Читать онлайн «Сочинения». Страница 9

Царствование Филиппика явилось нехорошим и легкомысленным; (712 г.) он предал анафеме отцов, участников VI Вселенского собора, так как не допускал боговдохновенно установленного ими догмата о двух волях и энергиях Христа. И нашел себе в этом деле помощников в Иоанне, тогдашнем архиерее города, и Германе, митрополите Кизика, и в других иереях и многих сенаторах. [77]

Тем временем вооруженные полчища болгар внезапно напали на жителей Фракийского Боспора. И много народу из числа поселян и прибывших туда ради развлечения и удовольствия из Византия убили, других же забрали в плен и захватили много серебра [78] и немало утвари, принадлежащей им. Набравшись храбрости, они распространили свои набеги до материковой стены города и дошли до так называемых Золотых ворот (thV CrushV pulhV). Возвратившись оттуда, разгромили много селений (ta cwria) во Фракии. Затем и саракинский народ (eJoV) напал на ромейскую страну и, совершив набег на большую часть ее, причинил также великий ущерб людям и имуществу, (713 г.) захватил Мидию (Mhdeiau) и другие городские поселения (polismata). Филиппик же, празднуя день основания города и давая конские состязания, а затем после пира с друзьями, к полуденному времени забылся сном. И здесь–то против него был организован заговор. Некто Георгий по прозвищу Вураф (BourajoV), патрикий и полководец (hgoumenoV) войск Опсикия, прибывший тогда во Фракию ради охраны этой области от нападения болгар, с ведения (gnwmh) патрикия Федора, по прозванию Миакия (Muakiou), послал одного из своих подчиненных по имени Руфа (Roujon) с немногими войсками в Византии к Филиппику для осуществления заговора. Тот напал внезапно на дворец, захватил императора спящим, поднял его от сна, привел на место конских бегов и там выколол ему глаза на втором году его царствования. На следующий же день (это был день праздника Пятидесятницы) весь городской народ собрался к святому храму божьего слова (tou Jeou logou) и провозгласил императором Артемия, бывшего грамматиком (grammatea) у Филиппика из тех, кого на италийском языке называют асикритом (ashkrhtiV), и переименовали его в Анастасия. Когда же прошло несколько дней, ослепили и Федора патрикия, а также и Георгия и сослали их в изгнание в Фессалонику. Анастасий же, имея заботу о военных делах, поставил архонтов, способных управлять (proV taV towton dioikhseiV) ими. И вот, проведав о том, саракинский царь (basileuV) вооружился, намереваясь двинуться из города Синопа (ek thV Sinwpitwn ormwmenon poleuV), послал Даниила патрикия, тогдашнего эпарха столицы, будто бы, чтобы вести переговоры о мире, в действительности же, чтобы, будучи там, наблюдать, как они вооружаются против ромеев. Тот, возвратившись, сообщил, что для нападения на ромейское госудгрство у этого племени имеется большое число войск, конницы и флота. [Император], услышав об этом, [приказал], чтобы каждый, кто сможет заготовить припасов, которых ему хватит на три года, оставался [в столице]; тот же, кто не будет их иметь, пусть удалится куда хочет. И заботливо обновил стены города и приготовил военные машины (ta polemhthria organa), а также снабдил город большим числом припасов (dapanhmata) и другим, что требуется на случай вражеского нападения.

И когда дошла молва, что саракинский флот прибыл из города Александра [Александрии] в Финикию для построения кораблей из кипарисового дерева, он выбрал быстроходные лодки и собрал туда войско из местности, именуемой Опсикий, и послал его к острову Родосу. И приказал собрать туда и другой, ромейский флот. Начальником их поставил Иоанна, диакона великой церкви, и счетчика казенных . податей (????), которого, как известно, обычно называют главным логофетом (????), рассудительного и опытного, который и принял весь флот. Когда он прибыл на Родос и объявил приказанное, то нашел всех собравшихся послушными и с охотой готовыми к отплытию. Одни только опсикийские войска страшились такого путешествия. Они восстали из–за этого и стали бранить императора Анастасия, а Иоанна диакона умертвили мечом. Затем оттуда разошлись и остальные войска и уплыли каждое по своим домам. Опсикийское же войско также отправилось к себе и, оказавшись у Адрамиттия (twn dhmosiwn logisthn), выбрало там некоего Феодосия, по имени, сборщика (twn dhmosiwn jorwn praktora) казенных налогов, человека беспечного и простолюдина (idiwthn), и стали склонять их к царскому сану. Он же бежал и спрятался в горах. Тогда они его нагнали, принудили к царствованию, провозгласили [императором] и увезли с собой. (715 г.)

