Читать онлайн «Период разделения Русской Церкви на две митрополии». Страница 61

Из прочих Западнорусских владык того времени известный уже нам епископ Владимирский Феодосий Лозовский по-прежнему воинствовал и своевольничал. В апреле 1569 г. он со множеством своих слуг напал под вечер «разбойным и райтарским обычаем» на проезжавших по большой дороге Петра Лысовского, Федора и Семена Ставецких и первого из них ранил в голову собственною рукою, затем велел всех их бить, ограбить, связать и отвезти в епископский замок под стражу. В июне 1573 г. лично сделал наезд с толпою вооруженных людей на имение Гулевичей, которые тогда же принуждены были принести об этом жалобу. Имения своей кафедры раздавал в управление своим детям и приятелям, а одно из них, по имени Федоровец, даже подарил «на вечность» боярину своему Тимофею. И король хотя заметил, что владыка не имел права дарить так церковное имение, но по просьбе Тимофея утвердил (июль 1572 г.) за ним этот дар, чрез что кафедра навсегда лишилась означенного имения. Заметим еще, что епископ Феодосий носил на руке своей кольцо по примеру латинских бискупов. Другой известный нам владыка, Луцкий и Острожский, Иона Борзобогатый, также своевольно распоряжался своими церковными имениями. Имение Луцкой кафедры Жабче с укрепленным замком он отдал зятю своему Александру Жоравницкому, старосте луцкому, в приданое за своею дочерью. Еще два села – Ставок, принадлежавшее Луцкой кафедре, и Невжин, принадлежавшее Жидичинскому монастырю, – отдал зятю же своему, дворянину Филиппу Водичке «до его живота» – и Сигизмунд Август, всегда благоволивший к Борзобогатому, утвердил (30 мая 1572 г.) такое его распоряжение, с тем чтобы и преемники его не отбирали у Водички данных ему сел до самой его кончины. Замок Хорлуп с относящимися к нему селениями, пожалованный Луцкой епископии еще великим князем Свидригайлом, Иона променял (в 1574 г.) чрез сына своего Василия, королевского секретаря, князьям Радзивиллам, детям Николая Черного, на имение Фалимич, получив от них полторы тысячи золотых придачи в пользу сына Василия, между тем как село Фалимич и вполовину не стоило хорлупского имения, а для благовидности исходатайствовал (5 сентября 1574 г.) на эту мену разрешение короля Генриха. В Львовской епархии по смерти епископа Арсения Балабана (в начале 1569 г.) тотчас началась борьба из-за архиерейской кафедры. Сын покойного, Григорий, считал ее своею в силу еще прежде полученной королевской грамоты. Но арцибискуп Львовский Станислав Шломовский, вспомнив свое давнее право назначать наместников Киевского митрополита в Галиции, представил королю своего кандидата для занятия этой кафедры, какого-то Ивана Лопатку-Осталовского, имевшего уже пресвитерский сан. И король послал старостам львовскому и галицкому свою грамоту (16 июня 1569 г.), в которой объяснял, что хотя прежде он обещал покойному владыке Арсению Балабану предоставить занимаемое им владычество его сыну Григорию, но обещал по неведению права, заявленного теперь Львовским арцибискупом, и потому приказывал теперь ввести Ивана Лопатку, как во Львове, так и в Галиче, в управление Львовскою епархиею и отнять ее у Григория Балабана. Во Львове Лопатка действительно был введен, и ему переданы были как кафедральная церковь святого Георгия, так и епископские имения. Но лишь только приступили к тому же в Галиче, Григорий Балабан оказал сопротивление, и львовский староста остановил дело. Король строго подтвердил старосте (1 августа), чтобы он непременно исполнил возложенное на него поручение. Но в то время как староста с несколькими свидетелями и Иваном Лопаткою вновь прибыл в галицкий кафедральный монастырь Крылос, и убеждал здесь монахов повиноваться Лопатке как своему законному архипастырю, и требовал от них монастырские ключи для передачи ему, внезапно явился Григорий Балабан и, протестуя, говорил, что он, по воле короля, законный пастырь Львовской епархии, что управляет ею уже более трех лет, представил на то подлинную королевскую грамоту, прежде полученную, и заявил, что на днях, именно 6 августа, он исходатайствовал себе от короля еще новую, подтвердительную грамоту на Львовское владычество. Староста и вся комиссия опять остановили дело ввиду заявленных королевских грамот. Не довольствуясь этим, Григорий Балабан отправился во Львов и с своими сообщниками выгнал Ивана Лопатку из архиерейских палат и владений. А когда по приказанию короля местный староста начал вновь вводить в львовской кафедральной церкви Ивана Лопатку в управление