Читать онлайн «История России с древнейших времен до конца XVII века». Страница 150

Кружок «ревнителей благочестия» к концу 40-х гг. потерял былое единомыслие. Одни (Неронов, Аввакум) стояли за верность традициям и святорусскому православию, правке книг по древнерусским рукописям, другие (Вонифатьев, Никон, Ртищев), грекофилы, считали возможным через украинское посредничество обращение к греческим (но не новогреческим) образцам и уставам. Спор только на первый взгляд имел обрядово-догматический характер, за ним стоял вопрос о главенстве в православном мире. Никон признавал, что Россия, чтобы осуществить свою мировую миссию, должна усвоить как можно скорее ценности православной греческой культуры. Его противник Аввакум полагал, что Россия — Третий Рим и не нуждается ни в каких внешних заимствованиях. Существо разногласий между прежними единомышленниками сводилось, по мнению историка русской церкви А. В. Карташова, к следующему: «Теократическая идеология «единого вселенского православного царя всех христиан» толкала московских царей на пути сближения с греками и всеми другими православными. А доморощенная Москва, загородившая свое православие стенами, не пускала своих царей на вселенское поприще». Вонифатьев и его сторонники в этом споре в конце концов одержали победу.

Поддерживая церковь, правительство тем не менее предпринимало решительные шаги по ликвидации ее феодальных привилегий. Во-первых, по Соборному уложению 1649 г. были конфискованы городские владения духовных феодалов, так называемые белые слободы, торгово-ремесленные слободы и дворы на посадах. Таких владений было не менее 3620 дворов, что составляло 80% всех городских владений крупных духовных вотчинников. Духовенству и церковным учреждениям было запрещено приобретение новых земельных владений, нарушение этого запрета влекло за собой конфискацию купленной или подаренной вотчины. Строго говоря, на практике это запрещение нарушалось. Рост церковного землевладения продолжался, в том числе и за счет царских пожалований. Соборное уложение лишило церковь привилегий в области суда и управления. Во-вторых, по Уложению только за патриархом в патриарших вотчинах сохранялись права управления и суда над патриаршими служилыми людьми и населением. Высшей апелляционной инстанцией по отношению к патриаршему суду был суд царя и Боярской думы. Патриаршие люди подлежали светскому суду только в том случае, если иск касался людей, живших не на патриарших землях. В-третьих, по Соборному уложению все церковные и монастырские земли были переданы в ведомство вновь созданного Монастырского приказа. В его ведение был отдан суд по гражданским делам над духовенством и зависимыми от него людьми. Кроме того, они должны были предъявлять свои иски к посторонним лицам в соответствующих приказах по подсудности ответчика, там же они отвечали на встречные иски. По мелким гражданским делам (до 20 руб.) эти люди были подсудны даже воеводскому суду. За церковью сохранялся суд по духовным делам и утверждение духовных завещаний. Монастырский приказ был государственным органом, независимым от церковных властей. Во главе приказа были поставлены царские окольничие и дьяки. Созданный как судебный орган, Монастырский приказ в дальнейшем сосредоточил и административные функции, касающиеся внутрицерковной и монастырской жизни. Прямое вмешательство светской власти в дела церкви и наступление государства на привилегии крупных духовных собственников не могло не вызвать с их стороны недовольства.

Если экономически церковь понесла некоторые потер» то идеологически ее позиции в середине века укреплялись. В 1652 г. произошли события, в которых церковные и светские власти были заинтересованными участниками и организаторами. Речь идет об обретении мощей Саввы Сторожевского и перенесении в Успенский собор праха патриархов Иова и Гермогена, а также мощей митрополита Филиппа из Соловецкого монастыря. Особое значение Никон, который стоял за всем этим, придавал культу митрополита Филиппа. Как известно, митрополит не побоялся выступить против самого Ивана Грозного, отстаивая право на собственное мнение о делах светских правителей. Алексей Михайлович публично перед гробом митрополита просил прощения за вину своего прадеда. Покаяние светской власти было воспринято Никоном и его сторонниками как утверждение авторитета власти церковной.

