Читать онлайн «Оптинский патерик». Страница 54

Иеросхимонах Евфимий (Трунов; †24 марта /6 апреля 1886) — летописец Оптиной пустыни.

Иеромонах Ераст (Вытропский; †17/30 июля 1913) — летописец Оптиной пустыни, жизнь проводил в сокровенных подвигах и молитве. В Оптину поступил в 1886 году. Проходил послушание письмоводителя и, как сказано в летописи скита, "своим знанием гражданских законов оказывал обители большую услугу". Отцу Ерасту принадлежит пространное "Историческое описание Оптиной пустыни" (1902) и краткая "История Оптиной пустыни" (1906). Был одним из главных официальных историков и агиографов Оптиной конца XIX — начала ХХ века.

Иеросхимонах Игнатий (Посошков; †1897). В Оптину поступил в 1830 году, духовно окормлялся у преподобного Макария, а затем у преподобного Амвросия. Исполнял послушания клиросное и ризничего.

Схимонах Иоанн (Ефремов; †30 марта /12 апреля 1867) — мудрый старец, нес послушание мельника.

Схимонах Иоиль (Токарев; †22 марта /4 апреля 1920) — подвизался в скиту, занимаясь внутренним деланием.

Иеросхимонах Мелхиседек (Разумов; †29 марта / 11 апреля 1902) — духоносный старец, строгий затворник.

Иеросхимонах Памва (Панов или Попов?; †13/26 февраля 1891) — замечательный духовник. Отличался любовью к богослужению, кротостью и смирением.

Схимонах Пахомий (Соловьев; †13/26 февраля 1877) — был блаженным странником, прозорливцем, молчальником и молитвенником.

Иеросхимонах Пимен (Пащенко; †1/14 сентября 1881) — был духовником братии и имел редкостное смирение, кротость и усердие к службе церковной.

Иеромонах Платон (Покровский; †11/24 сентября 1889) — из учителей Липецкого Духовного училища, а образование получил в Тамбовской Духовной Семинарии. В число оптинского братства определен в 1850 году, пострижен в 1858 году, в 1863-м рукоположен в иеромонаха. Нес послушания на клиросе и при письмоводителе монастырских дел. С 1881 года — монастырский духовник, с 1886 — духовник богомольцев. Он был родным дядей схиархимандрита Агапита (Беловидова) и близким другом преподобного Амвросия Оптинского до поступления в Оптину, а после — его духовником. Делал переводы на русский язык вероучительной литературы, писал и свои собственные сочинения.

Монах Порфирий (Григоров; †15/28 марта 1851) — до поступления в Оптину пустынь был келейником Георгия, затворника Задонского (Машурина, в монашестве Стратоник; †25 мая /7июня 1835). Происходил из офицеров-дворян и отличался искренним благочестием.

Иеромонах Савва (Кудрявцев; †1908). В число братства определен в 1873 году, в монашество пострижен в 1883 году, в иеродиакона рукоположен в 1893 году, в иеромонаха — в 1896 году. Исполнял клиросное послушание, впоследствии был одним из трех духовников Оптиной пустыни.

Архимандрит Серапион (Машкин; †1905) — философ.

Монах Феофан (Талунин; †15/28 июня 1819) — пришел в скит Оптиной пустыни из рославльских лесов. Отличался исключительными нестяжательностью и постничеством. По словам преподобного Антония, этот старец при жизни имел столь сияющее благодатью лицо, что не доставало духу смотреть прямо ему в глаза, а разве украдкой, как бы со стороны.

В начале XX столетия Оптинские старцы предчувствовали грядущие гонения на Церковь Христову. Преподобные Анатолий и Нектарий часто предупреждали своих духовных чад, укрепляя их веру и пророчествуя о грядущих событиях. Так, преподобный Варсонофий Оптинский говорил:

"…Да, заметьте, Колизей разрушен, но не уничтожен. Колизей, вы помните, это театр, где язычники любовались на мучения христиан, где лилась рекою кровь христиан-мучеников. Ад тоже разрушен, но не уничтожен, и придет время, когда он даст себя знать. Так и Колизей, быть может, скоро опять загремит, его возобновят. Попомните это мое слово. Вы доживете до этих времен…"

"Вот я смотрю на вас, зеленую молодежь, и думаю, что уже не доживу до страшных дней, а вы доживете. Помяните мое слово, что увидите вы "день лют". И опять повторяю, что бояться вам нечего, покроет вас благодать Божия"

"День лют" наступил через четыре года после кончины преподобного Варсонофия, и практически все его ученики, все оптинцы увидели его. Большинство из них подверглись арестам и ссылкам, кто-то сподобился мученической кончины, кто-то, приняв на себя исповеднический подвиг, продолжал еще нести свет Оптиной погружающемуся во мрак безбожия миру.

