Читать онлайн «Церковные соборы и их происхождение». Страница 27

Ко времени Киприана в Северной Африке различие между разными типами собора ясно наметилось. Сам Киприан своею деятельностью значительно содействовал дальнейшему полному отдалению этих типов собора.

2. Переписка Киприана дает нам богатый материал, особенно по сравнению с предыдущим временем, о порядке поставления епископов. Из этой переписки прежде всего следует, что для поставления епископа необходим собор. «По общественному преданию и апостольскому примеру (observatione), соблюдающемуся у нас и почти во всех странах, для правильного поставления все ближайшие епископы должны собираться в ту паству, для которой поставляется предстоятель, и избрать в присутствии народа вполне знающего жизнь и ознакомившегося с делами, избираемого через свое обращение к нам». [205] Из этого отрывка следует, что поставление епископа совершается в той общине, для которой епископ поставляется. Второе, для правильности поставления необходимо, чтобы собирались ближайшие епископы провинции (episcopi ejusdem provinciae proximi quique conveniant) в ту общину, для которой рукополагается предстоятель (ad eam plebem cui praepositus ordinatur), т. е. необходимо церковное собрание общины (plebs) с участием съехавшихся епископов. Текст не оставляет сомнения, что собрание для поставления епископа есть собор во вторичной его форме: налицо все составные его элементы — церковная община и епископы. Количество этих последних неопределенно, но ясно, что нет обязательств, чтобы съезжались все епископы провинции. Более того, нет никаких обязательств, чтобы присутствовал епископ центральной общины. При избрании епископа в <Капсе> Киприан не участвовал на избирательном соборе, а только был извещен о состоявшемся избрании [206]. То же самое следует из письма Киприана к верным Тибариса [207], в котором он извещает их о невозможности покинуть Карфаген и посетить их общину. Конечно, для каждой общины желательно было присутствие на избирательном соборе епископа центральной общины, но его отсутствие не ставило под сомнение выбор епископа. Епископ центральной общины извещался об избрании и поставлении нового епископа в том же порядке, в каком и остальные отсутствующие епископы. Цитированное выше письмо 67 говорит, что поставление епископа последовало по «определению епископов, как тех, которые при том присутствовали, так и тех, кои о нем писали вам» [208]. Остается неясным, о каких посланиях здесь идет речь, о тех ли которыми епископы извещали о невозможности принять участие в поставлении епископа? Могли ли они в этих посланиях давать свое согласие на поставление указанного им кандидата? Это последнее вряд ли имеет <под> собой <какие–либо> основания, так как иначе пришлось бы признать, что результат собора заранее предопределен. Или, наконец, под посланиями надо понимать ответные послания после состоявшегося собора о согласии и признании вновь избранного епископа. Нам кажется, что это наиболее вероятно, хотя оно прямо и не следует из переписки Киприана. Однако надо иметь в виду, что Киприан не имел в виду дать фактическую картину поставления епископа, а только идейную сторону. Фактическое состояние могло происходить по–разному, но идейное содержание всякого собора для поставления епископа сводилось к тому, что на епископа возлагались руки с согласия всего братства и «по определению епископов, как тех, кои при том присутствовали, так и тех, кои о нем писали (вам)». С этой точки зрения, не имеет значения, что определение епископов, которые не присутствовали на соборе, последовало после собора, в порядке принятия определений собора. Следовательно, в словах Киприана мы находим подтверждение того, что в эпоху Киприана, точнее с установлением вторичной формы собора, принятие определений собора ограничивалось только теми общинами, епископы которых на соборе участвовали. Поэтому понятно, что при возникновении новой формы собора должно было появиться стремление к увеличению numerus episcoporum, так как эта вторичная форма собора в ограниченном виде включила и момент рецепции или освобождала от рецепции решений собора те общины, епископы которых участвовали на соборе. Здесь же следует отметить (хотя к этому еще придется вернуться), что установление правовых отношений между общинами могло последовать только по устранении момента рецепции. Соборы во вторичной форме ослабили значение рецепции и, таким образом, способствовали — и с этой стороны — возникновению правовой власти епископа центральной общины — будущего митрополита.