После смерти патриарха Иосифа летом 1652 г. реальными кандидатами на патриаршую кафедру были Стефан Вонифатьев и новгородский митрополит Никон. Отказ Вонифатьева, поддержка «ревнителей благочестия», нескрываемое желание самого царя склонили чашу весов в пользу Никона. Новоизбранный патриарх поначалу отказывался, и только после того, как Алексей Михайлович просил его «быть в патриархах» в Успенском соборе, а все присутствующие, включая царя, пали на колени, Никон позволил себя уговорить. Но при этом он взял с просителей клятву слушаться его как главного архипастыря во всем, что касается «догматов Божиих» и дел церковных. Признание роли патриарха и в государственных делах отразилось в титуле «великий государь», которым он был наделен.

С патриархом Никоном связано начало реформирования церковной жизни, выразившееся в изменении обрядов и «книжной справе». Сам Никон воспринимал свою деятельность гораздо шире, как возвращение к основам христианского вероучения и утверждение истинного места священства в православном мире. Первые шаги Никона на патриаршем поприще были направлены на нравственное оздоровление общества. Патриарх выступил с инициативой издания указа, запрещающего продажу спиртных напитков в праздничные и постные дни в городах. Закрывались также питейные дома (разрешено было оставить лишь один питейный дом на весь город), строго воспрещалось продавать водку монахам и священникам. Никон обрушил свой гнев на иностранцев, видя в них носителей католицизма и протестантизма. Он добился выселения иноверцев в специальную Немецкую слободу, построенную на берегу Яузы.

Необходимость проведения реформы церковных обрядов была связана с расхождениями в обрядах восточной и Русской православных церквей. Вопрос имел не только внутрицерковное значение, но в условиях начавшейся борьбы с Речью Посполитой за присоединение Украины и роли России в объединении всех православных христиан он приобретал и политическое звучание.

Причины расхождений между восточной и Русской православными церквями имели исторические корни. Восточная церковь знала два сильно отличавшихся между собой устава: Иерусалимский, составленный в V в., и Студийский (Константинопольский). Русь восприняла из Византии Студийский устав, который преобладал в X в. на момент принятия Русью христианства. В XII—XIII вв. в Византии утверждается Иерусалимский устав. Некоторые попытки следовать за происходящими изменениями в греческой церкви делались при митрополитах Фотии и Киприане, но обрядовая реформа не была завершена. После завоевания Константинополя турками Москва стала считать себя хранительницей истинного православия, продолжая жить по старым обрядам, записанным в богослужебных книгах и утвержденным решениями Церковных соборов. В XVII в. при ближайшем рассмотрении церковной службы и обряда выявились многочисленные расхождения между русской и греческой церквами. Они касались вопросов о том, как креститься — двумя перстами или тремя, обходить священникам амвон «посолонь» (по солнцу) или против, писать Исус или Иисус, класть земные или поясные поклоны, петь аллилуйю два или три раза и т.д. В споре по каким книгам править: древнерусским, на чем настаивали Аввакум и другие провинциальные «боголюбцы», или греческим — вопрос был решен в пользу последних. Такое решение было принято Церковным собором, созванным Никоном в 1654 г. И хотя церковные обряды, основанные на древнерусской рукописной традиции, были старше современных им греческих, книжная правка и введение изменений в церковной практике пошли по пути подчинения русского обряда греческому.

Начало церковной реформы принято связывать с февралем 1653 г., когда перед началом Великого поста патриарх Никон разослал по московским приходам «память», из которой следовало, что во время молитвы «Господи и владыко живота моего» (молитва святого Ефрема Сирина) вместо шестнадцати нужно класть только четыре земных поклона, а остальные поклоны должны быть поясными, также рекомендовалось креститься не двумя, а тремя перстами. Изменения касались обрядовой стороны, но были восприняты многими верующими как посягательство на чистоту православия. Так, один, теперь уже из бывших сторонников Никона, протопоп Аввакум выразил настроение, охватившее многих «боголюбцев»: «Мы, сошедшиеся со отцы, задумалися; видим, яко зима хощет быть: сердце озябло и ноги задрожали». Выступления провинциальных «ревнителей благочестия» и протопопа Казанского собора Ивана Неронова против нововведений Никона привели к первым опалам и ссылкам. Так, был расстрижен и сослан Логгин из Мурома, отправлен в ссылку в Сибирь протопоп Аввакум, выслан в далекий Спасо-Каменный монастырь Неронов, принял постриг Стефан Вонифатьев, был лишен митрополичьей кафедры и замучен епископ Коломенский Павел.