Читать онлайн «Классический буддизм». Страница 40

Итак, состояние окружающей среды, некоторые события, происходящие с человеком в этой жизни, его имущественное положение, продолжительность жизни свидетельствуют о характере деятельности в прошлых рождениях. Однако исправить уже наступившее кармическое следствие никоим образом невозможно. Заботиться необходимо о действиях, совершаемых в этом рождении, поскольку следствия большинства неблагих действий (исключая смертные грехи и грехи, сходные с ними) при условии покаяния могут быть заблокированы практикой «видения» Благородных истин и йогическим созерцанием.

Эти же практики являются основным средством очищения сознания от притока аффектов и уничтожения «аффективных предрасположенностей» — потенциальной возможности возникновения аффектов.

Каноническая традиция сохранила шестичленный список основных аффектов, подлежащих устранению, включающий страстное влечение, отвращение, гордыню, неведение, ложное воззрение и сомнение.

Страстное влечение в чувственном мире — это влечение к чувственным объектам, а в мире форм и не-форм — к самому процессу существования.

Неведение толковалось буддийскими теоретиками не как отсутствие знания, но именно в качестве специальной дхармы, т. е. определенного аффективного состояния, препятствующего видению реальности как она есть. Этот аффект, загрязняющий своим присутствием сознание, можно уподобить оптическому фильтру, деформирующему зрительное восприятие, дефектной линзе, о присутствии которой в своем глазу человек попросту не осведомлен и поэтому не стремится от нее избавиться.

Ложное воззрение подразделялось в канонической традиции на пять видов: ложная (по своему содержанию) вера в реальность «личности»; собственно ложные воззрения; «ересь привязанности к крайним точкам зрения» (убежденность в полном небытии индивидуального сознания после смерти организма либо убежденность в вечности Я, его Неуничтожимости); привязанность к еретическим (т. е. небуддийским) воззрениям; привязанность к ложной (не ведущей к освобождению от страдания) ритуальной практике.

Ложные воззрения — это именно убеждения, Пронизанные аффективным упорством и в силу этого способные мотивировать сознательное поведение.

Каким образом взаимосвязаны все вышеперечисленные аффекты в жизни человека? Каноническая традиция утверждала, что невежественное заблуждение относительно Благородных истин приводит к тому, что индивид не может принять ни факта существования страдания, ни его причин, ни возможности их исчерпания, ни пути избавления от страдания.

Из невежества возникает сомнение — аффективное состояние, при котором индивидуальное сознание не обладает критерием различения страдания и не-страдания. Сомнение приводит к ложному воззрению на природу человека — необоснованной вере в реальность «личности», Я, атмана.

Система ложных (с точки зрения буддийского учения о сознании) воззрений на природу человека сводится к следующему: привязанность к собственной личности коренится именно в отрицании того, что «пять групп причинно обусловленных дхарм есть страдание». На основе этого возникает «привязанность к крайностям», т. е. убеждение в вечности Я либо в его полной уничтожимости после смерти. В зависимости от того, какая из этих двух крайностей кажется индивиду предпочтительной, он избирает тот либо иной вид ритуальной практики «очищения». Отсюда — один шаг до ереси, состоящей в провозглашении избранного способа псевдоочищения высшим. Это воззрение представляет собой опору гордыни, поскольку формирует слепую привязанность индивида к самому себе как ритуально чистому существу. Следствие такой привязанности — самовозвеличивание. Пребывая в состоянии возрастающей гордыни, индивид начинает проявлять враждебность по отношению к другим людям. Она становится злейшим аффектом, препятствующим реальному очищению сознания.

В канонической литературе зафиксировано восемь состояний аффективной одержимости, помутняющих сознание, — бесстыдство, наглость, зависть, скупость, возбужденность, отчаяние, уныние, вялость.

Бесстыдство и наглость — это отсутствие чувства стыда и по отношению к собственным грехам, и по отношению к людям.

Крайне загрязненное притоком аффектов, т. е. нацело неблагое, сознание всегда сопровождается в своем развертывании такими дхармами, как бесстыдство и наглость. Эти непременные спутники неблагого сознания имеют свои особенности.

