Читать онлайн «Теоретические основы и методология полемики с протестантизмом». Страница 12

Протестанты, которых традиционно обвиняют в рационализме в лучших своих мыслителях уже и сами отходят от его обаяния. Например, известный баптистский публицист И. В. Подберёзский предупреждает против «преувеличения способности переубеждать людей логическими доводами. И логика бывает небезупречной, и люди бывают упрямы. Когда-то в средневековой Европе существовало высокое искусство схоластической полемики, сходной с рыцарскими поединками. Беспристрастные судьи на основании признаваемых всеми (в том числе участниками полемики) правил определяли победителя, и с их мнением обычно не спорили. Но это было только в строго определённой сфере умствования, в строго ограниченный период европейской истории. За пределами этой сферы и этого периода люди обычно не поддавались доводам и менялись отнюдь не под влиянием логики».[197]

Православный полемист допускает стратегическую ошибку, когда силится методом научного анализа и систематики библейского текста привести протестанта к «несомненной истине Священного Писания» забывая, что доктрина его оппонента построена именно на этом принципе.

Согласие с протестантским методом построения дискуссии делает возможным такой грубый приём как столкновение библейских цитат. К этому методу прибегают обе стороны, но протестанты – чаще, так как идея толкования Писания через Писание этой плеядой деноминаций часто принимается как «само собой разумеющееся». В схеме протестантской гносеологии Писание открывает истину и убеждает в ней. Посему в полемике протестантских течений между собой противопоставление цитат неизбежно как апелляция к ясному и непогрешимому источнику суждений. По аналогии: если я узнал истину, прочтя Писание, то и оппонент должен просто внимательнее прочесть Писание. Итак, когда протестант вместо восхождения к принципу толкования библейской цитаты, предлагает ряд других цитат, его нельзя обвинить в непоследовательности. Тем не менее, такой подход неизбежно дробит Священный Текст на свод цитат: «кальвинистских» и «арминианских», «за» и «против» глоссолалии, иконопочитания и т.п. Полемисты обеих сторон нередко просто предлагают ряд ссылок на Св. Текст, словно их оппонент никогда их не читал. Показательна в этом смысле дореволюционная книга православного миссионера И. В. Смолина «Миссионерский путеводитель по Библии»,[198] почти полностью состоящая из подбора цитат Писания, сгруппированных на разные темы. То же относится и к статье «О почитании святых» А. Рассказова.[199]

Баптист П.И. Рогозин, в свою очередь, категорически утверждает: "Вот несколько мест Священного Писания, которые могут вывести любого человека из его самого долголетнего и упорного заблуждения...»[200] – далее следует перечень ссылок. Свящ. Сергий Кобзарь над аналогичным утверждением иронизирует: «Неужели за всё это время никто не заметил тех мест Писания?».[201] «Со стороны это выглядело так: вот я с моим набором цитат из Библии, а вот ты с твоим – давай поборемся»,[202] – неудовлетворённо комментирует баптистский миссионер. Если происходит столкновение взглядов двух деноминаций заведомо прекрасно сведущих в тексте Писания, то нелепо и методологически ошибочно надеяться на то, что ссылка или цитация Библии «откроют очи» собеседнику. При взгляде со стороны Писание в такого рода дискуссиях выглядит причиной и правоты, и заблуждения. К тому же схема диалога сводится к заведомо абсурдному методу – ознакомлению друг друга с «противоположными» цитатами Библии так, словно избрание православия или протестантизма возможно только по причине незнания Священного Текста. В книге миссионера-проповедника А. Сквозникова прямо даётся такая рекомендация: «Братьям-соработникам рекомендуем: при беседах с сектантами по какому бы то ни было вопросу, во избежание «вредного словопрения»... доказывать поставленный вопрос буквою, строкою Писания».[203] В этом же ключе священник Д. Сысоев в дискуссии о крещении младенцев сам задаёт параметры дискуссии: «Позвольте поинтересоваться, где, по вашему мнению, Господь учит, что нельзя крестить тех, кто ещё не имеет личной веры?». Далее следует никого не удовлетворяющая пальба цитатами Писания: «Нет, Вы ответьте, где в Писании сказано, что надо крестить детей? – А Вы укажите, где сказано, что надо крестить инвалидов, стариков и прочих!». В результате – закономерный вывод о методе аргументации со стороны протестанта: «Все эти ваши построения – не более чем извращение откровения в угоду доводам вашего греховного и падшего разума, который вы пытаетесь сделать советником Богу».[204]

