Читать онлайн «Добротолюбие. Том V». Страница 52

Ответ (Никифора). Во имя Господа нашего Иисуса Христа, рекшего: без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5), Его Самого призвав в помощника и содейственника себе, по силе моей попытаюсь показать, что есть внимание и как, по благоизволению Божию, можно преуспеть в нем.

Внимание некоторые из святых называли блюдением ума, иные – хранением сердца, иные – трезвением, иные – мысленным безмолвием, а иные – еще иначе как. Но все сии наименования одно и то же означают; как о хлебе говорят – укруг, ломоть, кусок, так и о сем разумей. Что же есть внимание и какие его отличительные черты – сейчас узнаешь.

Внимание есть признак искреннего покаяния. Внимание есть души воззвание к себе самой, мира возненавидение и к Богу восход. Внимание есть отложение греха и добродетели восприятие. Внимание есть несомненное убеждение во отпущении грехов. Внимание есть начало созерцания, или лучше, его условие: ибо чрез него Бог, приникши, является уму. Внимание есть безмятежие ума, или лучше, стояние его (или установление от блуждений), по милости Божией ему даруемое. Внимание есть пресечение помыслов, памяти же Божией палата и сокровищница терпения всего находящего. Внимание потому есть веры, надежды и любви виновница: ибо кто не верует, тот не может переносить находящиеся совне прискорбности; а кто не переносит охотно сих прискорбностей, тот не может рещи: заступник мой еси Ты и прибежище мое (Пс. 90, 2); кто не положит Вышнего прибежищем своим, тот не будет глубоко искренен в любви к Нему.

Это величайшее из великих делание делается достоянием многих или всех наипаче чрез научение. Редкие ненаученно получают его от Бога, по своему нуждническому труду и по теплоте веры; но что редко бывает, то не закон. Посему нужно искать наставника незаблудного, чтоб, по его начертанию, научиться распознавать десные и шуие недостатки и излишества по делу внимания, встречающиеся по наваждению лукавого. Он из того, что сам пострадал, искушен быв, будет объяснять нам, что потребуется, и верно показывать сей мысленный путь, который потому нам удобно будет совершать. Если нет на виду такого наставника, надо поискать его, не жалея трудов. Если же и при таком искании не найдется он, то в духе сокрушенном и со слезами призвав Бога и помолившись Ему прилежно со смирением, сделай, что скажу тебе[17].

Ведомо тебе, что дыхание наше, коим дышим, есть втягивание в себя и выпускание из себя воздуха. Орган, служащий к сему, суть легкие, которые облегают сердце и, проводя чрез себя воздух, обдают им и сердце. Таким образом дыхание есть естественный путь к сердцу. Итак, собрав ум свой к себе, введи его в путь дыхания, коим воздух доходит до сердца, и вместе с сим вдыхаемым воздухом понудь его сойти в сердце и там остаться. Приучи же его, брате, не скоро оттуда выходить: ибо вначале он очень скучает в этом внутреннем заключении и тесноте, когда же привыкнет, то не любит наоборот кружиться вовне, потому что ему там не невесело и не нерадостно. Как муж некий, бывший в отлучке от дома, когда возвратится, сам себя не помнит от радости, что опять увиделся с детьми и женою, обнимает их и не наговорится с ними: так и ум, когда соединится с сердцем, исполняется неизреченной сладости и веселия. Тогда видится ему, как воистину Царствие Небесное внутрь нас есть, которое теперь узревая в себе и чистою молитвою ища, да пребудет и укрепится в нем, он все внешнее считает не стоящим внимания и нисколько не привлекательным.

Когда таким образом войдешь ты в сердечное место, как я тебе показал, воздай благодарение Богу и, прославляя Его благость, держися сего делания всегда, и оно научит тебя тому, чего другим путем не узнаешь никогда. Подобает же тебе при сем знать, что когда ум твой утвердится в сердце, то ему там не следует оставаться молчащим и праздным, но непрестанно творить молитву: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! и никогда не умолкать. Ибо это, содержа ум немечтательным, делает его неуловимым и неприкосновенным для прилогов вражеских и каждодневно все более вводит в любовь и вожделение Бога.

Если же, брате, и много трудясь, не возможешь ты войти в область сердца, как я тебе сказал, сделай так, как я еще тебе скажу, и с Божией помощию найдешь искомое. Ведомо тебе, что словесство (говорение) всякого человека находится в персях его. Ибо внутри персей, когда молчат уста наши, говорим мы и совещаемся с собою, и молитвы творим, и псалмопение совершаем, и другое некое. Итак этому словесству, изгнав из него всякий помысл (ибо сможешь, если захочешь), дай сию молитовку: Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! – и понудь его вместо всякого другого помышления это одно всегда вопиять там внутри. Если будешь такое делание держать неопустительно со всем вниманием, то откроется тебе чрез сие по времени и сердечный вход, о коем я написал уже тебе, без всякого сомнения, как это сами мы опытом познали.

