Читать онлайн «Бумаги Иисуса». Страница 30

Как мы помним, именно зелотов он обвинял в развязывании разрушительной войны, которая привела к катастрофе. Он искусно манипулировал своим прошлым как одного из военных командиров зелотов, чтобы обезопасить себя от любых обвинений. Аналогичным образом он изо всех сил старался обелить весь еврейский народ: преданный повелителям, Птолемеям в Египте и римлянам в Иудее, он был введен в заблуждение фанатичными агитаторами и убийцами зелотов. Именно в этом заключается суть проблемы: как мы видели, священники иудейского храма в Египте были садокидами, зелоты Иудеи и Галилеи также были садокидами, а те, кому принадлежали рукописи Мертвого моря, были садокидами и зелотами. Разрушительную войну спровоцировали и вели зелоты, «ревнители закона». Разумеется, Иосиф был обязан принизить статус иудейского храма в дельте Нила, в котором богослужения вели законные священники из рода «сынов Садока». У него просто не было выбора, если он хотел сохранить свое привилегированное положение среди римской аристократии.

Кроме того, мы не должны забывать, что еврейская община в Египте, и особенно многочисленное городское население Александрии, хотела избежать бед, которые обрушились на их братьев в Израиле. Когда бежавшие из Израиля зелоты появились в Александрии, начали вести агитацию и убили несколько знатных евреев, которые осмелились противоречить им, иудейская община без колебаний выдала их римлянам, и мятежники были замучены до смерти[247]. Совершенно очевидно, что евреи Александрии хотели дистанцироваться от зелотов, о чем с видимым удовольствием сообщает Иосиф Флавий.

Следует также отметить, что несмотря на существование иудейского храма в дельте Нила лидеры еврейской общины Александрии хранили верность Иерусалимскому Храму; отсутствие легитимных священников садокидов их, вероятно, не очень беспокоило — по крайней мере тех, кто обладал богатством и властью. Управлявший египетскими финансами знатный еврей Александр Лисимах был главным жертвователем Иерусалимского Храма. Он из личных средств оплатил облицовку толстыми золотыми и серебряными пластинами двустворчатых ворот высотой пятьдесят футов, отделявших женский притвор[248]. Его сын, военачальник Тиберий Александр, занимавший пост наместника Иудеи в 46–48 гг. н. э. и наместника Египта в 60 г. н. э., был близким другом Тита и начальником ставки римской армии, которая в 70 г. н. э. разрушила Храм. Ни отец, ни сын не испытывали теплых чувств к зелотам — а следовательно, и к садокидам. Выше уже упоминалось о том, что Тиберий Александр был близким другом Иосифа Флавия.

У Александра Лисимаха был знаменитый брат — философ Филон Александрийский. Филон попытался соединить философию Платона и иудаизм, применив мистический подход к мировоззрению евреев. В тех его трудах, которые дошли до нас, упоминается о многочисленных религиозных течениях и группах, которые он считал заслуживающими внимания. Он стремился лично познакомиться с группами, склонявшимися к мистическому и даже эзотерическому мировоззрению, — группами, иудаизм которых, по его мнению, соответствовал традициям греческой философии, которыми он восхищался, то есть воззрениям платоников и пифагорейцев. Тем не менее в своих исследованиях различных течений иудаизма Филон ни разу не упоминает храм, построенный Онией в дельте Нила.

Такое молчание вызывает удивление, но единственный вывод, который мы можем сделать, заключается в том, что Филон по каким-то причинам решил игнорировать его существование. Но это само по себе показательно. Было бы логично предположить, что знатные евреи Александрии должны гордиться иудейским храмом с такой великой родословной, который продолжает действовать в Египте. Однако они не испытывали чувства гордости и, подобно Филону и его брату, продолжали хранить верность Иерусалимскому Храму, в котором проводили богослужения яростные противники зелотов. Может быть, молчание Филона связано с тем, что священники из храма в дельте Нила были известны своими симпатиями к зелотам? Может быть, он знал о политических амбициях зелотов и не одобрял их? Это вполне правдоподобное предположение, способное объяснить странное молчание Филона.

