Читать онлайн «На холмах любви». Страница 40

Во время церемонии Роберт не мог отвести глаз от своей прекрасной спутницы. Она же явно избегала смотреть на него и не сводила глаз с новобрачных. Бет все еще вспоминала о своей свадьбе. Наконец, не в состоянии и дальше делать вид, будто она не замечает пристального взгляда Роберта, Элизабет обратила к нему свое лицо. В глазах ее затаилась боль.

Дэвид произносил обет. Вдруг губы Роберта зашевелились, и он проговорил так тихо, что услышать его могла одна только Элизабет:

– Я, Роберт из Эшкерка, беру в законные жены Элизабет из Бэллантайна и обещаю обеспечить ее всем свои земным имуществом и простираю свою десницу, чтобы защитить ее.

Глаза Бет затуманились, она изо всех сил старалась сдержать слезы. К счастью, церемония завершилась, и к молодым бросились все те, кто присутствовал в эту минуту в часовне и в зале. Обнимали, поздравляли.

Тут же заиграли музыканты, и началось свадебное торжество.

Столы ломились от яств. Там были и блюда с копченой пикшей и лососиной – рыбу эту коптили в дыме от горящих дубовых дров, – были и пироги с мясной начинкой; сочные кусочки крабов плавали в мисках с густым соусом из сливок и вина. И конечно же, всюду стояли серебряные блюда с неизменным хэггисом.

Там были печенья и вафли, покрытые миндалем и смородиной, айвовым и рябиновым желе, а рядом в мисках соблазнительно алела земляника.

То и дело провозглашались здравицы в честь молодых супругов, и вскоре гости закружились в танце.

Протанцевав несколько туров, Элизабет получила в партнеры Тимза Керкленда. Его волосы цвета моркови были гладко причесаны и смочены водой, лицо мальчишки сияло.

– Если мне будет позволено сказать, госпожа, так я скажу: вы сегодня здесь самая красивая.

– О, спасибо, Тимз. Это самые приятные слова, какие я слышала за этот вечер. – И молодая леди поцеловала мальчика в щеку. Лицо его стало совсем такого же цвета, что и волосы.

– О, ведь не я один так считаю, госпожа. Я вот смотрел на лэрда – так он с вас глаз не сводит.

– Правда, Тимз? Неужели? – спросила удивленно Элизабет. Муж в эту минуту танцевал с Анной.

– А лэрд сегодня здорово выглядит. Элизабет еще раз обернулась и посмотрела на Роберта. Он наклонился к Анне, засмеялся. Впервые Элизабет вдруг отметила, как часто этот человек смеется. На нем был камзол из темно-коричневого бархата, и этот цвет очень шел ему. Черные волосы были слегка взъерошены, что делало его совершенно неотразимым и придавало мальчишеский вид.

– Да, Тимз, он и в самом деле очень хорош собой, – вздохнула Элизабет. Сердце ее сжалось.

Танец кончился, и гости принялись вызывать лэрда клана Керклендов и его леди. Музыканты заиграли быструю галларду – танец, пришедший сюда из Италии и Франции. Люди расступились.

Роберт подошел к Бет.

– Вы готовы, миледи?

– Это неприлично, милорд, – отозвалась та. Окружающие внимательно наблюдали за супругами.

– А мы здесь, в Хайленде, не очень-то гонимся за приличиями. – Роберт рассмеялся и обнял жену.

Они двинулись в такт с быстрой мелодией, и вскоре Элизабет полностью отдалась во власть музыки. Роберт обнял жену за талию и подбросил. Бет вцепилась руками в его плечи, и оба рассмеялись. Они кружились все быстрее и быстрее, темп музыки все убыстрялся и убыстрялся, пока под конец Роберт не подхватил Элизабет и не закружил ее.

Музыка кончилась, он медленно опустил жену и под приветственные возгласы гостей поцеловал в губы. У Элизабет от быстрого танца кружилась голова, она вспыхнула.

Праздник продолжался, и теперь молодые вышли на середину зала, чтобы исполнить танец новобрачных. Роберт и Элизабет смотрели, как молодая чета двигается в ритуальном танце.

В левой руке Дэвид держал серебряный кубок с вином, правой же сжимал руку Анны; танцоры, сделав несколько медленных шагов вперед, поворачивались спиной друг к другу, затем, перехватив руки, вновь оказывались лицом к лицу. Дэвид подносил кубок сперва к своим устам, потом – к устам Анны, каждый делал по глотку. Все эти па повторялись многократно, и всякий раз новобрачные обменивались красноречивыми взглядами. Дэвид с обожанием смотрел на свою молодую жену, и каждое его движение, каждый взгляд говорили о любви. Анна отвечала ему тем же. Так они танцевали, забыв обо всем и обо всех, и взглядами обещали друг другу будущее, исполненное любви и преданности.

Мучительная нежность этой сцены просто ошеломила Элизабет. Пытаясь сохранить душевное равновесие, она подняла полные слез глаза на Роберта, но потом не выдержала, повернулась и бросилась прочь из зала. Поднимаясь по лестнице в свою комнату, она оглянулась и увидела, что Роберт идет следом за ней. В отчаянии Элизабет повернула в другую сторону – к лестнице, ведущей на крепостную стену, и стала подниматься по ней. Лестница была винтовая, узкая, здесь Роберт и нагнал жену.

– Вы плачете, Элизабет?

– На свадьбах часто плачут, милорд.

– Но боюсь, что вы плачете не потому, что рады за невесту, а потому, что вам жаль себя.

– Вы ошибаетесь, милорд. Я радуюсь, веселюсь, смеюсь... Разве не видно?

Роберт обнял ее за плечи.

– Боже! Неужели вы так огорчены? Неужели вы до сих пор печалитесь, что вас лишили красивого праздника в честь вашей свадьбы?

– Нет, милорд. Я грущу не о прошлом – я оплакиваю свое будущее.

И, отстранившись, Элизабет принялась подниматься дальше.

Она вышла на стену. Роберт следовал за ней. Он повернул жену к себе и взглянул ей в глаза.

– Но почему? Почему вы оплакиваете свое будущее?

Элизабет хотела ответить, но предательские слезы хлынули у нее из глаз.

– А какое у нас может быть будущее? – всхлипнула она.

– Но разве обет, данный мною вам, не такой же, как обет Дэвида Анне?

– О чем вы говорите? Разве Дэвид бросается на поле брани воевать за какое-то заведомо безнадежное дело? Нет, Роберт, Анна всегда будет начинать каждый свой день, видя перед собой лицо мужа, и по ночам всегда будет чувствовать, что он рядом с ней. А я что – должна покорно ждать, пока вашу голову не привезут мне в корзине? Или пока вас не убьют во время какой-нибудь проклятой битвы? Я не вынесу этого. У меня на это не хватит сил! Уж лучше перетерпеть боль и потерять все теперь, чем в отчаянии ожидать, когда вы погибнете.

– А вы так уверены, что я погибну на войне, Элизабет?

– Если не на этой, так на другой. Это же ваша жизнь – и другой вы не хотите. – Бет тряхнула головой. – Я не стану тратить свою жизнь, ожидая месяцами, как подачки, объятий собственного мужа. И я не стану вынашивать дитя, которое пойдет по стопам отца и для которого война станет его жизнью. Я непременно найду того, кто любит тепло домашнего очага и объятия жены.