Читать онлайн «Полная история ислама и арабских завоеваний». Страница 20

В Ясрибе находился, как мы помним, и храм богини аль-Манат, который, впрочем, считался меньшей святыней, нежели Кааба. Последняя междоусобица случилась в Ясрибе в 617 году, но ни одно из племен так и не одержало убедительной победы, и был заключен мир. Поэтому многие ясрибцы надеялись, что Мухаммед сможет объединить народ оазиса в единую нацию. Религиозные верования тут были также весьма различны: хотя основная часть населения и была язычниками, многие еще исповедовали доставшийся от предков иудаизм, было там и значительное количество христиан. Впрочем, все единобожники не гнушались и языческих обрядов, принося жертвы в храме аль-Манат и посещая Каабу.

С прибытием сюда Мухаммеда город получил новое название, став городом Пророка – Мадинат ан-наби, или сокращенно аль-Мадина, Медина.

Вскоре Мухаммед заложил здесь, в Кубе, первую в мире мечеть – «Место поклонения». Она представляла собой квадратную площадку, обнесенную стеной без крыши. Интересно, что молились в ней уже не в сторону Иерусалима, который находился к северу, а на восток, сказалось, видимо, присутствие в Ясрибе христиан.

Вскоре Мухаммед перебрался в центр Ясриба, и началось строительство уже основной мечети и домов мусульман вокруг нее на заранее выкупленной земле. Мухаммед принимал участие в строительстве наравне со всеми.

Через несколько месяцев была построена мечеть, а примерно через год, в 623 году, и дом Мухаммеда. Уже в нем отпраздновали его свадьбу с десятилетней Айшей. Она, согласно традиции, еще несколько месяцев оставалась в доме отца, а затем переселилась к Савде, прихватив с собой свои игрушки, в том числе и деревянную лошадку, которую называла лошадью Сулеймана. Айша вспоминала, что Мухаммед с радостью принимал участие в ее играх, а ее любимая лошадка его очень умиляла. Айша стала верной женой Пророка, теплые отношения связывали их до самой смерти, и Айша даже однажды спросила, заменила ли она ему Хадиджу. Но Мухаммед ответил, что Хадиджу заменить невозможно.

Почти сразу после свадьбы Мухаммеда отпраздновали и женитьбу Али на Фатиме. Жили мусульмане очень бедно, и на этих свадебных пирах не было ничего, кроме фиников, оливок и молока. Даже некогда богатый Абу Бакр был почти нищим: свое состояние он растратил на поддержку общины и выкуп у язычников рабов-мусульман, которых он отпускал на волю. О том, как жилось мусульманам в перенаселенном оазисе, рассказать сложно. Понятно, что никто не давал им землю, кроме той, что они сумели выкупить, и никто не спешил отдавать им торговлю, которой здесь и так было не слишком много. Али, например, зарабатывал тем, что носил из колодца воду для приготовления кирпичей. Получая финик за каждую принесенную бадью, за весь день он зарабатывал только шестнадцать плодов, которые делил с Мухаммедом, и это был весь их дневной рацион.

Вскоре у Али родились сыновья: Хасан и Хусейн – первые и единственные внуки Пророка.

Мухаммед же посвящал все свое время подготовке захвата власти в Медине. В одном из откровений ему было сказано, что религия без власти существовать не может, и если бы Аллах одних людей не сдерживал с помощью других, то и храмы, и синагоги, и мечети были бы разрушены. В Медину начали переселяться и те мусульмане, кто жил до той поры в Эфиопии, правда, опять не все. Также не все мусульмане покинули и Мекку: кто-то не подчинился приказу Пророка, кто-то был остановлен курайшитами.

Всего в Медине собралось около нескольких сотен человек, из них около сотни мужчин, готовых «встать под копье». Не стоит, думаю, даже объяснять, что это были отборные люди, прошедшие с Мухаммедом все испытания и готовые без лишних вопросов отдать за него жизнь.

Продолжала община и традиционный выкуп рабов-мусульман. Был выкуплен, в частности, Сальман Персиянии (Сальман аль-Фариси), давно уже пребывавший в рабстве в Медине и решивший принять ислам. Когда его владельцу были принесены требуемые деньги, тот отказался отпустить Сальмана, пока раб не выполнит до конца свою работу и не посадит нужное количество финиковых пальм. Вся община взяла лопаты, и через несколько дней работа была сделана. Сальман же стал преданным другом Мухаммеда и его соратником до конца дней.

