Читать онлайн «Древняя Месопотамия: Портрет погибшей цивилизации». Страница 34

Монументальная конструкция ворот была связана также с тем, что возле них находился как бы ''гражданский центр''. Здесь, вероятно на примыкавшей к воротам изнутри города площади, собиралось и принимало решения собрание, а градоправитель управлял городом, или по крайней мере той его частью, к которой примыкали ворота. На этом месте победоносный завоеватель обычно ставил свою статую, для того чтобы все помнили о необходимости хранить ему лояльность. Здесь же он размещал и свой гарнизон. Из бытовавших в живой речи названий этих ворот, а не из длинных официальных наименований, мы узнаем кое-что о части города, к которой они примыкали. Примерами могут служить ''Ворота металлистов'' в Ашшуре, ''Овечьи и козьи ворота'' в Ашшуре и Иерусалиме (Кн. Неемии III, 1), а также ''Навозные ворота'' и ''Ворота Источника'' в Иерусалиме (Кн. Неемии III, 14-15). Следует обратить внимание на ''Рыбные ворота'' в Иерусалиме, куда обитатели Тира обычно привозили продавать свою рыбу и ''всякий товар'' (Кн. Неемии, XIII, 16). В некоторых случаях площадь у ворот играет ту же роль, что и греческая агора.

Нелегко решить важный вопрос о том, как обитатели таких городов снабжались продуктами питания и другими предметами потребления. Упоминания о рынках встречаются редко, но можно установить определенную закономерность, показывающую, в какие периоды и в каких местах они были. Так, мы узнаем, что существовали ''Рыночные ворота'' в анатолийском Канише в начале II тысячелетия до н. э.; упоминаются ''Рыночные ворота'' и гораздо позже, в нововавилонских табличках, но скорее как простое обозначение места. Столь же редко встречаются упоминания о рынке вроде того, что содержится в древней надписи из Суз, где указывается, что там был выставлен тариф цен [68] . Конкретное свидетельство о том, что возле ''Рыночных ворот'' производилась купля и продажа, находим лишь один раз, в поздней надписи Ашшурбанапала [69] . Из Сиппара старовавилонского периода до нас дошел термин bit mahirirn, обозначающий, по-видимому, маленькую лавку для продажи предметов роскоши [70] . Возникает впечатление, что рынок, как таковой, был распространен скорее за пределами Месопотамии, в Эламе и в Анатолии. Характерно, что хеттское слово happira (''город'') этимологически связано со словом, означающим ''рынок''. В Месопотамии рынок, по-видимому, представляет собой позднее явление, вызванное большими размерами городов, сделавшими необходимым как-то наладить торговлю продуктами питания. Таким образом, рынки, которые должны были связать сельских жителей с горожанами для обмена продуктами питания, сырьем и ремесленными товарами, имели лишь ограниченное значение. Вот еще одна особенность Месопотамии с ее большим числом городов, корни которой следует искать в генезисе самого города. Это в некоторой степени подтверждает то, о чем уже говорилось выше, - городские жители были тесно связаны с пахотной землей вокруг города.

В определенные периоды и в некоторых районах Месопотамии административный центр государства, дворец царя и храмы являлись частью оборонительной линии. Я предлагаю рассматривать такое расположение как существенный вариант структуры города, который, возможно, раскрывает лежащие в его основе идеологические установки и проливает некоторый свет на процесс урбанизации. Можно сказать, что в Месопотамии мы не сталкиваемся с тем, чтобы центру города придавалось особое значение. Какую бы геометрическую форму ни получали окружающие укрепления, никакого городского центра, образованного дворцом, храмом или рыночной площадью, обычно не наблюдается.