Миссионеры и полемисты то и дело обвиняют друг друга в «вырывании цитат из контекста». На самом деле это ещё раз свидетельствует о низком уровне ведения полемики. Полемист не до конца учитывает тот фактор, что его оппонент мыслит в другом контексте. «Евангельские христиане и православные являются наследниками двух существенно отличающихся друг от друга традиций»,[205] – констатирует известный протестантский богослов Дональд Ферберн. Каким же образом протестант может вырвать библейскую цитату из православного контекста, если он его не знает? Он подаёт цитату всегда в своём конфессиональном контексте, в своём богословском русле. И нет здесь необходимости предполагать злой умысел. Ведь цитаты всегда подаются (желаем мы того или нет) в том контексте, в котором мы мыслим. Протестанту для того чтобы подать цитату в православном контексте, надо войти в православное русло богословской мысли, а он потому и инославен, что находится вне этого русла. Часто это не учитывается, тогда и создаётся то пресловутое впечатление, что кто-то «вырывает цитаты из контекста».

«Нередко бывает так, что... [православные] теряются, отступают под градом цитат, произвольно вырванных сектантами из Евангелия и не менее произвольно истолкованных ими»,[206] – сетует игумен Роман. Само обвинение в «вырывании из контекста» свидетельствует о неспособности понять, что Писание может быть понято как-то иначе. По этой причине «некоторые православные по-сектантски защищают своё православие, орудуя текстами Писания или канонами, как палками, браня сектантов»,[207] – писал архиепископ Иоанн (Шаховской).

«Протестанты берут, по наущению духов заблуждения, несколько мест Писания...»,[208] – пишет свящ. С. Кобзарь. «Обвиняя баптистов в том, что те любят вырывать стихи из контекста, С. Кобзарь не только вырывает сам, но и, при этом, извращает Писание», его «цитаты вырваны из контекста проповеди Иисуса Христа»[209] – с возмущением констатирует его оппонент, баптистский богослов Г. Вязовский. Как видим, обе стороны подобных дискуссий стоят на одной протестантской почве, а именно – «Писание толкует себя само», что и порождает зеркальные обвинения в нарушении «очевидного контекста Писания».

Подводя итог представленному обозрению наиболее употребляемых методов межконфессиональной дискуссии, мы можем констатировать немалое расхождение цели дискуссии и методов её ведения. Православие слишком отлично от протестантизма, чтобы строить межконфессиональную полемику на протестантской богословской базе. Таким образом, ни один полемический приём, созданный протестантской стороной или применяющийся ею, не может быть признан способствующим раскрытию специфики православного исповедания.

Необходима разработка собственной православной методологии. К достижению эффективности межконфессиональной дискуссии можно приблизиться только путём введения нового для протестантизма (и традиционного для православия) метода выявления онтологического статуса дискуссионного предмета, во избежание тактических ошибок, описанных выше. Необходима методология, выводящая собеседников к прямому сопоставлению мировоззренческих основ православной и протестантской традиций.

Важным упущением традиционных схем построения православно-протестантской дискуссии является отсутствие качественно иной альтернативы в дискуссионном поле. Для христиан протестантских течений православие, в большинстве случаев, сводится к тем доктринам, которые они опровергают. И свою задачу они видят в «очищении» подлинного христианства (протестантизма) от «наслоений» православия. Отвечая на эти изобличения, православные авторы оставляют неизменной саму постановку проблемы. Таким образом, структурно апологии подчинены опровержению обвинений протестантизма, словно бы неправота протестантизма сама по себе означает правоту православия. В результате в полемических построениях зачастую отсутствует то, что выдвигается в качестве альтернативы протестантизму, то есть специфика православия. «Пафос нашей эпохи, – писал прот. А. Шмеман, – борьба со злом – при полном отсутствии идеи или видения того добра, во имя которого борьба эта ведётся. Борьба, таким образом, становится самоцелью. А борьба как самоцель неизбежно сама становится злом. Мир полон злых борцов со злом!».[210] Искушение, описанное о. Александром, действенно и для православной апологетики. Для десятков книг и статей миссионерского характера задача опровержения оппонента заслонила собой цель – Благовестие. Инославным не представляется возможности услышать православие в антисектанских опусах. Там, в большинстве случаев, только доказательства их неправоты.