Читать онлайн «Экклезиология свт. Василия Великого». Страница 6

"Я сам давно знаю, - пишет он св. Афанасию, - по насущному мне скромному пониманию вещей, и я понял, что для наших церквей существует только один путь им помочь, а именно единодушие западных епископов. Если бы они только захотели воспринять ту же ревность, которую они проявили по поводу одного или двух, обличенных на Западе в злословии, по отношению и к живущим в наших местностях, может быть, и получилась бы какая-нибудь общая польза, так как властители устремились бы за множеством внушающих доверие, а народ повсюду последовал бы за ними без возражения" [92]. Он умоляет: "Пошли несколько человек от находящейся под твоим управлением святой церкви мужей сильных во здравом учении, к епископам на Западе, поведай им объявшие нас несчастья, подскажи им способ заступиться за нас" [93]. Как мы видим, св. Василий всегда обращается к епископам Запада, их множество, единство в вере и ревность о ней производят на него впечатление. Западную помощь, впрочем, он мыслил как уплату долга, потому что вера христианская родилась на Востоке и отсюда распространилась на Запад. "Необходимо, - пишет он епископу Иллирийскому Валериану, - чтобы вера на Востоке была обновлена вами и чтобы вы своевременно возвратили ему те блага, которые вы от него получили" [94].

Св. Василию представлялось очень важным, чтобы много западных епископов участвовало в соборе. "Необходимо присутствие большего числа братьев, - пишет он италийским и галльским епископам, - чтобы прибывшие пополнили состав собора, дабы не только от достоинства пославших их, но и от собственной численности они были бы достойны доверия в деле исправления" [95]. Св. Василий ожидал спасения веры от Вселенского Собора, где участвуют все или почти все западные епископы. Такое массовое участие представлялось ему особенно важным, ведь они прибыли издалека, их нелегко подозревать в пристрастии. "Наше слово, - обращается св. Василий к западным епископам, - кажется подозрительным для многих, как будто бы мы из-за каких-нибудь личных соперничеств заняли по отношению к ним позицию, основанную на мелочных чувствах. Вы же насколько далеко от нас отстоите, настолько более вы будете считаться достойными доверия в народе... Если же и вы в вашем множестве совместно вынесете то же решение, ясно, что множество постановивших сделает бесспорным приятие всеми постановления" [96]. И снова массовое участие западных епископов должно было, по мнению св. Василия, обеспечить торжество православия.

Многочисленные письма, в которых он умоляет о помощи, адресованы или западным епископам вообще, или западным епископам определенных областей, скажем - Италии или Галлии, или некоторым западным епископам лично, скажем - Амвросию Медиоланскому или Валериану Иллирийскому, или, наконец, некоторым восточным иерархам, например - св. Афанасию, которые могли оказать влияние на западных. Во всей переписке есть только одно письмо, 70-е, написанное в 371 году, в котором он обращается непосредственно к римскому епископу папе Дамасу; впрочем, тот не ответил. Это побуждает нас рассмотреть отношение св. Василия к римской епископской кафедре и к римскому примату вообще.

Отметим прежде всего, что места из его творений, где он говорит об ап. Петре, что бы они ни значили, не так уж помогут правильно понять его отношение к Риму. В его писаниях нельзя найти какого-либо соотношения между ап. Петром и римскими епископами. Он не говорит о Риме как кафедре св. апостола Петра или о епископах как его преемниках. Св. Василий не употребляет выражения "апостольская кафедра" для обозначения римской епископии и слова "папа" для епископа римского. Этот титул он применяет только к архиепископу александрийскому. Отношения с Римом занимают, однако, значительное место в его переписке, хотя, как мы знаем, он всего один раз писал лично папе Дамасу. В этом письме, братском, достойном и почтительном, св. Василий просит папу возобновить древние узы любви, соединявшие некогда Восток и Запад, и помочь восточным церквам в их теперешних трудностях. "Обновлять установления древней любви, - пишет он, - и возводить снова к прежнему расцвету мир отцов, этот небесный и спасительный дар Христов, завядший от времени, для нас необходимо и полезно, приятным же, прекрасно знаю, покажется это и твоему христолюбивому расположению. Что, в самом деле, могло быть более отрадным, чем видеть тех, кто разделен таким множеством стран, связанными единством, содеянным любовью, во едино согласие членов в теле Христовом?" [97] Св. Василий настаивает, что взаимная помощь церквей - древний всемирный обычай, но особенно она свойственна церкви римской. "Во всяком случае, - пишет он, - мы не ищем чего-нибудь нового, но обычного и для других древних блаженных отцов, и боголюбивых мужей, и особенно для вас" [98]. Приведя исторические примеры римской помощи церквам Востока (письма с утешениями и деньги для церкви кесарийской во время одного из нашествий варваров), св. Василий заканчивает свое письмо трогательным призывом: "А между тем наши дела находятся сейчас в более тяжелом и печальном положении и нуждаются в большей заботе. Ведь мы оплакиваем не разрушение земных построек, но захват церквей; мы видим не рабство телесное, но пленение душ, совершаемое ежедневно поборниками ересей. Так что, если вы не восстанете уже сейчас нам на помощь, немного после вы уже не найдете, кому бы протянуть руку, так как все подпадут под владычество ереси" [99]. Как видим, св. Василий считал помощь Рима необходимой, чтобы спасти восточные церкви от ереси. Все исторические примеры, приводимые им, показывают, что он понимал ее скорее как братскую поддержку, внушенную любовью, чем как церковное вмешательство, основанное на праве. К тому же, этот долг братской помощи, хотя и особенно свойствен римской церкви, по его убеждению, - общая черта всех церквей. Во всяком случае, он обращается к епископу римскому как к собрату, а не как к вождю. Никогда не упоминает он ни об особенных прерогативах римской кафедры, ни о специальном положении ее епископа. А между тем эти римские притязания уже были известны на Востоке. Через епископа римского св. Василий обращается на самом деле ко всему Западу. Может быть, поэтому папа Дамас ему никогда не отвечал [100].

