Читать онлайн «Россия накануне смутного времени». Страница 15

Военное ослабление России привело к возобновлению набегов крымских татар на южнорусские земли. Весной 1584 г. крымцы разорили окрестности Белева, Козельска, Воротынска, Мещевска и Мосальска и захватили огромный «полон»[158]. От Воротынска татары повернули к Калуге и попытались переправиться за Оку. Но воевода М. А. Безнин подстерег их на переправе, «побил наголову» и отполонил «полон»[159]. В 1585 г. татары напали на Рязанщину. Однако воевода Д. И. Хворостинин своевременно выступил к Шацку и принудил их повернуть вспять[160]. В 1586 г. в набеге на южнорусские уезды участвовали крымцы и ногайцы. Крымский хан утверждал, будто на московскую «украину» напали без его приказа «мелкие люди, молодые казаки»[161]. По заявлениям московского правительства, татар было до 30 тыс. Как свидетельствовали русские летописи, бои с татарами носили упорный характер, в руки победителей попало 374 пленных[162]. По Разрядам можно установить, что в бою участвовала не вся русская армия. Татары были разгромлены передовым полком воеводы князя М. Н. Одоевского, выступившим из Коломны. К месту боя подоспел затем полк левой руки князя П. И. Буйносова[163].

Непрерывные набеги татар приковали русскую армию к южной границе и побудили царское правительство принять энергичные меры для укрепления южных рубежей. Одновременно оно пыталось активизировать свою политику в отношении Крымского ханства. Развернувшаяся там междоусобица давала удобный повод для вмешательства в татарские дела. В июне 1586 г. в Москву прибыл сын свергнутого крымского хана Магмет-Гирея Мурат. Он был принят царем с большим почетом и 18 июля отпущен в Астрахань вместе с царскими воеводами и военным отрядом[164]. Разрядный приказ так охарактеризовал цели посылки царевича Мурат-Гирея в Астрахань: «…из Астрахани ему итить промышлять над Крымом, а взем Крым, сести ему на Крыме царем, а служити ему царю и великому князю…»[165]

Обострение русско-крымских отношений привело к значительному расширению театра военных действий на южных границах. В 1587 г. в пределы России вторглось, по московским сведениям, до 40 тыс. всадников. Эти данные если и были преувеличены, то не слишком значительно. Подтверждением тому служит участие в походе сыновей хана. Набеги подвижной татарской конницы были опасны прежде всего своей неожиданностью. Но задуманное в Бахчисарае нападение оказалось неудачным с самого начала. Путивльские сторожа вовремя обнаружили движение Крымской орды от Донца к русской границе и прислали гонцов в Москву. 30 мая 1587 г. воевода князь Д. И. Хворостинин спешно выступил на Оку с полками. Не дожидаясь подхода татар к укрепленным переправам на Оке, русские воеводы 11 июля соединились в пяти верстах от Тулы, на реке Вороне, и в течение недели ждали татар. Татары всей массой обрушились на Крапивну, захватили и сожгли этот небольшой острог, но не решились принять сражение с русской армией и повернули в степи[166].

В то время как непрерывные вторжения татар на южных границах стали приобретать опасные масштабы, над западными границами нависла угроза вторжения со стороны Речи Посполитой. После смерти Ивана IV король Стефан Баторий отказался подтвердить Ям-Запольское перемирие и приступил к разработке планов нового похода на Восток[167]. Его замыслы натолкнулись, однако, на сопротивление влиятельных сил внутри Речи Посполитой. Хотя королю не удалось вовлечь в антирусскую коалицию Турцию[168], нараставший конфликт между Россией и Крымом создал благоприятные условия для осуществления его замыслов. Испытывая острый недостаток в деньгах, Баторий обратился к папе римскому и получил из Ватикана субсидии. В конце 1586 г. угроза вторжения в Россию польско-литовских сил стала, как никогда, вероятной. Баторий созвал в Польше сейм, который должен был обсудить и конкретизировать планы войны[169].

Война казалась неминуемой, и Боярская дума в декабре 1586 г. приняла решение сосредоточить все наличные силы в Можайске[170]. Выступление должен был номинально возглавить царь Федор. Предполагалось, что русская армия займет оборонительное положение, чтобы надежно прикрыть подступы к Москве с запада.

