Читать онлайн «Переписка с мирскими лицами». Страница 12

А Иуду и трехлетняя жизнь пред лицом Самого Спасителя не сделала лучшим, когда он видел столько чудес, постоянно слышал Евангельскую проповедь, а сделался еще худшим, продал Учителя своего и Избавителя мира за тридесять сребренников, из которых каждый не более русского полтинника. Все это пишу тебе для того, чтобы ты вполне могла убедиться, что неудовлетворительность наша душевная и духовная происходит от нас самих, от нашего неискусства и от неправильно составленного мнения, с которым никак не хотим расстаться. А оно-то и наводит на нас и смущение, и сомнение, и разное недоумение; а все это нас томит, и отягощает, и приводит в безотрадное состояние. Хорошо было бы, если бы мы могли понять простое святоотеческое слово: «аще смиримся, то на всяком месте обрящем покой, не обходя умом многие иные места, на которых может быть с нами то же, если не худшее». Сам не знаю, почему я так распространился об этом предмете, при крайнем недосуге. Видно, так надобно. Много раз писал я тебе об этом, а ты все-таки продолжаешь спрашивать, будет ли для тебя спасительно это место, в котором живешь. Также спрашиваешь, есть ли, или будет ли воля Божия на то, чтобы ты облеклась в монастырское платье. Иное дело принять пострижение в мантию, а одеться в монастырское платье особенной важности не составляет, когда пожелаешь это сделать. Потому что уже не один год живешь в обители, и не думаешь возвратиться в мир; и наконец, ты живешь в этом месте по благословению. А по апостольскому слову (2 Кор. 8: 6): «сеяй о благословении, о благословении и пожнет». Да будет так по воле Божией! Говори: Аминь. И аз, грешный, скажу: Аминь. И прочие да рекут: Аминь, аминь, аминь!

На длинное письмо твое, от 13 марта, желаешь получить от меня большущий ответ. Буду отвечать как смогу, как дозволят немощь моя и время, и, наконец, докучливые приезжие, особенно нанимающие извозчиков с возвратом.

Ты пишешь, что будто бы я скрываю себя за словами Писания. Совсем нет. А напротив, я свое мнение основываю на словах Священного Писания, чтобы оно было твердо.

Ты просишь меня написать тебе ответ прямой, нисколько ничего не смягчая, и нисколько ничего не утаивая. На это тебе скажу: когда учат детей разного возраста, то говорят им, сколько они могут понять, и насколько в состоянии принять; и преподающие нисколько не думают о том, чтобы что-нибудь от них утаивать, или как-нибудь смягчать то, что преподают.

Истина одна, но люди приближаются к ней разным образом, как показывают девять Евангельских блаженств.

Когда ты просто говорила о своем житии в монастыре и о том, одеваться ли тебе или не одеваться в монастырское платье, тогда и я тебе говорил об этом просто, как другим, поступающим в монастырь, без каких-либо условий и ограничений. Но как теперь ты в письме, от 13 марта, с одеждой монастырской такие соединила условия, какие обязываются давать постригающиеся и дающие монашеские обеты (и хорошо ты сделала, что так объяснила), теперь и я скажу тебе прямо, что не следует тебе еще одеваться в монастырское платье, и не следует близко, то есть как бы наравне с ними, присоединяться к сестрам, чтобы им своими немощами и привычками не подать повода к расслаблению.

Ты говоришь о себе, что не больна, и в то же время чувствуешь слабость от понуждения к телесным трудам. Ты более желаешь жить жизнью внутренней, для которой более можешь иметь удобства, живя в назначенной ограде, нежели живя в самом обществе сестер.