епархиею в присутствии многих свидетелей и самого арцибискупа, тогда Григорий Балабан, находившийся тут же, с бранью бросился на Лопатку и не дал старосте ключей от церкви. Чтобы положить конец столько прискорбной борьбе, которой сам же был виною, король велел митрополиту Виленскому Ионе рукоположить Ивана Лопатку в сан епископа Львовского и по рукоположении, объявляя об этом (15 августа 1570 г.) всем жителям Галицкой Руси, приказывал им признавать Лопатку за действительного владыку, поставленного митрополитом, а львовскому старосте подтверждал защищать и охранять новопоставленного владыку от обид и притеснений со стороны Григория Балабана. Но последний не унимался и продолжал вести тяжбу с Лопаткою из-за Львовской кафедры еще более пяти лет до самой его кончины. После того львовский староста сам, своею властию ввел Григория Балабана (1576) в управление Львовскою епархиею как законного архипастыря на основании прежней грамоты, данной ему покойным королем Сигизмундом Августом. Принял ли теперь Григорий Балабан епископский сан с именем Гедеона или еще несколько времени оставался светским владыкою, неизвестно. На кафедру Пинской епархии по смерти нареченного владыки Андрея Русина избран был протопоп замкового Дмитриевского собора в Пинске Кирилл Семенович Терлецкий, и избран не королем, как бывало прежде, а панами радами – это случилось, вероятно, в междуцарствие после бегства из Польши короля Генриха. Сами паны рады дали Кириллу и грамоту на Пинскую епископию и на все принадлежащие ей имения, сами и отправили его с своею грамотою к митрополиту Ионе, который и рукоположил его во епископа. А когда на престол польский взошел Стефан Баторий, епископ Кирилл испросил себе (8 июля 1576 г.) подтвердительную королевскую грамоту на данное ему панами радами владычество Пинское и Туровское. В 1578 г. он жаловался королю, что владельцы населенных имений в Пинской епархии отнимают у него из-под власти и суда всех попов и людей православной веры и не позволяют ни ему, ни его протопопам и слугам въезжать в эти имения для духовных дел, а сами вступаются в духовные справы и суды, несмотря на данную еще прежде королевскую грамоту, запрещавшую им такое своеволие. Король дал подтвердительный универсал к землевладельцам Пинской епархии, чтобы они не вмешивались в духовные справы и суды и не стесняли законных прав Пинского владыки. Полоцкая епархия после взятия Полоцка русским войском (1563) не упразднилась, и хотя с того времени в Полоцк присылались архиепископы из Москвы, называвшиеся Полоцкими и Великолуцкими, но и в Литве после некоторого перерыва существовали свои архиепископы Полоцкие, Витебские и Мстиславские, вероятно жившие в Мстиславле или Могилеве. Таковы были: Варсонофий Валах, неизвестно когда рукоположенный, и преемник его Феофан – Богдан Рпинский или Рыпинский. Последний, из земян Ошмянского повета, был прежде протопопом в Маркове и получил грамоту на Полоцкое владычество и на все его имения от панов рад, вероятно, в период междуцарствия и по их ходатайству возведен в архиерейский сан митрополитом Ионою, а с воцарением Стефана Батория испросил себе у него подтвердительную грамоту (15 декабря 1576 г.). Этот владыка был, видно, большой охотник до управления монастырями: он выпросил их себе почти разом три. Один из них, могилевский Спасский, держал прежде по грамоте Сигизмунда Августа протопоп могилевский Иван, а когда он скончался, то владыка Феофан, получив этот монастырь со всеми его имениями и доходами в свое управление от маршалка земского великого княжества Литовского Яна Ходкевича, поспешил испросить на то утверждение со стороны короля (19 февраля 1578 г.). Два другие монастыря находились в Мстиславле: Николаевский Нагорный и Пустынский. Первый держал по грамоте Сигизмунда Августа Мстиславский поп Евпатий, последний – сын его Матфей.

А как они не хотели принять монашества, то владыка Феофан донес об этом королю и просил отобрать у них оба монастыря и пожаловать ему. Король, ссылаясь на ходатайство подканцлера Воловича, отозвавшегося о Феофане с большою похвалою, действительно предоставил ему (24 июня 1578 г.) тот и другой монастыри со всеми их имениями в пожизненное управление. Нельзя сказать, чтобы владыка Феофан нуждался в имениях монастырей для своего содержания, потому что по его просьбе еще в 1577 г. король Стефан Баторий приказал возвратить ему все владения Полоцкой кафедры, присвоенные разными лицами после взятия Полоцка, в тот промежуток времени, пока кафедра оставалась вакантною.