Читать онлайн «1945. Год поБЕДЫ». Страница 31

В первый день войска 3-й, 48-й и 2-й ударной армий прошли с боями от 3 до 6 километров, 65-я и 70-я армии вклинились на 3–5 километров. Ни на одном из участков наступления первая полоса обороны прорвана не была, хотя боеприпасов израсходовали свыше 950 вагонов. Немцы оказывали ожесточенное сопротивление и непрерывно переходили в контратаки.

Генерал-полковник И. И. Федюнинский командовал 2-й ударной армией:

«Бой шел в густом тумане. Ни я, ни командиры корпусов не могли видеть, насколько продвинулись вперед боевые порядки дивизий.

Отсутствие авиации, трудности управления артиллерийским огнем, разрозненные и малоэнергичные действия наших танков непосредственной поддержки пехоты привели к тому, что до темноты задача дня полностью решена не была».

С наступлением темноты бой продолжали подготовленные к ночным действиям батальоны.

С утра 15 января ударные группировки попытались возобновить наступление, а командование группы армий «Центр», подтянув резервы, нанесло фланговые контрудары, причем запланированный советскими начальниками артналет немцы опередили на полчаса своей артиллерийской подготовкой. После чего 3-я армия (41, 35, 40-й стрелковые корпуса) была атакована танко-гренадерской дивизией «Великая Германия», одним из наиболее боеспособных соединений Вермахта, которая «разведкой на нашем направлении не отмечалась». На левом фланге 2-й ударной армии неожиданно появилась 7-я танковая дивизия, «та самая, которую наши разведчики считали переброшенной на другой фронт». Хитроумные немцы сумели «воспользоваться туманом» и «незаметно сосредоточились» там, где их не ждали, а затем «яростно обрушились» на наши войска. Темп продвижения резко снизился, местами до полной остановки. Генерал Горбатов: «Страшное по силе и ожесточенности сражение разыгралось на второй день. Он был таким же пасмурным, как первый… Вместо ожидаемого развития успешно начатого наступления пришлось вести необычной силы встречные и оборонительные бои с переменным успехом… Да, это был страшный бой, тяжелый день. Наши войска не продвинулись ни на шаг, но ни на шаг и не отступили».

Скрепя сердце маршалу Рокоссовскому пришлось ввести в наметившиеся «трещины» в полосах 2-й ударной и 65-й армий соответственно 8-й и 1-й гвардейские танковые корпуса, а 16 января, в полосе 48-й армии, — 8-й механизированный корпус. Командиру каждого корпуса оперативно подчинялась штурмовая авиационная дивизия. Отразив несколько сильных контратак, танкисты сломили вражеское сопротивление и устремились вперед. Чтобы создать условия для продолжения наступления корпусов Горбатова, справа от него активизировались части 49-й армии. Улучшившаяся погода позволила поднять в воздух авиацию.

В результате за трое суток войска фронта прорвали тактическую зону обороны на 60-километровом участке и продвинулись в глубину до 30 километров, овладев опорными пунктами и узлами коммуникаций Пултуск, Насельск, перерезали железнодорожную магистраль Цеханув — Модлин.

Во второй половине 17 января 5-я гвардейская танковая армия (10-й и 29-й танковые корпуса — 585 танков и САУ, 545 орудий и минометов) под командованием генерал-полковника В. Т. Вольского, поддерживаемая с воздуха штурмовым авиакорпусом, вошла в прорыв в полосе 48-й армии (29, 42,53-й стрелковые корпуса) генерал-полковника Н. И. Гусева.

Это сразу изменило обстановку.

8-й гвардейский танковый корпус генерал-лейтенанта А. Ф. Попова (252 танка и САУ) внезапным ударом совместно с поддерживавшей его авиацией нанес поражение 7-й танковой дивизии, а 8-й механизированный корпус генерал-лейтенанта А. Н. Фирсовича захватил Грудуск. Дивизия «Великая Германия» попала под удар соединений 48-й и 3-й армий и понесла большие потери. 5-я гвардейская танковая армия оторвалась от общевойсковых соединений и к концу дня достигла Млавского укрепленного района.

17–18 января пали опорные пункты Цеханув и Пшасныш.

49-я армия (70-й, 121-й стрелковые корпуса) генерала Гришина продвигалась в северном направлении, обеспечивая правый фланг ударной группировки. Армии, действовавшие с сероцкого плацдарма, овладели Модлином.

