Читать онлайн «Нюрнбергский процесс, сборник материалов». Страница 35

30 ноября 1934 г. декрет о «регулировании национального труда» ввел принцип фюрерства в промышленность. Им предусматривалось, что собственники предприятий должны являться фюрерами, а рабочие — руководимой ими массой. Предпринимателям-фюрерам давались полномочия «принимать решения за рабочих и служащих во всех вопросах, касающихся предприятия». Посредством этой приманки крупные германские промышленники побуждались к тому, чтобы поддерживать дело нацистов, что привело, в конечном счете, к их собственной гибели.

Нацисты не только господствовали над германскими рабочими и управляли ими, они также насильственно превращали молодежь в рабочих, закованных нацистами в цепи. Согласно декрету об обязательной трудовой повинности от 26 июня 1935 г., юноши и девушки в возрасте от 18 до 25 лет подлежали трудовой мобилизации. Этим мероприятием была завершена задача порабощения германского рабочего класса. По словам Лея, это завершение выражалось «в ликвидации ассоциативного характера профсоюзных организаций и ассоциаций служащих, которые мы заменили понятием «солдаты труда». Производительные силы германской нации были, таким образом, взяты под нацистский контроль. Путем таких мероприятий подсудимые выиграли борьбу за ликвидацию рабочих профсоюзов, которые представляли собой потенциальную оппозицию, и оказались в состоянии возложить на рабочий класс бремя подготовки к ведению агрессивной войны.

Роберт Лей — фельдмаршал этой битвы против рабочего класса — ответил на наше обвинительное заключение тем, что покончил жизнь самоубийством. По-видимому, он не нашел лучшего ответа.

2. Я перехожу к изложению борьбы нацистов против церкви — второго элемента, который подлежал уничтожению.

Нацистская партия всегда была в преобладающей степени антихристианской по своей идеологии. Но мы, кто верит в свободу совести и вероисповедания, не предъявляем обвинения в преступности против чьей-либо идеологии. Не потому, что сами нацисты были неверующими или язычниками, совершенное ими преступление приобрело международное значение, а потому, что они подвергали преследованию других лиц христианского вероисповедания, и потому, что это преследование было мероприятием, направленным для подготовки к ведению агрессивной войны.

С целью устранить всякое сдерживающее влияние, оказываемое на немецкий народ, и перевести германское население на положение, целиком подчиненное интересам войны, заговорщики обдумали и проводили в жизнь систематические и безжалостные репрессии против всех христианских сект и церквей.

В данном случае мы будем просить вас осудить нацистов на основании их собственных свидетельств. Мартин Борман в июне 1941 года издал секретный декрет по вопросу отношений между христианством и национал-социализмом. Декрет этот гласил:

«Впервые в истории Германии власть над немецким народом оказалась полностью в руках фюрера. В лице партии, ее организаций и примыкающих частей фюрер создал для себя германское имперское руководство — инструмент, который делал его независимым от церкви. Все влияния, могущие ослабить или нанести ущерб руководству народом, осуществляемому фюрером с помощью национал-социалистской партии, должны быть уничтожены.

Следует все в большей степени отдалять народ от церквей и от их органов и пасторов. Разумеется, церковь должна и будет, со своих позиций, противостоять утере власти. Никогда вновь влияние на народ не должно быть уступлено церкви. Ее влияние должно быть уничтожено полностью и окончательно. Только имперское правительство и по его решению партия, ее составные части и примыкающие организации имеют право на руководство народом. Таким же образом, каким государство ликвидирует и преследует пагубное влияние астрологов, предсказателей и других шарлатанов, должна быть полностью уничтожена возможность влияния церкви... До тех пор, пока это не будет осуществлено, руководство государства не сможет оказывать влияние на отдельных граждан. До тех пор, пока это условие не будет выполнено, не будет обеспечена навсегда безопасность народа и империи».

