Читать онлайн «История России XVIII-XIX веков». Страница 79

События борьбы монархических держав Европы с Французской революцией тесно переплетались, как мы уже видели, с польским вопросом. В Польше второй раздел усилил национально-освободительное движение. Весной 1794 г. вспыхнуло мощное крестьянское восстание, во главе которого встал Тадеуш Костюшко. Движение приняло широкий размах и носило вместе с тем ярко выраженный антифеодальный характер, так как одним из требований восставших была свобода от крепостной зависимости. Однако своекорыстная позиция польской шляхты, не желавшей таких уступок, ослабила общее движение и предопределила его поражение.

Вслед за подавлением восстания в 1795 г. Россия, Австрия и Пруссия предприняли третий и последний раздел Польши. Отныне Польша как государство прекратила свое существование. По третьему разделу к России отошли Западная Белоруссия, Литва, Курляндия и часть Волыни. Австрия и Пруссия захватили собственно польские земли, включая Варшаву и Краков. Русский царизм, хотя и не захватил коренные польские территории, однако нес полную ответственность за историческую трагедию польского государства. Вместе с тем объединение великорусских, белорусских и украинских земель являлось несомненным прогрессивным актом для развития этих народов.

Екатерина II умерла 6 ноября 1796 г. Мать была еще в агонии, но у сына не хватило терпения и выдержки дождаться ее конца — он приступил к стремительным действиям, так как слишком долго ждал этой поры. Начал Павел с того, что опечатал срочно все бумаги Екатерины II, завернув их в скатерть, бывшую тут же. Были опечатаны также и бумаги последнего екатерининского фаворита Платона Зубова.

Сделано это было, видимо, потому, что Павел боялся, что слухи о желании Екатерины II назначить наследником не его, а Александра Павловича, могут найти подтверждение в этих бумагах. По приказу Павла священнослужители произвели традиционный обряд над умершей императрицей. Присутствующие во дворце тут же были приведены к присяге новому императору Павлу I. Вскоре присягнули войска и население.

Первое же распоряжение Павла было на редкость странным. Он приказал хоронить Екатерину II вместе с… Петром III. В Александро-Невской лавре вскрыли могилу Петра III. Павел совершил над останками отца нечто вроде обряда, надев на него корону. Затем состоялись торжественные похороны Екатерины II и Петра III в Петропавловском соборе. В этом было что-то мистическое. Одни толковали о том, что это, мол, обряд примирения отца с матерью, другие — что Павел I стремился реабилитировать отца. Подспудно за этим, возможно, крылось стремление Павла I покончить с произволом XVIII в. в вопросах престолонаследия. Недаром же 5 апреля 1797 г. был издан указ о престолонаследии и учреждение об императорской фамилии. С этого момента наследниками престола могли быть лишь представители мужской восходящей линии потомства и только при отсутствии таковых наследниками становились дядья и т. д.

В целом же в политике Павла I наряду с правомерными действиями было немало такого, что шло нарочито вразрез с законодательством Екатерины II. Вместе с тем в распоряжениях Павла I в известной мере отразилась и специфика его личности.

Новый император, которому было уже 42 года, обладал тяжелым и странным характером. В далеком детстве это был живой, веселый и очень впечатлительный мальчик, окруженный многочисленной придворной прислугой, но лишенный материнского внимания и ласки. Старая императрица Елизавета намеренно отдалила своего любимца от матери. Павел I так и вырос, в сущности, не зная матери. Воспитание и образование юноши (впрочем, не очень способного) велось довольно сумбурно. Вместе с тем наставник Павла Никита Иванович Панин сумел заронить в душу своего воспитанника сомнения в правильности политической линии его царственной матери. Это еще более отдалило сына и мать.

С годами запальчивость, прямодушие, резкость в характере Павла превращались в грубость, нетерпимость, подозрительность и мелочность. Павел мучительно стремился к деятельности, но Екатерина II тщательно отстраняла его от малейшей возможности приобщиться к государственным делам. Единственной утехой царевича была миниатюрная армия в три батальона и три эскадрона, которую ему разрешено было иметь в Гатчине. В 1769 и в 1787 гг., когда начинались войны с Турцией, Павел умолял отправить его в действующую армию. Но екатерининские фавориты, и в частности Г. А. Потемкин, пуще всего боялись вмешательства Павла в планы военных действий. В 1784 г. он с глубокой горечью писал русскому посланнику в Пруссии: «Мне вот уже 30 лет, а я ничем не занят». Вынужденная бездеятельность, пренебрежение фаворитов делали Павла злобным и подозрительным человеком. Дважды женатый, он и с первой, и со второй супругой (Софией-Доротеей) был счастлив, но царственная мать и здесь мешала: она отнимала у него рождавшихся сыновей и сама занималась вопросами их воспитания.