Бесстыдство проявляется в неуважении к добродетели и к тем, кто ею обладает, в непочтительности и в отсутствии страха осрамиться. Бесстыдство — это отсутствие стыда перед самим собой.

Наглость — отсутствие стыда перед другими — людьми. Она блокирует появление страха перед осуждением. Человек, одержимый наглостью, остается равнодушным, когда его действия вызывают порицание.

В такой трактовке бесстыдства и наглости как состояний аффективной одержимости отчетливо прослеживается позиция теоретиков Винаи. Правила Винаи предписывали уважение к старшим, к наставникам, почтительность. Для сохранения отчетливого разграничения подобающего и неподобающего поведения и была разработана специальная процедура регулярного покаяния перед сангхой в прегрешениях. Бесстыдство и наглость порицались в первую очередь, поскольку неуважение к добродетели, к благочестивым монахам, к святым, отсутствие страха перед осуждением неподобающего поведения разрушали сообщество людей, принявших прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе.

Виная предписывала преодолевать бесстыдство и наглость, замещая их благими дхармами — скромностью и любовью к учителям, наставникам, добродетельным буддистам. Сознательно возделывая эти благие состояния сознания, а не бессмысленно сокрушаясь по поводу дурного в себе, только и можно избавиться от бесстыдства и наглости.

Зависть, третье в каноническом списке состояние аффективной одержимости, определяется как «умственное раздражение, гнев по поводу чужого богатства». Очевидно, что одержимость завистью способна провоцировать только неблагие действия. Поскольку зависть — это состояние одержимости, присущее именно неблагому сознанию, она всегда подыщет для себя подходящий объект. Поэтому зависть не может быть искоренена путем увеличения собственности. Единственное противоядие, избавляющее от нее, — взращивание нестяжательства. Будучи благим состоянием сознания, абсолютно противоположным зависти, нестяжательство препятствует возникновению этой неблагой дхармы и тем самым способствует очищению сознания.

Скупость — это аффективная одержимость, энергетически питающая мысль, что следует воздерживаться от даяний. Она препятствует добродетельному подношению мирских, а также религиозных благ. Поскольку благое действие — важнейшая буддийская добродетель, скупость представляет собой принципиальное препятствие на пути взращивания добродетели. И абхидхармистские теоретики, и махаянские наставники подчеркивали, что благой акт добровольного даяния способен преобразовать индивидуальное сознание, значительно продвинуть его на пути религиозного прогресса. Добровольное даяние, будучи по своей природе «достойным действием», всегда имеет благое кармическое следствие. Воздержанием от даяния индивид препятствует этому. Таким образом с точки зрения буддийского учения о преодолении безнравственности скупость — такое состояние аффективной одержимости, которое вредит в религиозном отношении и скупцу, и людям, с которыми он соприкасается.

Возбужденность — отсутствие спокойствия сознания. Спокойствие сознания как раз предполагает устранение его аффективной окрашенности, затемняющей подлинную картину реальности. Возбужденное сознание, т. е. заведомо не успокоенное истинными воззрениями и практикой сосредоточения, не может быть направлено в русло благих действий. Именно поэтому возбужденность является препятствием в религиозном росте человека. Возбужденность может возникать при разыгравшемся воображении (беспокойство о родственниках, озабоченность судьбами родной страны), а также при увлеченности метафизическими домыслами, например мечтаниями о бессмертии.

Отчаяние — это безудержное раскаяние по поводу совершения благих действий под влиянием внезапного порыва или несовершения неблагих. Например, некто преподнес щедрый дар или сказал в чей-либо адрес добрые слова, а потом безудержно загоревал, полагая, что не стоило делать этого. Или впал в другую крайнюю степень расстройства, если не удалось прикончить жертву, осуществить грабеж, совратить чужую жену, напиться до беспамятства на деньги приятелей, хотя обстоятельства благоприятствовали.

Одержимость отчаянием такого рода известна, впрочем, не только людям, ведущим безнравственный образ жизни, но и монахам, когда их одолевают воспоминания о прошлых мирских радостях, развлечениях, любовных утехах или испытанных в миру унижениях.