Читать онлайн «Толкование на Евангелие от Марка». Страница 27

Поутру, проходя мимо, увидели, что смоковница засохла до корня. И, вспомнив (вчерашнее), Петр говорит Ему: Равви! посмотри, смоковница, которую Ты проклял, засохла (Мк. 11, 12–14, 20–21).

Засохшая смоковница — это классический образ духовно бесплодной души. Такая душа имеет всю видимость жизни. Она, как смоковница, зеленеет и покрыта листьями, т. е. она имеет все внешние обнаружения жизни: суетится, внешне убирается, как будто чего-то достигает и прочее.

Но как в бесплодной смоковнице нет соков жизни и она бессильна дать плод, так и в бесплодной душе при обычной внешности жизни нет силы жизни и нет у нее плодов. Она бесплодна для себя, потому что нет у нее роста и счастья достижения. И она бесплодна для окружающего, потому что не имеет ничего в себе. Что же она может оставить после себя? И вот такая душа гибнет… Мало того, она проклинается… Ученики Христа именно так, проклятием называют прещение Господа, обращенное на смоковницу. Прещение показывает, что смоковница, лишенная плодов, осуждается, обрекается на вечное бесплодие, в ней замирает жизнь, и она сохнет.

Так и душа, созданная для цветения и плодоношения, когда застывает во внутреннем бесплодии, тогда над ней изрекается приговор вечной безжизненности, приговор смерти. Она осуждается и, конечно, должна погибнуть и гибнет.

Печальный конец печальной жизни. Он трагичен потому, что с житейской точки зрения он неожидан и как бы даже незаслужен и несправедлив.

Ведь наружно идет самая нормальная человеческая жизнь. И как будто всё в ней в порядке… Жизнь имеет всю видимость жизни… Она даже внешне привлекательна… Как Евангельская смоковница была покрыта листьями, пышной зеленью и манила и обещала удовлетворение, так и человеческая жизнь течет как будто в полном довольстве… имеет всю наружную видимость… и со стороны даже прельщает и манит, обещает наслаждение и радость.

И вдруг подходит к такой жизни нелицеприятный Судья и в один миг изрекает приговор: «Да в тебе и жизни-то нет… одна декорация… одна видимость жизни… хоть ты и стоишь, а внутри ты уже мертвая… Потому ты и бесплодная… И конец для тебя один. Спадет твоя видимость, облетят твои листья и обнаружится твоя сущность… Обнажится, что ничего и не было под листьями, что ты мертва… И так как ты фальшиво жила и вводила в обман других, то пусть пресечется твоя ложь…»

И гибнет обманчивая видимость жизни… И осуждается и гибнет душа, не имевшая питательных соков жизни и плодов…

Почему же Господом изрекается такой решительный и бесповоротный приговор и осуждение?

Такой приговор изрекается за бесплодие. Бесплодие — это состояние внутренней мертвенности, внутреннего бессилия, отсутствия жизни. При внутренней мертвенности в человеке жива и развивается одна скорлупа существования, одна оболочка, внешность, одна видимость жизни.

Человек двигается, суетится… Он в работе и заботе до напряженности, в работе без отдыха… И человек упорно строит свое внешнее… Жизнь как будто заполнена. Человек интересуется обстановкой, костюмом… Человек интересуется питанием и отдает этому немало часов… Человек думает, что он развлекается и интересуется этим и развлечениям посвящает весь свой досуг…

Но во всем названном разве весь человек? Это только внешние показатели жизни… Человека тут еще нет…

У смоковницы тоже была видимость жизни. Были ветки и были листья… А не было внутри ее силы… Между тем седалище жизни — внутри, в человеческом духе…

Жизнь — во внутренней насыщенности силой, которая и регулирует все внешние процессы, И чем мощнее эта сила, тем значительнее сама жизнь. И чем она правильнее и правдивее, тем правдивее внешнее построение жизни… Потому что в истинной жизни внутрннее и внешнее в тесной связи, и первое определяет второе, потому что и человек-то должен быть один. А когда между внутренней силой и внешним процессом происходит разрыв или когда первое — внутреннее — совсем отсутствует, будучи подавлено или затравлено, тогда внешнее жизни, явления жизни в действительности ничего не являют, потому что в основе их, под ними ничего нет… пустота… Они стали только механическим рефлексом окружающего или рефлексами различных состояний организма, как у животных.

И выходит, что тогда явления жизни становятся призраком жизни. Они стали одною тенью жизни… Они — иллюзия жизни, ее декорация… И они не открывают за собой никакой силы и истины.

