, кто сделал это, из тех, кого мы называем человеческой расой».7

Эта неприязнь обострилась соперничеством между двумя народами. Корабли обеих цивилизаций ходили в Средиземное море, и было не похоже, чтобы два флота могли сосуществовать в мире. Торговля с Египтом, имевшим золото и слоновую кость, была слишком прибыльной, любой царь понимал преимущества монополии. Но Крит мог похвастать стратегически выгодным положением, ведь он лежал как раз на торговом пути на юг, к Египту.

Минойские товары, найденные в микенских могилах, говорят о долгом периоде доминирования Крита. Но после извержения Тиры в соперничестве между Критом и Грецией наступил перелом. Теперь уже микенские гончарные изделия и чаши начинают массово появляться в минойских домах, а примерно с 1500 года до н. э. критские гробницы обнаруживают четкий микенский орнамент, который не появлялся на острове прежде.8 Противостояние между Афинами и Кноссом завершилось: как победоносный Тесей, микенские города простерли властную руку над островом.

Примерно в 1450 году город Кносс был разграблен, хотя его дворец остался на месте. Дворцы Маллии и Феста сравняли с землей. Несколько городов на Крите были покинуты; другие уменьшились в размерах, словно их молодое население, участвовавшее в сражениях, погибло или бежало в страхе.

Впрочем, как показало время, изменения не были такими уж значительными. Мы можем только предположить, что микено-минойские взаимоотношения еще более ухудшились, перейдя от острого соперничества к открытой войне. То, что дворец в Кноссе уцелел, свидетельствует о том, что завоеватели нуждались в существовании центрального минойского правительства; какой бы микенский царь ни осуществил вторжение, он мог использовать Кносс как собственную резиденцию.9

Но жизнь на Крите после завоевания, как было сказано выше, не претерпела значительных изменений. Гробницы остались более или менее такими же по конструкции. Писцы и торговцы продолжали пользоваться «линейным письмом Б», гончарные изделия минойцев тоже не изменились мгновенно.10 Ко времени окончательного покорения Крита захватчики-микенцы стали больше похожи на минойцев. Их прибытие было больше похоже на поглощение, формальный переход лидерства от одной страны к другой, завершивший процесс, длившийся в течение веков. Цивилизация минойцев изменилась изнутри; в Лабиринте была пробита брешь.

Сравнительная хронология к главе 31

Между 1386 и 1340 годами до н. э. один фараон заключает стратегические союзы, следующий изменяет религию Египта, а пленные иудеи уходят в пустыню

Союз между принцессой Митанни и египетским фараоном Тутмосом IV, скрепивший договор между двумя странами, был, по-видимому, успешным; их сын Аменхетеп стал следующим фараоном.[113]

Судя по сроку его правления, Аменхетеп III был еще подростком, когда взошел на трон в 1386 году до н. э. Его правление было отмечено укреплением мира и ростом богатства египетских городов. Надписи Аменхетепа III не повествуют о битвах; они описывают деяния царя, имевшего в своем распоряжении много свободного времени. Согласно одной надписи, за первые десять лет своего правления он убил 102 львов – это был любимый спорт египетских царей.1 Другая приписывает ему убийство в один день пятидесяти шести диких быков во время охоты на диких животных. Очевидно, быков запирали в огороженном месте, прежде чем он начинал охоту; это сильно облегчало задачу.2

Торговля Египта процветала; среди предметов, найденных в Микенах, есть несколько вещей с нанесенным на них именем Аменхетепа III. И хотя царь совершил обязательное путешествие в Нубию, чтобы подавить еще один мятеж, сражение оказалось незначительным по масштабу. Дворцовая запись кампании говорит нам, что Аменхетеп

«…наследник Ра, сын Ра, возлюбленный Ра… Его величество привел к победе; он завершил дело первой же победной кампанией».3

Эта одна военная кампания осталась единственной у Аменхетепа за все его правление. Хотя он присвоил себе титул «Покаравший азиатов», это было чисто публичным ходом – он никогда вообще не разбивал никаких азиатов. Ему этого не требовалось, так как его отец и дед уже создали царство для него.

Вместо этого Аменхетеп развернул масштабное строительство. Он выкопал озеро в милю длиной, чтобы его главная жена могла с комфортом плавать по нему на царской лодке с названием «Сияние Атона» – по имени бога-солнца. Он построил для себя самого огромный новый дворец; он добавил строений к храму Амона в Карнаке и построил оригинальный храм богу-солнцу возле города Луксор; он выстроил для себя громадный погребальный храм с двумя огромными сидящими по обеим сторонам фигурами, изображающими его самого. Правая статуя, согласно древним свидетельствам, громко стонала на заре и на закате: «Она издает звуки человеческого голоса, когда ее касаются солнечные лучи», – описывал римский историк Тацит.4 Это происходило, вероятно из-за того, что камень быстро нагревался и охлаждался, но местное население испытывало при этом священный трепет. Аменхетеп открывал новые каменоломни и шахты, построил для себя резиденцию в Мемфисе и воздвиг усыпальницы в различных местах дальше вдоль Нила, к югу.5 И он активно женился на всех принцессах, каких только мог найти. По крайней мере, семь дочерей мелких царьков из Месопотамии и земель западных семитов приехали во дворец Аменхетепа III в качестве невест.

Это было весьма целесообразно с политической точки зрения – но, вероятно, соответствовало также и его личным вкусам. Письмо, посланное одному из дворцовых чиновников правителем Газы, который по поручению фараона следил за самыми южными землями западных семитов, говорит:

«Посылаю вам информацию об отправке вам… прекрасных женщин… Все женщины, в количестве сорока, стоят по сорок кусков серебра каждая. Отправляю очень красивых женщин, но проверьте, чтобы ни у одной не было резкого голоса. И тогда царь, ваш господин, скажет вам: „Это очень хорошо”«.6

Как и его отец, Аменхетеп III протянул руку мира царству Митанни, все еще сильному и представляющему собой угрозу на севере. Царь Митанни Артадама – его дед по материнской линии – передал трон своему сыну Сударне II. Когда Аменхетеп III сел на трон, Сударна уже правил империей Митанни 10–12 лет.