Придет же к тебе, при многовожделенном и сладостном внимании, и весь лик добродетелей: любовь, радость, мир и прочие, ради коих потом всякое твое прошение исполняемо будет о Христе Иисусе, Господе нашем, с Коим Отцу и Святому Духу слава, держава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Святой Григорий родился в Цареграде от родителей благородных и знатных. Очень рано лишился он отца и был воспитан материю, равно как братья его и сестра. По окончании образования изъявил он желание принять иноческое житие. С этим желанием совпало и желание матери его, братьев и сестры, и они всею семьею вступили в монашество. Св. Григорий мать и сестру пристроил в одну из женских обителей, а сам с братьями отправился на Афон, где братьев устроил жить в некоем монастыре, а сам отдал себя в послушание некоему дивному и святому старцу Никодиму, который добре научил его всем иноческим подвигам и деланиям не словом, а делом, не для знания, а для жизни; так что вскоре стал он юным старцем и сподобился явления Божией Матери, приявшей его в Свое заступление и предстательство.

По преставлении старца своего св. Григорий вступил в Лавру Афонскую и в ней прожил несколько лет в страхе Божием, в послушании ко всем и любви всех. Потом, оставя Лавру, вселился в пустыню, где проходил крайне жестокое житие, горя любовию к Богу, Коему душою и телом предал себя на служение. Сего ради все наветы бесовские победил, божественных откровений сподоблялся и дарование получил исцелять больных душою и телом и творить знамения и чудеса. Прожив в пустыни лета довольна, приял он по повелению Божию сан священства и, как Ангел Господень, совершал тайны Божии, приводя всех предстоящих в умиление и плач.

Все чтили его как мужа святого, как Богоносца, пророка и бесов прогонителя. Но беды, напасти и искушения не миновали и его: и от бесов, и от людей, и особенно от еретиков. Он же все то в продолжение 23-х лет сладце претерпевал, все обращая во славу Божию. Своим зломудрием Варлаам Калабрийский в то время особенно возмущал Церковь Божию, но встретил сильного противоборца в св. Григории, который победоносно отражал его нападения на истину и поразил его самого, как врага Божия, когда по сему случаю царем Андроником был собран Собор, куда приглашен был и св. Григорий, который, раскрыв еретические мудрования Варлаама и обличив их лживость в лицо ему, был первою причиною его осуждения и изгнания. С ним вместе одинаковой участи подвергся и второй по нем в еретичестве – некто Акиндин.

Главари таким образом были поражены, но оставались в немалом количестве ученики их, которые не переставали смущать Церковь и соблазнять православных. Надлежало противодействовать. Находя более всех пригодным для сего святого Григория, на том же Соборе положили рукоположить его в архиепископа Солунского (Фессалоникского) и возложить на него сие дело, которое он усердно и успешно исполнял при трех царях и трех Патриархах, обличая и вразумляя заблуждших и беседами, и писаниями, и на многих частных Соборах.

Этого труда не оставлял он до конца жизни в продолжение 30 лет своего архипастырства. Но он был не исключительный. Ревнуя сам о преуспеянии в духовной жизни с детства, он неутомимо заботился и о руководстве других в сем первом христианском деле, возбуждая, утверждая, пути и распутия указывая и словом и писаниями, которых было немало. Аскетические его писания помещены в греческом Добротолюбии, откуда мы переносим их в переводе и в наш сборник Аскетических писаний.

1) По причине множества нападающих на меня я положил было совсем воздержаться от писания о чем-либо, если бы ты, досточтимая мать, непрестанно не просила меня о том и письмами и напоминаниями чрез других, пока не убедила опять взяться за сие дело в утешение и назидание ищущих спасения. Для тебя самой не требуются никакие увещания, потому что, благодатию Христовою, ты со старческих возрастом стяжала и седину мудрости и священные заповеди Евангельские изучила долголетнею по ним деятельностию, деля жизнь свою между трудами послушания и безмолвием, коими, убелив дщицу души своей, ты сделала ее способною принять божественные начертания и сохранить их. Но дело сие таково, что душа, совершенно плененная любовию к духовному учению, никогда не получает насыщения им. Почему премудрость и говорит о себе: ядущия мя еще взалчут (Сир. 24, 23). И Господь, вселяющий такое божественное желание в душу, говорит о Марии, избравшей сию благую часть, что она не отъимется от нея (Лк. 10, 42).