Вразрез со взглядами Екатерины II складывалась и внешне-политическая ориентация Павла I. Н. И. Панин — вдохновитель «Северного аккорда» — содействовал развитию симпатий наследника к Пруссии, что было закреплено личным знакомством с Фридрихом II и родственными связями жены Павла, вюртембергской принцессы. Неодобрительно относился Павел и к политике Екатерины в польском вопросе и т. д. Всей душой Павел ненавидел екатерининских фаворитов, в частности Г. Г. Орлова и Г. А. Потемкина. Могилу Г. А. Потемкина он приказал впоследствии сровнять с землей, а жившую в Москве Е. Р. Дашкову, активнейшую участницу переворота 1762 г., велел сослать в дальние деревни.

Контрреформы. Все это в немалой мере послужило основанием для тех «контрреформ», которые Павел I успел наметить в свое столь короткое царствование. Но сразу же оговоримся, что в целом политика Павла I была, несмотря ни на что, прямым продолжением линии екатерининского правительства.

«Контрреформы» же касались большей частью второстепенных моментов.

Это видно, в частности, из следующего. Если Екатерина II раздала своим фаворитам около 800 тыс. крестьян, то Павел I всего за 5 лет успел раздать 600 тыс. крестьян. В 1796 г. Павел I закрепляет за частными владельцами крестьян Области Войска Донского, Новороссии, Приазовья и Предкавказья. В 1798 г. выходит указ, вновь позволяющий заводчикам из купцов покупать крестьян с землей и без земли к фабрикам и заводам. Тем самым сфера крепостничества получает возможность дальнейшего расширения. Развернувшаяся в 1796–1797 гг. огромная волна крестьянских движений, охватившая 12 губерний Центра России, была задавлена кровавыми карательными походами князя Н. В. Репнина, как некогда экспедициями А. И. Бибикова и А. А. Вяземского. Правда, под угрозой этих волнений Павел I сделал ряд отступлений. В 1796 г. крестьянам вновь разрешили присягать новому императору. В 1797 г. был издан указ о запрете продажи дворовых и крепостных крестьян без земли «с молотка», хотя помещики мгновенно обошли его исполнение, изменив всего лишь форму публикации о продаже в газетах. Теперь они стали давать объявления об отдаче крепостных «в услужение». Наконец, в 1798 г. была запрещена продажа без земли малороссийских крестьян.

Павел I пытался ввести регламентацию эксплуатации помещичьих крестьян, но указ об этом был так составлен, что предписание не применять барщину более трех дней в неделю помещики восприняли лишь как пожелание. На практике этот указ даже ухудшил положение украинских крепостных крестьян, увеличив фактическую двухдневную барщину до трех дней.

Типичной «контрреформой» был пересмотр Павлом I екатерининской системы губерний. Вместо прежних 50 он решил оставить лишь 41 губернию, чем нарушил систему губернских учреждений и резко осложнил работы по проведению Генерального межевания земель. Павлом I были отменены также и все преобразования Екатерины II в Прибалтике, Выборгской губернии и Украине.

Павел и армия. Наиболее неприятными для дворянства были преобразования Павла I в армии. Ярый поклонник прусской военной доктрины Фридриха II, он уже через три недели после своего воцарения издал новые Пехотный и Конный уставы. Буквально на другой день после смерти Екатерины II дворец наполнился одетыми в прусскую форму гатчинцами: «повсюду загремели шпоры, ботфорты, тесаки». Гатчинцы влились в гвардию, главным занятием которой стали бесконечные парады и развод караулов. Мелочный император придирался к ничтожнейшим пустякам, так как знал шагистику прусского образца до тонкостей. «Часто за ничтожные недосмотры и ошибки в команде офицеров прямо с парада отсылали в другие полки на большие расстояния, — писал один из мемуаристов той поры. — И это случалось до того часто, что, когда мы бывали на карауле, мы имели обыкновение класть несколько сот рублей бумажками за пазуху, чтобы не остаться без копейки на случай внезапной ссылки».