В 69-м письме св. Афанасию Александрийскому св. Василий говорит с большими подробностями о власти римских епископов. Дело снова идет о том, чтобы поскорее послать на Восток западную епископскую делегацию для поддержки православия и канонического порядка. "Нам показалось соответствующим (обстоятельствам), - пишет св. Василий, написать письмо епископу римскому, чтобы он рассмотрел наши дела и высказал свое мнение (γνώμην), дабы так трудно [101] послать кого-нибудь из тамошних на основании общего и соборного решения, он сам проявил бы власть в этом деле (αυθεντησαι περι το πραγμα), выбрав мужей, способных перенести труды путешествия, способных также своею кротостью и твердостью нрава вразумить совратившихся среди нас" [102]. Как видно, св. Василий считал, что было бы нормальней, если бы делегацию западных епископов избрал западный собор, но поскольку его трудно быстро собрать, а дела не ждут, римский епископ мог бы решить это сам и выбрать делегатов своею властью. Св. Василий признавал за римским епископом особую власть и авторитет по отношению к своим епископам, очевидно - на Западе, так как речь шла о том, чтобы заменить западный собор и послать западную делегацию. Св. Василий не дает никакого богословского основания особой власти римского епископа на Западе. Можно предположить, что для него это - исторический факт. Естественно, западные епископы должны были принять деятельное участие в работе общего собора на Востоке, хотя их авторитет на этом соборе как будто бы больше зависел от их личных способностей (кротость и твердость), чем от того, что они - представители Рима или Запада.

Во всяком случае самый факт общения с Римом не имел для св. Василия решительного значения. Оно не было необходимым, чтобы принадлежать к Церкви и быть православным. Для св. Василия важно находиться в общении с епископатом в его целостности. Рим для него - только одна из церквей, весьма значительная, несомненно, но не единственная или занимающая особое место. В 251-м письме, уже цитированном нами [103], св. Василий перечисляет церкви, где провозглашается одна и та же вера, - Селевкия, Константинополь, Зила, Лампсак. Рим он ставит на пятое место и не придает ему особого значения. Позиция эта выявляется еще яснее в 214-м письме Теренцию об антиохийском расколе. "До нашего слуха дошло, - пишет св. Василий, - что братья группировки (συντάξεως) Павлина... распространяют, как я слышу, письма с Запада, поручающие им епископство антиохийской церкви, несправедливо же отстраняющие чудеснейшего епископа истинной Церкви Божьей Мелетия" [104]. Св. Василий объясняет это неведением мира и единения, он вместе с тем открыто говорит, как мало значения имели для него письма из Рима, когда они противоречили истине и справедливости. Он пишет: "Так как мы никого не обвиняем, а, напротив, желаем иметь любовь ко всем, особенно же к близким по вере, мы радуемся вместе с получившими письма из Рима. И если в них имеется какое-нибудь серьезное и значительное свидетельство в пользу получивших их, желаем, чтобы оно оказалось истинным, подтверждаемым самими делами. Но, конечно, мы не можем ради этого убедить себя когда-нибудь не обращать внимания на Мелетия или забыть о находящейся под его управлением церкви, или счесть незначительными вопросы, из-за которых с самого начала произошло разделение, и считать эту разницу маленькой по отношению к целям благочестия. Лично же я только потому, что кто-то получил человеческое письмо и поэтому много о себе думает, никогда не соглашусь уступить; даже если такое письмо пришло с самих небес, но не следует основам здравой веры, я не могу считать находящимся в общении со святыми его автора" [105]. Значит, для св. Василия "письма из Рима" (τα απο 'Ρώμης γράμματα) только "человеческие письма". Он совершенно не считает, что обязан руководствоваться ими в догматических и канонических вопросах. А главное, не римские письма делают нас согражданами святых, но здравые основы веры.