Каким образом партия предохраняла империю от христианского влияния, будет показано такими документами, как телеграмма из гестапо в Берлине в гестапо в Нюрнберге от 24 июля 1938 г., в которой содержится отчет о событиях в Роттенбурге (документ №848-ПС). Это телеграмма берлинского гестапо от 24 июля 1938 г., подписанная д-ром Бестом:

«В связи с моим донесением от 23 июля 1938 г. относительно епископа Шпролля, из Роттенбурга, сообщаю, что только что поступило следующее телеграфное сообщение из управления гестапо в Штутгарте:

"23 июля 1938 г. партия в 21.00 провела третью демонстрацию против епископа Шпролля. Около 2 500 — 3 000 участников из близлежащих районов были доставлены в автобусах и т.д. Население Роттенбурга не принимало участия в демонстрации и заняло скорее отрицательную позицию по отношению к демонстрациям. События вышли из-под контроля ответственного за это члена партии. Демонстранты штурмовали дворец. Вломились в ворота и двери. Примерно от 150 до 200 человек проникли во дворец, обыскали помещения, выбросили документы из окон и переломали кровати в комнатах дворца. Одна кровать была подожжена. До того, как огонь перекинулся на другие предметы и мебель дворца, удалось выбросить пылающую кровать из окна и таким образом предотвратить пожар... Епископ молился в часовне с архиепископом Гребером из Фрейбурга и мужчинами и женщинами из числа своих приближенных. Около 25—30 человек ворвались в часовню и напали на находившихся в ней лиц. Архиепископ Гребер, принятый за епископа Шпролля, был схвачен за мантию и его грубо таскали взад и вперед. Наконец, когда ворвавшиеся установили свою ошибку, их удалось уговорить уйти из дворца. После того, как демонстранты ушли из дворца, я имел беседу с архиепископом Гребером, который ночью покинул Роттенбург. Гребер хочет вновь обратиться к фюреру и имперскому министру внутренних дел — Д-ру Фрику. После того, как мною будут проведены меры подавления массовых митингов я немедленно представлю полный отчет о материальном ущербе, причиненном этими действиями, а также о знаках уважения роттенбургского населения к епископу".

В случае, если фюрер пожелает дать какие-нибудь инструкции по этому вопросу, я прошу, чтобы мне сообщили их как можно быстрее, лучше всего по телефону, в отделение гестапо в Берлине (телефон: Берлин 1200—40, помощнику правительственного уполномоченного Фрейтагу), таким образом, чтобы соответствующие инструкции могли быть переданы в Штутгарт.

Позднее подсудимый Розенберг писал Борману по поводу предложения Керрла, министра по делам церкви, взять протестантскую церковь под опеку государства, объявив Гитлера ее верховным руководителем. Розенберг возражал против этого, намекая на то, что нацизм должен после окончания войны полностью пресечь деятельность христианской церкви.

Преследование всех пацифистских и раскольнических сект было особенно безжалостным и жестоким. Политика же в отношении евангелических церквей заключалась в использовании их влияния в интересах нацистов. В сентябре 1933 года Мюллер был назначен представителем фюрера «по делам евангелической церкви» в ее взаимоотношениях с государством. Постепенно принимались меры к тому, чтобы учредить сан имперского епископа, облеченного полномочиями осуществлять контроль над этой церковью. Затем последовал затяжной конфликт. Пастор Нимеллер был заключен в концентрационный лагерь, и было произведено далеко идущее вмешательство во внутреннюю дисциплину и администрацию церквей.

Наиболее решительный натиск был произведен на католическую церковь. После стратегического конкордата с Ватиканом, подписанного в июле 1933 года в Риме, который никогда не выполнялся нацистской партией, началось продолжительное и упорное преследование католической церкви, ее священнослужителей и ее прихожан. Церковные школы и просветительные учреждения были закрыты или подчинены в отношении системы преподавания требованиям нацистов, несовместимым с христианской верой. Церковная собственность подвергалась конфискации, и инспирировались акты вандализма в отношении собственности священнослужителей.

3. Я перехожу к преступлениям против евреев.

Самыми зверскими и наиболее многочисленными преступлениями были преступления, задуманные и совершенные нацистами против евреев. В 1933 году в Германии насчитывалось около 500 000 евреев. Все они в совокупности добились положения, которое вызывало зависть, и сосредоточили в своих руках собственность, служившую предметом алчности нацистов. Их малочисленность делала их беспомощными, но в то же время их было достаточно, чтобы изображать их как угрозу.