Читать онлайн «Византия и Московская Русь». Страница 37

В течение последующих двух лет объединенные усилия Кантакузина и Москвы дали впечатляющие результаты. Не только митрополит Феогност смог в 1348 году посетить Волынь и заявить там свои права, [432] но Симеон Московский, при содействии митрополита и хана, сумел породниться с литовской и тверской династиями. [433] Великий князь Московский все более становился правителем «всея Руси».

2. Ольгерд и Москва

Однако в последние годы жизни Феогноста (1349–1353 гг.) намеченный в 1347 году Кантакузином политический курс натолкнулся на значительные препятствия. Усилия императора ослабить генуэзский контроль закончились неудачей (1349 год), а попытка прибегнуть к помощи Венеции привела к войне между Генуей и Венецией, которая шла преимущественно у берегов Византии. После знаменитого сражения на Босфоре (1352 год) генуэзцы сохранили контроль над Перой и Галатой, распространив свое влияние в Черном море. [434] Такой поворот событий на первых порах не ущемлял интересов Москвы, потому что господство генуэзцев в этом районе целиком зависело от союза с Золотой Ордой, которого последние сумели добиться, а власти Москвы тоже зависели от доброй воли хана. Однако как татарская власть на Руси придерживалась правила не допускать перевеса какого–нибудь из княжеств, так и генуэзское влияние в Константинополе и Сарае, основанное на голом коммерческом интересе, толкало русских князей на раздор и соперничество, что противоречило идеалу «византийского содружества», который утверждали Кантакузин и его друг патр. Филофей.

В 1349 году генуэзцы разгромили силы Кантакузина в Константинополе, а Казимир Польский захватил Галич и Волынь. Любарт удержал только Луцк, и Казимир стал называться dominas terrae Russiae. [435] Характерное освещение этих событий дает Новгородская летопись: «Прииде король краковськыи (т. е. польский) со многою силою, и взяша лестью землю Волыньскую и много зло крестианом створиша, а церкви святыя претвориша на латыньское богумерзское служение». [436] Последнее подтверждают и польские источники: на завоеванных землях были устроены латинские церкви и учреждена католическая иерархия. Перед лицом литовской угрозы Казимир просил и получил у Рима моральную и материальную помощь для нового крестового похода против «язычников» и «схизматиков». [437] В 1349–1364 гг. шло упорное состязание между Польшей и Литвой за обладание Галичем и Волынью. Литва, возглавлявшаяся тремя сыновьями Гедимина — Ольгердом, Кейстутом и Любартом, — оказалась оплотом борьбы с Тевтонским орденом и Польшей и защитницей православного христианства; действительно, Любарт уже был православным, а Ольгерд выражал готовность последовать его примеру, если он, а не великий князь Московский, будет признан главой Руси «византийским содружеством». В борьбе с Казимиром он пользовался иногда помощью татар, а через дипломатию усердно (иногда успешно) старался вбить клин между Сараем и Москвой.

Новое неизбежное столкновение великого княжества Литовского с великим княжеством Московским ставило традиционную византийскую политику по отношению к Руси перед большим испытанием. Следует помнить, что обе стороны считали себя представительницами «русского» государства, а кроме того — признавали символическое главенство Византийской империи. Тяготение Ольгерда к восточно–христианской ойкумене усиливалось двойной угрозой со стороны Польши и тевтонских рыцарей, а приверженность московских князей выражал сам по себе тот факт, что они приняли к себе митрополита Киевского. И Византия должна была выступать в качестве третейского судьи между ними.

К 1350 году государство Ольгерда состояло в основном из земель русских и традиционно православных (за исключением Жемайтии, сравнительно небольшой территории, населенной язычниками–литовцами): так называемой «Черной Руси» (Гродно, Слоним, Новогрудок), Полоцкого и Витебского княжеств (впоследствии «Белая Русь», Белоруссия) и южной, большей части Волыни и Галича. Официальным государственным языком был русский. В 1352 году великий князь Литовский получил решающую помощь от хана Джанибека, что позволило ему заключить временное, но выгодное перемирие с Казимиром. [438] Характерно, что такой благоприятный для Ольгерда поворот татарской политики означал немедленное ослабление Москвы. Соперники Москвы подняли головы: новгородцы оспаривали в Орде право Москвы на великое княжение, а архиепископ Моисей жаловался Константинополю на «непотребные вещи», совершаемые митрополитом Феогностом. [439] Антимосковское брожение шло в Твери и Нижнем Новгороде. [440] Усилившийся Ольгерд решил восстановить отдельную Литовскую митрополию, которая оставалась вакантной после смерти митрополита Феофила (ок. 1330 г.). [441] Ольгерд хорошо понимал, что пока резиденция митрополита «всея Руси» находится в Москве, Литва не получит авторитета общерусского центра в глазах других княжеств. Поэтому у Ольгерда было только два выхода: либо добиться возвращения митрополичьей кафедры на юго–запад, либо разделить митрополию.