После упорных пятидневных боев 2-й Белорусский фронт прорвал оборону противника в полосе шириной 110 километров и продвинулся на млавском направлении до 60 километров в глубину. К этому времени войска правого крыла 1-го Белорусского фронта освободили Варшаву, выдвинулись на реку Бзура и развивали удар на Познань. Однако остатки четырех пехотных дивизий, разбитой варшавской группировки отошли за Вислу и усилили 2-ю полевую армию, что осложнило обстановку перед левым крылом Рокоссовского.

Продвижение ударных группировок 3-го и 2-го Белорусских фронтов на кёнигсбергском и мариенбургском направлениях, которое началось после прорыва обороны 3-й танковой и 2-й немецких армий, поставило под угрозу фланги и тыл 4-й армии, оборонявшей августовский выступ и оказавшейся «в чрезвычайно неприятном положении». Командующий группой армий «Центр» видел опасность и пытался добиться санкции вышестоящего командования на отход, но Гитлер предложение отклонил и приказал защищать каждый вершок.

С 19 января 2-й Белорусский фронт развернул преследование противника, в котором решающую роль играли подвижные соединения. Главные силы стрелковых корпусов маршировали в колоннах, артиллерия, тоже в колоннах, продвигалась перекатами, и только передовые отряды вырывались далеко вперед. Обычно стрелковый батальон размещался на автомашинах приданного ему артиллерийского дивизиона и десантом на самоходно-артиллерийских установках и по отличным «заграничным» дорогам мчался вперед со свистом. За день войска успевали проходить по 25–30 километров. В полосе 48-й армии Рокоссовский ввел 3-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Н. С. Осликовского, который пересек южную границу Восточной Пруссии и устремился на Алленштейн. Развивала наступление и танковая армия Вольского. Совместно с передовыми частями 48-й армии она с ходу овладела Млавой и также вступила в пределы Восточной Пруссии в районе Нейденбурга. Справа от них 20 января границу пересекли дивизии 3-й армии генерала Горбатова. Военный совет армии, поздравляя всех солдат «со вступлением на землю врага», издал воззвание: «Наше всеобщее давнишнее желание сбылось. Теперь нужно добраться до сердца гитлеровской Германии и вонзить в него наш красноармейский штык».

Несмотря на угрозу окружения, 4-я армия Госсбаха продолжала удерживать выступ в районе Августова. Учитывая это, а также трудности, возникшие у Черняховского, Ставка 20 января приказала Рокоссовскому главные силы 2-го Белорусского фронта, уже готовившиеся форсировать Вислу, повернуть на север, в направлении города Эльбинг, кратчайшим путем достичь залива Фришес-Хафф и отсечь восточнопрусскую группировку противника от померанской. Одновременно 65-я и 70-я армии должны были ускоренными темпами наступать на запад. Для Константина Константиновича этот приказ оказался «совершенно неожиданным» и малопродуманным:

«Наше внимание уделялось скорейшему продвижению на запад, чтобы надежно обеспечить от возможных ударов с севера войска 1-го Белорусского фронта, особенно его танковые армии. О событиях на участке 3-го Белорусского фронта официальных сообщений у нас не было, но доходили слухи, что там наступление развивается медленно. И если проводимые Ставкой до этого крупные наступательные операции, в которых участвовало одновременно несколько фронтов, можно было считать образцом мастерства, то организация и руководство Восточно-Прусской операцией вызывают много сомнений. Эти сомнения возникли, когда 2-му Белорусскому фронту Ставкой было приказано 20 января повернуть 3,48, 5-ю гв. танковую и 2-ю Ударную армии на север и северо-восток для действий против восточнопрусской группировки противника вместо продолжения наступления на запад. Ведь тогда их войска уже прорвали оборону противника и подходили к Висле в готовности форсировать ее с ходу.

Полученная директива фактически в корне меняла первоначальную задачу фронту, поставленную Сталиным в бытность мою в Ставке. Тогда ни одним словом не упоминалось о привлечении войск 2-го Белорусского фронта для участия совместно с 3-м Белорусским фронтом в ликвидации восточнопрусской группировки войск противника. И поскольку основной задачей фронта было наступление на запад в тесном взаимодействии с войсками 1-го Белорусского фронта, то и основная группировка войск фронта была создана на левом крыле фронта (48-я, 2-я ударная, 65, 70, 49-я и 5-я гв. танковая армии). По полученной же директиве основной задачей ставилось окружение восточнопрусской группировки противника ударом главных сил фронта на север и северо-восток с выходом к заливу Фриш-Гаф. Вместе с тем от прежней задачи — взаимодействия с 1-м Белорусским фронтом на фланге — мы не освобождались и вынуждены были продолжать наступление на запад, имея на левом крыле всего две армии. С этого момента началась растяжка фронта, так как большая часть наших сил наступала на север и северо-восток, а меньшая — на запад.