Этот храм находился на пути из Александрии в Гелио-поль, крупный египетский город (сегодня на этом месте находится каирский аэропорт). Путешественники, которые направлялись по суше из Иудеи в Египет, обязательно начинали свой путь с дороги, ведущей в Гелиополь. Дорога в греческие города Навкратия и Александрия ответвлялась на запад, тогда как прямой путь вел к храму и далее в Гелиополь, Мемфис и Верхний Египет. Если Иисус и его родители приходили в Египет и, будучи сторонниками зелотов, хотели держаться подальше от еврейских общин, находившихся под сильным греческим влиянием, они должны были двигаться на юг по дороге, которая проходила мимо построенного Онией храма. Миновать его было просто невозможно.

Маловероятно, что Иисус и его семья, выросшие в окружении зелотов, которые молились и надеялись на возвращение священников садокидов в Иерусалимский Храм, прошли мимо иудейского храма в Египте. Все эти рассуждения естественным образом подводят нас к мысли, что храм Онии был первым местом обучения Иисуса. Возможно, именно здесь он познакомился с активной политической позицией зелотов.

В некотором смысле этот храм можно рассматривать как заморское представительство Галилеи, где говорящие на греческом языке зелоты имели возможность обучаться своему ремеслу. Кроме того, это было самое подходящее место для юного Иисуса — здесь он мог понять, что значит быть мессией Израиля, поскольку в его распоряжении имелись все тексты, описывающие роль мессии, и комментарии к ним. Таким образом, мы обнаружили вескую причину для переселения Святого семейства в Египет, а также причину скупого объяснения Матфея, который описывал это переселение как бегство от «избиения младенцев», устроенного по приказу Ирода. На самом деле это похоже не на бегство, а на сознательные действия, которые позволят Иисусу расти, учиться и проповедовать вдали от неспокойных Иудеи и Галилеи.

Несмотря на воспитание в духе зелотов, Иисус, как мы уже убедились, втайне избрал другой путь — он открыл его только после того, как был миропомазан в качестве мессии, когда никто уже не мог бросить ему вызов. Этот путь был связан с мистикой. Но в каких еврейских общинах Египта он мог познакомиться с подобными взглядами? Для ответа на этот вопрос нам требуется внимательно присмотреться к одному из мистических течений того времени, о котором рассказывает Филон Александрийский.

К юго-западу от Александрии находится озеро Мариут. Между озером и морем, на расстоянии около восемнадцати километров от городских стен, высится известняковый холм.

Во времена Филона Александрийского по обеим сторонам холма тянулась низменность, на которой были построены частные дома — вероятно, летние виллы богатых жителей Александрии. Здесь же располагались небольшие городки и деревни. Из-за близости к морю и озеру известняковый холм постоянно обдувался ветрами, в результате чего воздух здесь был свежее и прохладнее, чем в городе. На холме обосновалась маленькая община еврейских философов, которые воспользовались преимуществом сельской тиши, относительной безопасности в окружении вилл и деревень, а также прохлады здорового морского воздуха, чтобы посвятить свою жизнь размышлениям[249].

Эта община получила название «терапевты», что, как объясняет Филон, имело двойной смысл — врачевания (не только тела, но и души) и почитания Бога[250]. Основу мировоззрения терапевтов составляла вера в «сущее», единую божественную реальность, которая не была создана, а существовала вечно. Эта концепция божественного почти не поддавалась описанию при помощи слов.

У терапевтов имелось одно важное отличие от других религиозных групп, описанных Филоном. Женщины считались тут полноправными членами общины и принимали активное участие в духовной жизни. Ессеи же, наоборот — по свидетельству Филона, Иосифа Флавия и Плиния, — гордились тем, что не допускали в свои ряды женщин, которые, по их мнению, только отвлекали от духовной практики[251]. Здесь уместно вспомнить о благожелательном отношении Иисуса к женщинам из его окружения и недовольстве, которое вызвало такое отношение у его учеников мужского пола, поскольку предпринимались необоснованные попытки найти связь между Иисусом и ессеями.

Терапевты представляли собой элитную секту, состоявшую, по всей видимости, из богатых и образованных евреев Александрии, принадлежавших к тому же привилегированному классу, что и Филон. Они добровольно отказались от собственности и предпочли простую совместную жизнь, посвященную молитвам. Судя по комментариям Филона, носящим личный характер, он посещал эту общину и участвовал в их богослужениях[252].