Некоторые оптинские мученики и исповедники уже причислены к лику святых Русской Православной Церкви: преподобный иеромонах Никон (Беляев) исповедник; священномученики: архимандрит Исаакий II (Бобриков), игумен Пантелеимон (Аржаных), иеромонах Евфимий (Любовичев), архимандрит Иоанникий (Дмитриев).

В этой главе мы расскажем и о тех оптинских мучениках и исповедниках, чей подвиг веры еще не прославлен. К сожалению, в большинстве своем это лишь краткие биографические справки, иногда очень скудные, но мы надеемся, что со временем этот период истории Оптиной будет освещен более подробно.

(† ок. 1941?)

Михаил Михайлович Таубе родился 4 ноября 1894 года в Гатчине под Санкт-Петербургом в протестантской семье обрусевших немцев. Был крещен как православный. В Петроградском университете он получил философское и биологическое образование, знал несколько иностранных языков. Окончив три курса университета, Михаил был мобилизован в армию. В 1916–1918 годах находился на военной службе в царской армии, был ранен. С 1918 по 1922 год служил в Красной армии.

В 1922 году Михаил Михайлович поступил на работу в музей "Оптина пустынь" (уже после закрытия монастыря), которым заведовала тогда Лидия Васильевна Защук, а в свободное время давал частные уроки.

Михаил Михайлович приехал в Оптину не в поисках утешения. Желая идти узким путем покаяния, он нуждался в опытном духовном руководстве. Его привлекала строгость старца Нектария, и он просил старца принять его в число своих духовных детей. Высокий, худой, всегда грустный, похожий на Рыцаря печального образа, Михаил Михайлович много времени проводил у батюшки, лично руководившего его занятиями в библиотеке, тщательно записывая все его поучения. Сегодня большинство записей пропало, сохранились лишь краткие заметки для "Оптинского патерика", так и не написанного. Часто выполняя послушание, он готовил доклады на богословские темы и читал их ученикам старца.

Уезжая в ссылку в Холмищи, батюшка благословил Михаила Михайловича окормляться у его духовника отца Досифея (Чучурюкина). В молодости они оба были под началом у отца Агапита (Беловидова), автора лучшего жизнеописания старца Амвросия. Отец Агапит отказался от старчества, сохранив немногих учеников, среди которых были и эти двое. Продолжая линию старца Нектария, отец Досифей беспощадно смирял своего нового ученика.

Впервые Таубе был арестован в 1923 году. В 1927 году его вновь арестовали вместе с преподобным Никоном (Беляевым). Сразу после ареста он облачился в иноческую одежду, которую отныне носил не скрывая. Оказалось, что он был пострижен в монашество с именем Агапит, но кем и когда — осталось неизвестно (скорее всего, отцом Досифеем). Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило их к трем годам концлагерей. После тюрьмы и долгого изнуряющего этапа они с отцом Никоном прибыли в "Кемперпункт", где батюшку определили сторожем на склад, а отца Агапита, как физически здорового, посылали в тяжелейшие "командировки" на лесоповал.

Сохранилось письмо одного из соузников, где он вспоминает о том впечатлении, которое произвели на него эти встреченные на Севере оптинцы. Отец Досифей тем временем тоже был арестован и сослан в Тамбов. Отбыв срок, он поселился в Орле, куда к нему приехал освободившийся отец Агапит. Отец Досифей жил очень замкнуто, почти никого не принимал, кроме близких духовных чад, в числе которых был и отец Агапит. В 1929 году отец Досифей вновь был арестован и сослан в Сибирь, откуда вернулся в 1937 году.

В 1930 году Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Агапита к трехлетней высылке в Северный край, предъявив следующее обвинение: "Участник контрреволюционной группировки среди местного и ссыльного духовенства в городе Архангельске".

С каторги отец Агапит вернулся больным. В лагере у него появилась опухоль на языке. Ему несколько раз делали операцию, но метастазы распространялись, и он потерял способность говорить. Несмотря на полученный смертельный недуг, пребывание на Севере стало важной школой жизни для отца Агапита, способствовало его духовному укреплению и росту.