В 1352 году Ольгерд послал в Константинополь своего кандидата Феодорита, чтобы поставить его «русским митрополитом» (μητροπολίτης 'Ρωσίας). [442] Естественно, такое поставление не могло совершиться при жизни правящего митрополита, но с 1350 года Феогност был болен и дни его были сочтены; [443] Ольгерд хотел, чтобы его кандидат был наготове и, вероятно, поощрял его добиваться хотя бы титула «митрополита Литовского». Но в Константинополе все еще правил Кантакузин, который воспротивился давлению, несмотря на то, что Ольгерда поддерживали татары (и их союзники генуэзцы). Во всяком случае, кандидатура Феодорита была отвергнута.

Однако в 1352 году на Балканах восторжествовала коалиция, враждебная Кантакузину. Иоанн V Палеолог, выступивший против тестя, заручился поддержкой сербов и болгар, в то время как Кантакузин, которому помогали турки, с трудом удерживал в своих руках Константинополь. [444] Конфликт между Кантакузином и двумя славянскими царствами на Балканах имел последствия и в церковном плане. Еще в 1346 году сербский царь Стефан Душан установил в Скопле сербский патриархат. Это было сделано с одобрения болгарского патриарха Тырновского и автокефального архиепископа Охридского, вопреки Византии, которую тогда раздирала гражданская и религиозная смута. Вселенский патриарх отреагировал на это только в 1352 году отлучением сербской церкви. Можно предположить, что атмосферу, в которой патриарх Каллист и его синод приняли эту каноническую санкцию (сербы ее, очевидно, игнорировали), создали враждебные отношения Душана и Кантакузина. [445] Сведений об официальном каноническом разрыве между Константинополем и Тырново в 1352 году не сохранилось, но тремя годами позже, в 1355 г., Каллист жаловался на независимый дух болгарской церкви и на то, что болгарский патриарх прекратил поминать за литургией своего константинопольского собрата. [446] Этот дух, несомненно, царил уже в 1352 году и был отражением еще одного аспекта враждебности болгар к Кантакузину. Пример тому — история Феодорита, кандидата Ольгерда на Киевскую митрополию: отвергнутый Византией, он был посвящен в русские митрополиты болгарским патриархом Тырновским. [447]

Последствия этого акта, подразумевающего договоренность Литвы, Болгарии и, возможно, Сербии, могли быть очень серьезными, вплоть до отделения русской митрополии от Константинопольского патриархата. Можно предположить, что Ольгерд намеревался установить автокефальную церковь, потому что вряд ли русские или болгары считали возможной постоянную каноническую зависимость русской церкви от Тырновского патриархата. В любом случае, такой удар был бы весьма болезненным для обедневшей и разделенной Византии как в экономическом, так и в политическом отношении.

По возвращении на Русь Феодорит по крайней мере в течение двух лет управлял церковью в землях, подвластных Ольгерду. [448] Более того, ему подчинялась важная с исторической точки зрения Киевская епархия, [449] и архиепископ Новгородский Моисей заколебался в своей верности престарелому митрополиту Феогносту. [450] Источники не конкретизируют епископский титул Феодорита: как посвятили его в Тырново — митрополитом Литовским или «Киевским и всея Руси»? В первом случае действия болгарского патриархата можно считать не вызовом Феогносту, митрополиту Киевскому, а только замещением вакантной кафедры. Однако деятельность Феодорита в Киеве и Новгороде ясно показывает размах его притязаний: по инициативе и при поддержке Ольгерда, он создавал общерусскую, независимую от Константинополя церковь с центром в историческом Киеве. Структуре, которая с X века крепила «византийское содружество» в Восточной Европе, грозила замена полицентричной системой, открытой западному влиянию (как показал сепаратизм балканских славян и галицких князей в прошлом).