Читать онлайн «Меч обоюдоострый». Страница 39

Так исконный человекоубийца скрадывает неопытные, неутвержденные в православии души, подменивая сокровище христоподражательного смирения духом тщеславия и превозношения, сокровище послушания матери Церкви — самочинием и самосмышлением, а потому и мир богопреданной души — отравою самоцена и ощущение благодатной жизни на лоне Церкви — самодовольством фарисея.

Вот почему из всех христианских исповеданий самое ненавистное, самое, выражаясь по-нынешнему — одиозное — для врага Божия — православное, как чистейшая истина, абсолютно противоположная лжи. Разрушить Церковь православную для него значит в сущности покончить с человечеством: сатана ведь, знает, что цель бытия мира земного есть спасение рода человеческого, а носительницею благодати сего спасения является Церковь Православная. Вот почему все силы ада и устремлены на нее. К союзу против нее ад привлекает и всех сектантов и инославцев: иудеи и язычники, магометане и буддисты, католики и лютеране, спириты и хлысты, безбожники и материалисты, лжемистики и всякого рода либералы от эсэров до кадеков обоего сорта — все пылают ненавистью против непорочной невесты Христовой — Церкви Православной с достойным удивления единодушием. К несчастью, враг находит себе союзников даже среди тех, кои якобы ревнуют о православии. Не говорю уже о представителях печатного слова либеральных лагерей, по мановению масонской десницы с пеною у рта бросающихся на нас, аще и недостойных служителей Церкви, даже наши политические единомышленники, именующие себя православными, часто работают в руку врага Божия, хотя от них-то надо бы ожидать побольше благоразумия в этом отношении... Да что говорить о мирянах? Даже среди иноков, посвятивших себя Богу, давших обеты всецелого отсечения своей воли и смышления пред Церковию, даже среди афонитов в последнее время явилась секта, восстающая на Церковь якобы за имя Божие!.. Это ли не великое искушение?.. Казалось бы: кому как не монахам, подавать верующим пример послушания Церкви? А вот, подите же!.. Дух гордыни проник и в ущелья святого Афона и обуял простецов и они вообразили себя умнее двух вселенских патриархов и всего нашего С. Синода и за свое упорство в ереси подпали суду церковному.

И снова, как во времена оны древние, повторилась старая история; инок некий, мало изучавший богословские науки, вовсе незнакомый с науками философскими, даже пренебрегавший ими, едва прочитавший несколько книг аскетического содержания и не усвоивший их смысла как следует, пустился в метафизику и придумал, или, как он сам говорит, «открыл новый догмат», а в сущности додумался до философской, метафизической бессмыслицы, что «самое имя Божие есть уже Сам Бог». Конечно, и сам мистик-монах, стараясь воплотить в словесную формулу свои переживания, не понимал, что говорил: он просто взял из заметок о. Иоанна Кронштадтского эту формулу, в которой покойный старец наскоро отметил свое мысленное и сердечное благодатное соприкосновение, в молитвенном состоянии, с Богом, со святыми, а наш невежественный в богословии и философии автор из этой формулы уже провозгласил новый догмат, не подумав о последствиях такого смешения понятий из области психологии и чувства с понятиями из области боговедения и точной богословской науки. Произошло нечто вроде подмены догматики поэзией, но с практическим применением к духовной жизни. Когда это применение обнаружило неправильность основного положения новоизмышленного догмата, то на него было обращено внимание церковной власти, внимание тех, кому Церковию вверено охранение чистоты веры. Лжедогмат был всесторонне рассмотрен, при свете учения св. отцов, сначала двумя вселенскими патриархами, а затем и С. Синодом нашей Церкви и объявлен ересью.

Казалось бы, дело кончено, вопрос выяснен, решен, указаны точные основания в учении св. отцов, показано даже с какою древнею ересью этот лжедогмат находится в тесной связи и когда эта ересь обличена и анафематствована. Казалось бы: простецам ли пускаться в тонкости богословия и — даже философии, ими же, кстати сказать, по невежеству их, презираемой?