Узнав об этом, Анастасий, укрепив предварительно Византии, выехал в город Никею в Вифинию и там утвердился. Идущее же за Феодосием войско собрало все опсикийское войско и многочисленные торговые суда и прибыло в упоминавшееся уже и прежде приморское поселение Хризополь. Оттуда они давали ежедневно сражения горожанам. Сражения продолжались в течение шести месяцев. И в то время как флот Анастасия стоял у константинопольской пристани Неория, [79] флот Феодосия, набравшись смелости, переправился к областям Фракии и завладел ими. Вследствие предательства каких–то изменников, бунтовщики через так называемые Влахернские ворота вошли в город и с наступлением ночи напали на дома горожан, причинив им большой ущерб. Находящихся же там архонтов вместе с тогдашним патриархом города Германом отослали, чтобы о происшедшем они сообщили самому Анастасию. Тот же попросил у них слова, что они ему не причинят какого–либо вреда, и, переодевшись в монашеское одеяние, отправился к Феодосию. Феодосиq не причинил ему никакого вреда и отправил изгнанником в Фессалонику.

И после того стали сильные мятежи против императоров, и взяла верх тирания, которая, пренебрегая и империей, и столицей, привела в упадок дела, так что исчезло и преподавание литературы (h twn logwn hjanizn paideusiV) и расстроилась дисциплина [военная. —Е. Л.] (ta taktika). Вследствие этого беспрепятственно происходили нападения врагов на ромейскую державу и многие убийства и уводы людей и опустошение городов. Отсюда произошло то, что и саракины устремились на (718 г.) самую столицу и послали через материк большое количество войск из различных подчиненных им племен, и конных, и пеших. Они также отправили и большой флот в количестве до тысячи восьмисот судов, поставив во главе его Масалму, как они его называют на своем диалекте. Узнав об этом, военные и государственные правители (arconteV), ввиду неопытности Феодосия и неспособности его противостоять врагам, приступили к нему с уговорами освободить престол и, не потерпев вреда, стать частным человеком. Он отстранился от престола, процарствовав один год. Затем стали избирать жребием кандидатов на престол, и был выдвинут Лев патрикий, бывший тогда стратигом так называемого анатолийского войска. И, как это принято у императоров, он с торжественной процессией вступил через Золотые ворота (dia thV CrushV kaloumenhV pulhV) в Византии и, очутившись в великой церкви, там увенчал себя императорским венцом.

Саракинский же народ нападал на многие ромейские города (poismata). Они напали и на так называемый город Пергам и еще устроили ему (717 г.). осаду. Взяли они его по такой причине. Вследствие какой–то дьявольской выдумки находящиеся внутри города взяли беременную в первый раз женщину, да еще близкую к родам, разрезали ее и, вынув находящееся в ней дитя, сварили его в котле с водой, в которой окрестили кисти правых рук готовящихся к сражению с врагами. Поэтому же они и приняли на себя гнев божий. Ибо их руки не могли схватить оружия, и враги из–за их бездействия взяли город без битвы. Заняв его, саракины отсюда захватили Абидосский пролив и переправились во Фракию. И забрав там много городских пунктов, они направились к столице, окружили ее валом [изгородью —caraka] и осадили ее. В течение тринадцати месяцев они держали ее в осаде, применяя разного вида многочисленные машины (mhcanhmatwn) . К тому же нападал и саракинский флот под командой предводителя, именуемого на арабском (Araben) языке Солиманом. Между тем как они проходили через пролив у Византия, шедшие сзади корабли, как защищающие с тыла, так и очень тяжело нагруженные множеством воинов и оружия, при небольшом подувшем ветре и обратном течении были вынуждены замедлить плавание. Увидев это, император сел на диэремы (dihresin), прорвался через них и сжег их огнем в количестве до двадцати кораблей. Весь же прочий флот, проплыв во Фракийский Боспор, стал на якорь у пристани так называемой Сосфенийской (SwsJeniu) и там провел зиму. Между тем случилась суровая зима, так что в течение ста дней земли не было видно из–за массы выпавшего снега; вследствие этого немалое количество людей, коней, верблюдов и прочих животных пало. С приходом же весны его нагнал и другой саракинский многочисленный флот из Египта, которым руководил некто по имени Софиам (Sojiam onoma arcwn), привезший большие грузы хлеба и оружия. Прошло немного времени, и пришел еще и другой флот, прибывший из Африки, привезший многочисленное оружие и припасы; начальником его был некто по имени (по–саракински) Иезид (Iezid). Они, как говорят, предусмотрев вред, причиняемый изготовляемым ромеями огнем, отчаялись пройти в византийский проход и направились к Вифинской области (BiJunian meresi), один —к так называемой гавани «прекрасного поля» (limena kalou agrou); другой —к утесам так называемого Сатира (Saturou). Египтяне же, приплывшие с ними ночью, взошли на судовые лодки, вошли в Византии и стали славословить императора. После этого император отважился и послал огненосные суда против этих саракинских флотилий и сжег все их корабли. Нагруженные доставшейся добычей и бывшим на них оружием и припасами, суда возвратились к императору.