Впрочем, утомление от внешних трудов не уничижай, не презирай. Утомление это всеми святыми отцами одобряется, не только среди общественной жизни монастырской, но и в уединенной жизни безмолвной. Святой Исаак Сирин прямо говорит, что не дух Божий живет в любящих покой и отрадную жизнь, а дух мира. Ежели мы не можем понести трудовой жизни, по крайней мере, должны смиряться и зазирать себя в этом, а не осуждать то, что одобряется единогласно всеми святыми отцами, так как заповедано преступившему человечеству в поте лица снедать хлеб, питающий тело и душу. Кто склонен более ко внутренней жизни, тому, преимущественно, следует заботиться более всего о том, чтобы всех и все оставлять на суд Божий, а особенно остерегаться двоедушия, чтобы не сбылось на нас слово святого апостола Иакова, брата Божия (Иак. 1: 8): «Муж», или человек, «двоедушен неустроен во всех путех своих». Тебя беспокоит двоедушная мысль, что, может быть, более бы тебе принесло пользы то, если бы ты раздала имущество свое бедным, нежели как теперь в обители тратились деньги твои не так, как бы следовало, а с разными ошибками. Если бы ты жила в миру, то, по мнению твоему, было бы приличнее раздать имущество более бедным мирским. Но так как ты решилась жить в монастыре и в обители, то должна веровать и надеяться, что имущество твое, употребленное на обитель, — где многие души во многие годы будут спасаться, — принесет тебе большую пользу душевную, хотя и казалось бы тебе, что деньги твои тратятся с большими ошибками. В мире все делается с большими ошибками, потому что враг всех искушает, и Бог попущает, чтобы чрез это испытывалось произволение человеческое. Но Бог смотрит не на совершение дел, особенно материальных, а взирает на намерение, с каким кто что-либо делает, — совершит ли он это или не совершит. Ежели апостолу Павлу не единожды, а и дважды возбранил сатана исполнить намерение и желание посетить Солунян, то нет ничего удивительного, что люди благонамеренные хотят что-либо сделать, а по вражескому искушению и по немощи человеческой оказываются разные препятствия, и чрез это выходят разные ошибки. Со стороны можно видеть эти ошибки, а возьмись сам за это дело, то еще более наделаешь ошибок.

Пишешь, что тебя возмущают некоторые недоумения и недоразумения. На это я тебе скажу. Ты знаешь и видела, что я ежедневно толкую с людьми разного сорта, и пола, и звания, и состояния, и не помню, чтобы я кого-либо видел без недоумения и недоразумения, потому что всех враг искушает и не хочет никого оставить в покое. Преподобный Макарий Египетский пишет, что Господь попускает лукавому врагу искушать христиан, чтобы не предавались нерадению, а старались жить внимательно и осторожно. Во-вторых, чтобы через искушения смирялись и не высокоумствовали, чему, без борения и искушения вражеского, люди легко подвергаются. В-третьих, люди, через искушения, делаются более опытными и искусными, и более твердыми. А прежде всего попускает Господь искушения, чтобы отделить Боголюбивых от миролюбивых, сластолюбивых от воздержных и целомудренных, смиренномудренных от горделивых и самолюбивых, как сказано в Евангелии (Мф. 10: 34): «не приидох воврещи мир… на землю… но меч».

P.S. Если буду иметь досуг, то о недоумениях и недоразумениях еще что-нибудь напишу. А теперь пока скажу тебе: святой Иоанн Лествичник говорит, что враг общежительным монахам восхваляет уединенное жительство, а уединенно живущим хвалит общежитие, и таким образом путает тех и других.

По твоему желанию недавно послал я тебе большущее несвязное письмо. Несвязное потому, что мне мешали писать его как следует. В том письме писал, и теперь повторяю, что без мысленной борьбы, и без недоумений и недоразумений ни в каком месте пробыть нельзя. Вполне удовлетворительное состояние может быть получено только в будущей жизни правоверующими и кающимися и смиряющимися. А на земле, по слову преподобного Петра Дамаскина, спасение совершается между страхом и надеждой. Поэтому святой Иоанн Лествичник советует, глаголя: «аще и на всю лествицу добродетелей взыдеши, о оставлении грехов молися».

Всеблагий Господь да даст нам разум о всем потребном к нашему спасению.

Я заметил в тебе одну немалую ошибку. Ты о многом, не скажу о всем, рассуждаешь, сообразуясь со своим телесным состоянием, и со многими усвоенными привычками и усвоенным взглядом на вещи, и по этому соображению готова писать новые правила для всех; тогда как правильное мнение и здравое христианское рассуждение требует, чтобы мы не только поступки свои, но и самые мысли и мнения поверяли по правилам закона православного, и по правилам и постановлениям святоотеческим, и, прежде всего, по заповедям Божиим. И что окажется в нас несогласное с заповедями Божиими и правилами святоотеческими, в том должно приносить покаяние и смиряться пред Богом и людьми, а не придумывать новые правила в свое оправдание.

Недавно писал тебе, но забыл поздравить со днем твоего Ангела. Теперь поздравляю, и милости Божией тебе от всего сердца желаю, и всякого блага от Господа, и мира и тишины и благодушия, и веры и упования, и прежде всех сих смирения и послушания заповедям Божиим, от которых, то есть от послушания и смирения, рождается истинное рассуждение. А истинное рассуждение, по свидетельству всех святых отцов, выше всех добродетелей.