Вообще, ислам в Медине принимали легко: здесь не было мекканских гонений, и ислам был не столько религией, сколько «политическим движением», которое должно было объединить ясрибцев. Теперь в общине был несколько иной социальный состав, ведь если в Мекке мусульманами, в основном, становились «маленькие» люди, то здесь в новую религию «вступали» все – от бедняков до богачей.

Оставалось, впрочем, в оазисе и достаточно язычников, несколько племен не приняли ислам целиком, но они поддерживали нейтралитет – не приносили неудобств Мухаммеду, а он им, объявив еще при входе в город: «Нет принуждения в вере».

Так что борьба велась не на внешнем, а на внутреннем фронте, против партии ансаров, возглавляемой ибн Убайей, которых Мухаммед назвал мунафикун – «лицемерами». Эти люди, в основном из местной знати, принявшие ислам, пытались остаться у власти, но Мухаммед настаивал, что принимать решения должен только он. До прямых конфликтов дело не доходило, но некоторые наиболее фанатичные молодые мусульмане из «верных» вытаскивали «лицемеров» из мечети за бороды, не давая молиться, и тем пришлось построить собственную мечеть – аль-Дирар, которую Мухаммед обличал как «нечестивую». Впрочем, это не помешало ей простоять долгие годы.

Безусловно, эта история показала Мухаммеду то, что, во-первых, не все постулаты, выработанные в Мекке, хороши для богатых мусульман, а, во-вторых, что ислам, оказывается, может существовать и без Пророка. Впрочем, чтобы осознать это полностью, Пророку потребовалось несколько лет. К тому же он фактически развязал духовную войну с иудеями и христианами. Сначала, признав их за «людей книги», он рассчитывал на взаимность, но, поняв, что не найдет с ними точек соприкосновения, стал обличать другие религии единобожия, доказывая, что их книги искажены, молятся они неверно и нарушают другие законы Аллаха. В итоге местные поэты, как когда-то и в Мекке, начали писать на Мухаммеда эпиграммы, которые пользовались большой популярностью у «лицемеров».

Через полтора года бесплодных дискуссий Мухаммед снова изменил направление киблы – отныне снова необходимо было молиться в сторону Каабы, то есть Мекки.

Примерно в это же время, то есть в начале 624 года, была принята «Конституция Медины»: «письменное соглашение между верующими из племени Курайш (мухаджирами, то есть „переселившимися“) и верующими Ясриба (ансарами), а также теми, кто последует за ними или примкнет к ним».

В этом документе впервые письменно было признано то, что Мухаммед является Пророком, там же были тщательно расписаны обязанности и права как мусульман всех вместе, так и отдельных племен. Единой уммы, к сожалению Мухаммеда, пока не получалось, хотя и так уже было сделано немало.

Мухаммед, согласно этому документу, хотя и был признан главой Медины, но не имел права решать вопросы войны и мира, собирать налоги или распоряжаться денежными средствами уммы – власть его все равно была значительна. Основную же власть Мухаммеду предстояло завоевать. Сделать это было непросто: против мусульман ополчились и христиане с иудеями, и язычники, и даже «лицемеры», исповедующие ту же религию. Не было спокойствия и в мусульманском лагере – межплеменные разборки происходили и здесь. Росло недовольство и вопиющей бедностью, в которой существовала мусульманская община, хотя Мухаммед уже на этом свете обещал им богатство. И он был вынужден принять единственно верное решение.

В марте 623 года отряд из мухаджиров перекрыл караванную тропу курайшитов в ста километрах от Медины и в двухстах пятидесяти от Мекки. Но вместо каравана там оказался отряд курайшитов во главе с Абу Джахлем, и от неминуемой стычки спасло только вмешательство племени Джухайн, держащего мир и с Меккой, и с Мединой, на чьей земле это и произошло.

Попытку повторили через несколько недель, восемьдесят мухаджиров под предводительством Убайды ибн Хариса снова наткнулись на отряд мекканцев, под командованием сына Абу Джахля – Икрима. Отряды съехались на расстояние полета стрелы, но стычки снова не произошло. Правда, Саад ибн Ваккас, который десять лет назад пролил первую кровь за веру, разбив верблюжьей челюстью голову язычнику, выпустил в сторону курайшитов стрелу, которая, однако, никого не задела. Но, тем не менее, эта стрела считается первой стрелой, выпущенной по язычникам.

В мае под руководством Саада отправился на поиски третий отряд, но на этот раз он просто не смог отыскать курайшитов.

Мухаммед, всегда проповедовавший мир, получил от Аллаха новые слова откровения, которые позволяли отомстить за изгнание из Мекки.