Но нашелся интеллигентный монах, вчерашний гусар, хотя никакого богословия не изучавший, но ум свой достаточно изощривший для того, чтобы подбирать слова по «Симфониям» из Библии и с невозможными натяжками толковать их по своему смышлению, чтобы тем сбивать с толку простецов. Пущена в ход вся схоластика прирожденного католика, вся логомахия, достойная не послушного сына Церкви, а искусного иезуита, и вот явилась «Апология веры во имя Божие», способная, надо сказать правду, загипнотизировать и не простеца только. Ею увлеклись некоторые наши дилетанты богословия и из интеллигентов. Некоторое извинение сим интеллигентам дает только то, что «Апология» явилась раньше синодального послания о новой ереси. Но если даже люди развитые увлеклись, то мудрено ли, что простецы-афониты, лишенные всякого окормления в богословском мышлении, пошли за новым ересиархом, не сознавая гибельности такого учения? Стоило им только забыть мудрое правило святых отцов — не пускаться монаху-простецу в богословские исследования; стоило забыть основное правило монашества — святое послушание заповедям Церкви, отсечение своего смышления пред учением пастырей Церкви, смиренную, в простоте сердца, веру в Церковь, ее же Глава — Христос, и — отпадение от Церкви стало совершившимся фактом. Простецы вообще склонны верить, не рассуждая; так бы оно и должно быть, но кому верить — об этом и простец должен бы подумать: тому ли, кому Христос заповедал: слушаяй вас Мене слушает, или же первому встречному самозванцу учителю? Церкви ли или ее пастырям, свое учение предполагающим от имени св. Отцов, или же неучившемуся нигде в духовных школах монаху, вчерашнему гусару?.. Достойно внимания, что во всей этой истории ни один из отпадших не вспомнил, не задумался над вопросом: «а как учит Церковь? Не разойтись бы мне с нею? Ведь, вне Церкви нет и спасения»... Увы, дух гордыни так обуял несчастных, что они, ни мало не задумываясь, поставили себя судиями пастырей Церкви, стали составлять свои соборы (это — без епископов-то!), сочинять на этих самочинных сборищах свои безграмотные вероопределения и анафемы на инако, то есть, по-православному, мыслящих... В Андреевском скиту дерзнули даже в храме провозгласить анафему святейшему вселенскому патриарху и нашему Синоду и, конечно, перестали поминать их при богослужении.

Так посмеялся над несчастными монахами сатана, обуяв гордынею!

А что всего бедственнее: когда, по уставу св. горы, новые еретики были изгнаны с Афона, когда в обителях, заразившихся было ересью, восстановлено благочестие в духе православия, изгнанные не смирились, не познали своего заблуждения, а стали почитать себя как бы мучениками за веру во имя Божие! Как будто вера во имя Божие в том и состоит, чтобы самое имя почитать Богом! Очевидно, они даже самого слова «верую» не понимают, предполагая, будто оно значит: «признаю за Бога».

И вот, гонимые совестью, они начинают метаться из стороны в сторону...

На указания, что без Церкви нет спасения, я слышал ответы: «мы сами — церковь!»

На возражение, что Церкви нет без епископа, отвечают, что они принадлежат к Церкви небесной.

На замечание, что к небесной Церкви принадлежат только святые Божии и отшедшие к Богу наши отцы и братия, говорят, что у Бога все живы, что все равно лишь бы была Церковь... Видимо путаются.

На слова, что без причащения св. Тайн нет общения со Христом, нет жизни вечной, если на них будет наложен полный «аргос» (отлучение), отмечают, что они будут причащаться в молитве именем Иисусовым.

Правда, пока это — только смелые мысли отдельных лиц, а не общее исповедание имеславцев, но смотрите, как еретическое мудрование постепенно нарастает, отдаляя от Церкви отколовшихся от нее сынов противления. Со стороны ясно видно, как исконный противник Божий ходит около несчастных и учит их своему искусству лжи, самооправдания, горделивого превозношения пред Церковию. Если ему удастся вовлечь в свои сети людей интеллигентных, то Церкви грозит от сей ереси еще большая смута. Пример — на виду: «Апология веры во имя Божие» издана почетным членом императорской московской духовной академии, удостоенным сего звания за его религиозно-философские издания. Хотелось бы верить, что это было с его стороны временным увлечением и что в следующих своих книжках «Религиозно-философской библиотеки» он даст нам опровержение сей вредоносной «Апологии». Но мы живем в такое недобросовестное время, что в ересь охотно пойдут и неверы, лишь бы повредить, причинить боль ненавистной им Церкви. Пошел же изменник Церкви Михаил Семенов к раскольникам, хотя, конечно, ни единого верования их в догматическое значение старых обрядов не разделял; защищают же изгнанные из духовной академии профессора изуверов-хлыстов, хотя сами до того презирают их, что уж, конечно, не пойдут к ним на радение... Ведь, и сатана трудится в деле погибели людей в сущности бескорыстно, из ненависти к Богу: мудрено ли, что найдутся ему сотрудники, столь же бескорыстные (не говорю уже о «корыстных»: много продажных душ на свете!) и постараются поддержать ересь просто «из принципа» — из ненависти к Церкви...