Как не раз было указано выше, собор во вторичной форме включал в себя два элемента: это было старое церковное собрание, усиленное обязательным участием епископов других общин. По сравнению <с ним> собор в его первичной форме был целостным, хотя и неоднородным, так как включал в себя «народ» — верных и епископа с пресвитерством. Отсутствие целостности собора в его вторичной (новой) форме заставляет поставить вопрос о взаимоотношении его составных элементов. Киприан пишет: «Мы знаем, что так поступлено у вас при поставлении <нашего> товарища Сабина; ему дано епископство и на него возложены руки вместо Василида с согласия всего братства и по определению епископов, как тех, которые при этом присутствовали, так и тех, кои о нем писали». [209] Согласно этому свидетельству Киприана, общине — fraternitas — принадлежит право suffragium'a, a собранию епископов–judicium. Весьма существенно выяснить содержание этих терминов. К сожалению, эта задача является весьма затруднительной и до настоящего времени не решена одинаковым образом. Нам кажется, что надо отказаться от мысли о неустойчивости терминологии Киприана: это менее всего свойственно Киприану с его точным юридическим мышлением. В письмах Киприана термин judicium (суд, суждение, исследование, приговор) ни разу не применяется к народу или клиру. Но довольно часто речь идет о judicium Dei. Так, «епископу Корнелию, поставленному во вселенской церкви, по суду Божию и с согласия общины» [210]. <В другом письме:> «Теперь перехожу, дорогой брат, к делу товарища нашего, чтобы ты вместе с нами лучше узнал Корнелия не по лживым речам злодеев и хулителей, но по суду Бога, который соделал его епископом, и по свидетельству соепископов, которые совокупно по всей вселенной поддержали его с дружным единодушием». [211] И далее: «…и был поставлен епископом множеством наших сотрудников, которые пришли тогда в Рим или прислали нам почтенные и похвальные письма, явно свидетельствующие о утверждении ими его поставления. Корнелий поставлен епископом по определению Бога и Христа Его, почти всеобщим свидетельством клира и суждением народа присутствовавшего при том, по согласию старейших священников и лучших мужей; когда никого не было достойнее его, когда пустовало место Фабиана, и достоинство священнической кафедры. Заняв ее по воле Божией и нашим общим согласным утверждением; всякий же, желающий быть епископом <помимо него, должен быть извержен, да не имеет церковного звания тот, кто не блюдет единства церкви» [212]. Из этих терминов наиболее ясным является suffragium. Это означает выбор общиной желательных ей кандидатов. В выборе кандидата в одинаковой мере принимали участие как клир, так и миряне. О выбранных кандидатах давали знать церковному собранию, точнее его епископской части. Клир <провозглашал> свое свидетельство — testimonium. Это могло быть только лишь свидетельством о достоинствах и недостатках выбранных кандидатов. На основании suffragium целой общины и testimonium <клира> поста<но>влялся judicium episcoporum. В эмпирическом порядке это был действительно суд, суждение епископов, в силу которого один из кандидатов выбирался в епископы. Однако этот суд епископов в порядке благодатном открывал волю Божию, volun–tatem Dei, и, как уже заметил Sohm, был тождественен с judicium Dei. О Корнелии Киприан говорит в одном месте, что он поставлен по суду Божьему, а в другом — по суду епископов. В тех случаях, где поставление относится к акту judicium Dei, там о judicium episcoporum совсем не упоминается, либо епископам приписывается testimonium. Когда Киприан делает ударение на поставлении епископа через суд Божий, епископам на этом суде принадлежит свидетельствование о кандидате. Конечно, картина поставления епископа, данная в письмах Киприана, несколько идеализирована. Вероятно, в действительности дело происходило беспорядочнее, но, безусловно, для поставления епископов необходимо было два момента: 1) выбор кандидатов общиной, включая сюда и клир; 2) утверждение или избрание епископами из нескольких кандидатов одного. На долю пресвитериата падала двойная роль: он участвовал в suffragium наравне со всею общиной, а затем уже только как пресвитериат в отдельности от общины. В приведенном выше 68–м письме по поводу поставления Сабина епископом <Леона–Асторги> {213} Киприан замечает: «Тщательно надобно хранить и соблюдать то, что по Божественному преданию и апостольскому <примеру> соблюдается у нас и почти во всех странах: для правильного поставления все ближайшие епископы должны собраться в ту паству, для которой поставляется предстоятель и избрать епископа в присутствии народа, вполне знающего жизнь и ознакомившегося с делами избираемого через свое обращение с ним». «Почти во всех странах» указывает на какое–то исключение в практике поставления епископов. Принято думать, что это исключение относится к участию епископов, между тем контекст самого письма не дает права на такой вывод. Немного выше, в том же письме Киприан рисует довольно подробно порядок поставления ветхозаветных первосвященников. [214] Как в этом отрывке, так и в ранее приведенном, ударение ставится все время на поставлении епископов в присутствии народа, для которого поставляется епископ. Пример из Ветхого Завета приведен, собственно, для того, чтобы подтвердить эту мысль. Когда Киприан дает понять, что ему известны некоторые отклонения от порядка поставления епископа, то это отклонение относится к тому, что епископ поставляется не самой общиной (или не в этой общине). Известен или неизвестен был Киприану порядок поставления Александрийского епископа — это вопрос спорный. Бесспорно, что Киприану известно было «Апостольское предание» Ипполита Римского {215}, где поставление епископов епископами возводилось к апостольским временам. Об известных ему отклонениях Киприан говорит весьма глухо и старается как будто не высказывать свое мнение. О том, что Киприан эти отклонения одобрял, не может быть и речи. Это предположение находится в явном противоречии с высказываниями Киприана о том, что избрание епископа в присутствии народа основано на divina auctoritas. Поэтому остается только предположение, что эти отклонения имели место в таких общинах или в такой общине, с которой Киприан избегал открыто полемизировать. Мы имеем все основания думать, что это был Рим, где раньше всего возникла практика поставления епископов в самой митрополии. Речь идет, конечно, не о поставлении Римского епископа, который поставлялся в присутствии народа, а об остальных италийских епископах, которые стали поставляться в Риме. При таком порядке община, для которой поставлялся епископ, была исключена и получила епископа непосредственно из центральной, т. е. Римской общины. В дальнейшем этот порядок поставления из Рима перейдет и в другие центральные общины. При таком порядке епископ избирался без участия народа по той простой причине, что suffragium не мог иметь места, так как не было общины, которая могла бы подать свой голос. Римская община участвовала лишь в литургическом акте поставления. Вторичная форма собора распадается на свои составные элементы, и этот распад есть дальнейшая стадия развития соборов. Епископская часть собора совместно с пресвитериатом выделяется как самостоятельная, а церковное собрание, которое составляет ядро собора, отпадает. Епископская часть становится не только самостоятельной, но и принимает на себя функции собора. В эпоху Киприана новая практика поставления только намечалась. Сам Киприан, как мы видели, придерживается прежней, старой практики, по которой избрание епископа принадлежит собору в его вторичной форме, т. е. церковному собранию, усиленному участием епископов. В этом отношении Киприан вполне определен и ясен. Однако эта определенность и ясность не исключает другого вопроса: смотрел ли сам Киприан на эти собрания как на собор или в сознании Киприана церковные соборы отличались от собрания для поставления епископов, т. е. от вторичной формы собора.