Кризис во взаимоотношениях между Россией, с одной стороны, Речью Посполитой и Крымом — с другой, совпал с серьезными внутриполитическими осложнениями. Влиятельные боярские группировки, придерживавшиеся пропольской ориентации, открыто выступили против Годунова и Щелкалова. Однако правительству удалось справиться с оппозицией, а угроза вторжения с запада миновала. В разгар военных приготовлений 12 декабря 1586 г. скоропостижно умер Баторий. Наступившее бескоролевье не только сняло угрозу нападения со стороны Речи Посполитой, но и открыло перед московской дипломатией широкие возможности для вмешательства в избирательную борьбу, начавшуюся в Польше. Русская дипломатия первоначально ставила целью добиться разрыва польско-литовской унии и избрания царя Федора на трон великого княжения литовского. Таким образом Россия надеялась ослабить своего наиболее опасного противника на Западе. Русское посольство, прибывшее на избирательный сейм летом 1587 г., привезло проект избрания Федора на престол Речи Посполитой и «соединения» государств. Русский проект унии прежде всего предусматривал объединение военных сил России и Речи Посполитой. По мнению московских дипломатов, образование тесного военно-политического союза позволило бы решить ряд таких внешнеполитических проблем, как завоевание Крыма и изгнание турок с Балканского полуострова, в чем были одинаково заинтересованы оба государства. Московский проект содержал также предложения относительно решения «балтийского вопроса» посредством раздела шведских владений в Прибалтике[171].

Внешнеполитические проекты России не вызвали энтузиазма в Речи Посполитой. Значительная часть литовской и часть польской шляхты высказались за избрание Федора, добиваясь фактически «инкорпорации» России в состав Речи Посполитой. Но установление унии между Россией и Речью Посполитой по образцу Люблинской унии вовсе не входило в расчеты царского правительства[172]. Обнаружившиеся с самого начала разногласия обрекли на неудачу русскую дипломатическую кампанию в Польше.

Борьба между австрийским и шведским претендентами закончилась избранием на польский трон Сигизмунда III. Сын шведского короля был сторонником решительной экспансии на Восток. Он неоднократно заявлял, что намерен продолжить политику Батория в отношении России и постарается «вернуть» Речи Посполитой Псков и Смоленск[173].

Столкнувшись с угрозой возрождения польско-шведской коалиции, русское правительство предпринимало лихорадочные усилия с целью добиться союза с австрийскими Габсбургами. Через посла Н. Варкоча оно предложило Вене колоссальные денежные субсидии, но сделало это с запозданием. В марте 1589 г. австрийское правительство подписало мирный договор с Речью Посполитой и обязалось не оказывать никакой помощи России.

Ориентация на католические государства Центральной и Западной Европы резко ухудшила отношения России с Англией. Английское правительство искало сближения с Россией перед лицом решающего столкновения с габсбургской Испанией. С этой целью оно направило в Москву посла Д. Флетчера, но его миссия потерпела полный провал. В ходе переговоров 1588–1589 гг. московское правительство отвергло предложение Лондона. Англо-русские отношения были принесены в жертву новой ориентации Москвы. Но расчеты русской дипломатии на тесный союз с коалицией католических государств в Европе оказались несостоятельными.

Причины переориентации России на союз с Австрией были связаны с обострением русско-польских и русско-турецких отношений. Неблагоприятная ситуация в Европе осложнялась риском прямого столкновения между Россией и Османской империей. Москва внимательно следила за ходом турецко-иранской войны и происками турок на Северном Кавказе. Вскоре в Москву поступили сведения, подтверждавшие намерение турок утвердиться на Тереке и тем самым расширить сферу военной экспансии на Кавказе[174]. В 1588 г. в Россию прибыли иранские послы, предложившие военный союз против Турции и Крыма. Примерно в то же время Посольскому приказу стало известно о подготовке турками похода на Астрахань[175]. С начала 1588 г. русское командование начало концентрировать силы в этом районе. В феврале были посланы на судах воеводы князь И. М. Воротынский и Ф. В. Шереметев, а 4 апреля «в Астрахань для приходу турских людей и пашей» отправился боярин воевода князь Ф. М. Троекуров. Правительство отдало приказ о спешном сооружении в Астрахани каменной крепости. 4 апреля 1588 г. Разряд направил воеводу князя А. И. Хворостинина на Терек для строительства деревянного острога. Ввиду опасности турецкого нападения на Астрахань русское правительство в 1589 г. отдало приказ о строительстве крепости на переволоке между Доном и Волгой, названной Царицыном в честь Ирины Годуновой[176].