Так в человеческой жизни остается одна видимость жизни, одна внешность… Человек делается автоматом… А может ли быть плод от автомата? Что может родить иллюзия? Какое наполнение жизнью может дать обман? Так приходит бесплодие души и жизни.

И бесплодие может быть в христианской душе и жизни. И всё равно оно произойдет или от подавления внутреннего, духовного, или при отрыве внешнего от внутреннего… А характеризуется бесплодие также развитием одной внешности, когда человек-христианин внешне являет «образ благочестия», а внутри у него нет… «силы» благочестия.

А раз нет внутренней силы, то нет и духовного роста, и внутри человека — застой, мертвенность.

При таком состоянии иллюзорной, обманчивой жизни в действительности живет в человеке смерть. А от смерти не может быть ростков жизни и не может быть плода. Плодом смерти может быть только смерть.

Так и бывает в иллюзорных, обманчивых, наружных жизнях. Нет у них плода! Вот почему и чувство оторванности, топтания на одном месте, неудовлетворенности, уныния.

По-прежнему живет в человеке внешность: и хождение в церковь, и исполнение обряда, и наружная молитва, и нет души, нет чувства роста и достижения и нет радости.

И во всем объекте внешней жизни человека тоже сплошное бесплодие, которое хорошо характеризует святой апостол Иаков: «Желаете — и не имеете; …завидуете — и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете — и не имеете (не получаете)» (Иак. 4, 2), т. е. бесплодны все ваши усилия настроить жизнь, раз у вас нет внутреннего регулятора, определяющего, что ценно для жизни и какова должна быть разумная внешность, построенная на силе жизни.

И характерно, что душа сознаёт бесплодность и внутреннюю неналаженность жизни. Душа переживает ее как пустоту жизни и как тоску.

Тогда люди начинают азартно наполнять жизнь внешним. При отсутствии внутреннего фундамента и регулятора жизни безудержно растет потребность во внешних впечатлениях. Человек не может остаться один с собой… Он не знает, что ему делать с собой, чем наполнить жизнь. И он бежит на улицу за внешними впечатлениями… и чем пустее душа, тем оживленней для нее становится улица.

А чтобы заглушить чувство пустоты, надо не только наполнить жизнь внешним потоком впечатлений, но и надо сделать поток непрерывным. Но так как впечатления прискучивают, то надо усиливать их остроту. Так люди при пустоте души, при невозможности для них жить чем-то своим большим, внутренним, захватывающим и интересным с азартом начинают бросаться от впечатления к впечатлению, до отказа напихивать сознание внешними видимостями жизни… И им надо увеличивать дозу их и усиливать остроту… Чтоб некогда было задуматься о себе… Чтоб толчея сменяющихся и усиливающихся внешностей давала иллюзию жизни и чтоб, таким образом, не проскользнула пустота… Так поддерживается «угар жизни», и пустые души живут в этом угаре. А когда как-нибудь вскользь на душу дыхнет из бездны пустота и она силой воли приоткроет глаза и поймет всю никчемность, то конец такой жизни один — фактическая физическая смерть. И на это оказываются способными единицы и наиболее сильные единицы, т. е. сохранившие крупицу из богатых сил души, чтобы иметь волю приоткрыть глаза и иметь разум понять весь ужас бестолкового кружения в пустоте. Если б у таковых не была вымотана сила жизни, то они оставались бы жить для перестройки своей жизни на разумном (духовном) начале, а они совсем уходят из жизни, потому что жить уж нечем, силы вымотаны… как они вымотаны у бесконечной вереницы пляшущих пляску пустоты и даже не чувствующих, какие они жалкие марионетки жизни.

Вот что такое бесплодие души и вот почему оно осуждается. Бесплодие — это внутренняя мертвенность. И осуждается оно потому, что оно неминуемо влечет за собою смерть. Оно и есть само в себе смерть. И осуждение бесплодия есть только констатирование (свидетельствование) отсутствия жизни и наличия временно скрытой смерти.

Евангельский рассказ о бесплодной смоковнице дает ответ и на последний возможный вопрос: почему в отношении к бесплодной смоковнице не проявлено Божественного милосердия? Почему смоковница приговаривается к гибели? Почему Господь уже не ждет от нее плода? Разве греховная и бесплодная душа не может надеяться на Божественное милосердие? Господь ведь много раз являл прощение и милосердие! Может быть, душа покается и даст плод, достойный покаяния?