В древних городах, выросших на аллювиальной равнине, за исключением Вавилона халдейского периода, прослеживается тщательное разграничение территории между храмом, дворцом и воротами (одними или несколькими). Главное святилище с его храмовой башней, дворами, пропилеями, молельнями, зернохранилищами, складами, а также с жилыми помещениями для служителей окружено стеной или оградой и находилось на некотором расстоянии как от дворца, так и от главной стены. Лучшим примером может служить известный город Ур старовавилонского периода, в котором храм и дворец были окружены жилыми кварталами, перерезанными множеством кривых улочек. Если оставить аллювиальную равнину и, поднимаясь вверх по реке, оказаться в Верхней Месопотамии, Сирии, Малой Азии и Палестине, то можно заметить, что разделенность храма и дворца исчезла. Храм и дворец окажутся рядом и будут часто представлять некое единство, то занимая центральное положение в городе, то являясь частью оборонительной линии. Там, где храм и дворец находятся близко друг от друга, единое укрепление, которое окружает их самих и связанные с ними сооружения - казначейство или казармы царской охраны, бесспорно, свидетельствуют об их отношении друг к другу и к внешнему миру. Жителей, поселившихся за пределами ограды, как правило, охраняла вторая линия стен. Этот образец города можно назвать городом-цитаделью. Нужно подчеркнуть, что такое расположение могло быть результатом особого развития, которое следует рассмотреть, если этот тип города считать выражением определенных идеологических воззрений. Город цитадель, например, мог возникнуть в результате разрастания маленького поселения. Внутренний город с дворцом и храмом когда-то, возможно, вмещал всех жителей, в то время как внешний город мог быть построен тогда, когда выросло население и возникла необходимость увеличить размеры самого города и даже включить в него пригороды. В соответствии с нарастанием культурных слоев внутренний город становился верхним, а внешний, более новый, - нижним, как это случилось, например, с Ашшуром и Хаттусасом. Большие отложения строительного мусора в старой (внутренней) части города создавали холм, и поздний (внешний) город оказывался, таким образом, на более низком уровне, как это произошло с Каркемишем.

Кроме того, в некоторых областях жители предпочитали селиться на вершинах холмов, даже если поблизости были равнинные участки земли. Такое предпочтение следует рассматривать как характерную черту культуры, причем оно могло быть, а могло и не быть связано с требованиями культа. В одних районах такие города иногда были единственным типом городских поселений; в других встречались в сочетании с городами, построенными на равнинных участках (например, в Палестине), где ''города, лежащие на возвышенности'' упоминаются рядом с ''городами равнин'' (Кн. Иисуса Навина XI, 13). Зенджирли, ''новый город'' Северной Сирии, располагался на равнинном участке, причем его строители, очевидно, пренебрегли прилегающими к этому месту холмистыми районами, хотя с точки зрения обороны они для этого подходили больше. В Месопотамии Ашшур, возвышающийся на скале, нависающей над Тигром, был, по-видимому, самым южным городом, выросшим из святилища, первоначально расположенного на вершине холма, и прилегающего к нему селения. Вверх по реке, севернее Ашшура, у подножия гор Загра и на северо-запад города, по-видимому, были расположены так же. Это подтверждает хеттская иероглифическая пиктограмма, обозначающая ''город'', на которой изображен крутой холм.

Город на холме мог расти, включая в свою территорию расположенные внизу поселения, и не обязательно превращаться при этом в так называемый город-цитадель; не следует также уподоблять этот процесс тому, который происходил с греческими городами. Типичный акрополь греческого города содержит древнейшие святилища, которые в нижнем городе были позже заменены новыми храмами, часто превосходившими своим великолепием древние и имевшие даже большее культовое значение. Сам акрополь, как центр общины, терял тогда свое значение и становился лишь частью, хотя и важной, городской системы укреплений. Подобное явление было невозможно на древнем Ближнем Востоке, где присутствие божества в храме ощущалось столь конкретно, что святилища навсегда оставались на одном и том же месте. Значительное различие между городом на холме и городом-цитаделью заключалось в существовании стены, которая окружала храм и дворец, образуя город внутри города и отгораживая их от жилищ простых горожан. Этот внутренний, или священный город сохранился как особый образец городского поселения в Евразии вплоть до наших дней. Таковым является московский Кремль и ''запретный город'' Пекина. Термин kirhu, которым обозначают этот своеобразный тип города в Месопотамии, не является по происхождению ни аккадским, ни семитским, и, таким образом, он явно указывает, что город-цитадель возник в результате чужеземного влияния. Им называют часть города в текстах из Мари, Чагар-Базара и Нузи, этот же термин применяется и к городам Армении; еще раньше мы встречаем его на победном обелиске, воздвигнутом вавилонским царем. Он описывает завоевание Аррапхи словами: