Читать онлайн «Тайна Запада. Атлантида – Европа». Страница 38

XV

«И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятным столбом (точно таким же, как те надгробные столбики-фаллы во Фригии, Лидии, Этрурии, а может быть, и здесь, в Ханаане), и возлил елей на верх его... И положил Иаков обет, сказав: этот камень, который я поставил, будет у меня Домом Божиим – Бэт-Илем, Beth-il» (Быт. 28, 14–22. – Delitzsch, Genesis, 398.). Beth значит «дом»; il – El, значит «Бог». Это тот самый древнеханаанский и израильский Эль-Элогим, Бог-Боги, Три в Едином, чьи Ангелы явились Аврааму, у дуба Мамврийского, перед истреблением Содома: Эль-Элион, Отец; Эль-Шаддай, Сын; и Эль-Руах, Дух-Мать.

После победы Иагве, нового Бога Синайского, единого, над древним Элогимом, ханаано-израильским, единотроичным, бэтили уничтожены. «Не делайте себе кумиров... и столбов не ставьте у себя, чтобы поклоняться им, ибо Я – Господь Бог ваш» (Лев. 26, I). Но сквозь новое единство Иагве триединство Элогимов просвечивает, как на сводах нынешней Царьградской Софии, сквозь белую известку, – золотые архангелы.

Помнит ли поклонник Иагве, сохранивший в новом Бытии этот древний элогистский обломок, что значит сон Иакова? Если и помнит, то нам уже не говорит, – может быть, скрывает, по завету всех мистерий «скрывать глубины», kryptein ta bathea (Е. Pfleiderer, 1. с., 63).

«Смысл его темен, ratio in obscuro», – говорит Тацит о Пафосском бэтиле, черном, гладком, конусообразном камне-аэролите, подобном «ристалищной мете», посвященном Афродите Урании (Tacit., Hist., II, 3). Тацит забыл, что на таком же точно камне, перевезенном из Пергама на Палатин, в 205 г., во время нашествия Ганнибала, основано все величие Рима. «Темный смысл» бэтиля мог бы объяснить ему св. Климент Александрийский, посвященный, до своего обращения в христианство, в мистерии Кибелы-Аттиса: конус бэтиля есть небесный знак земного пола – зведный или солнечный Фалл.

То же означают и египетские обелиски, так же как дольмены, и мэнгиры, эти исполинские камни мегалитической древности в обеих гемисферах, в Европе, Азии, Африке и Америке, – вечные вехи, ведущие из истории в преисторию, из второго человечества в первое. Самое древнее, сильное в религии есть и самое сгущенное, сосредоточенное, сплошное, массивное, цельное – духовно-плотское, небесно-земное: Вещество – Божество. Может и камень сделаться «домом Божьим», «Лестницей Иакова», где восходят и нисходят Силы Небесные. Дерево наших Древних чудотворных икон кажется насквозь пропитанным, как бы «намагниченным», живою верою молящихся: так же и камень бэтилей.

Эти черные, обугленные, небесным огнем опаленные камни-аэролиты суть семена Божьего сева. «Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле, и возрастил сад Свой, и взошло все, что могло взойти, но, взращенное, живет лишь чувством своего соприкосновения таинственным мирам иным», – толкует, сам того не зная, старец Зосима у Достоевского звездную мудрость бэтилей (Достоевский. Братья Карамазовы).

«Всякое обоюдополое слияние есть пролет целых созвездий человеческих душ – Млечный Путь... Наше сознание померкло... засыпанное светом и могуществом промелькнувших метеоритов... как бы небо на нас рассыпалось и подавило нас... до уничтожения», – толкует Розанов (В. Розанов, 1. с., 118).

«Умножая, умножу семя твое, как звезды небесные», – обещает Бог Аврааму (Быт. 22, 17). Семя человеческое преображается в небесное – в Млечный Путь; черный уголь пола «Возносится», «сублимируется» в звездный алмаз.

В Библосе, Пафосе, Амафонте, Эдессе и других «священных городах», «иераполях», бог-богиня, Сын-Мать, Адонис-Астарта, Ваал-Ашера, заключены в одном бэтиле, мужеженском (Ch. Villay. Le culte et les fêtes d’Adonis-Thammouz, 1904, p. 58). Самый конус его означает естество мужское в Боге, а борозды и выемки в подошве конуса – естество женское; весь бэтиль – бог Андрогин, Мужеженщина (H. Vincent. Canaau, 1914, p. 127). Что это значит? На этот вопрос отвечает Гераклит:

«Льнет природа не к подобному, а к противоположному, и рождает из него некое созвучие, гармонию». – «Из противоположного – прекраснейшая гармония». – «Так, без сомнения, сочетала она (природа) мужское с женским и первичное установила согласие с помощью противоположностей». – «Все противоположности в Боге».

Сказанное здесь о Природе-Космосе можно бы сказать и о Логосе-Эросе, чье имя недаром упоминает Гераклит, за семь веков до Филона и ев. Иоанна: «Логос прежде был, нежели стать земле» (Heracl., fragm. 31. – Pfleiderer, 1. c., 98).

В каждом электроне-атоме, учит и нынешняя физика, «природа сочетала мужское с женским в прекраснейшую гармонию и первичное установила согласье с помощью противоположностей»; каждый атом заключает в себе два полюса одной силы – притяжение и отталкивание: первое начало – страдательное, наполняемое, женское; второе – деятельное, наполняющее, мужское. В этом смысле каждый Атом есть бог Андрогин или Бэтиль, Мужеженщина; самое существо Материи – Богоматерии – мужеженское. Космос есть явление двуполого Эроса-Логоса.

Вот почему, и в мифе Платона (Орфея), тела андрогинов, подобно солнцам, телам небесным, и монадам, первичным телам, – совершенно круглые, на оси своей вертящиеся сферы (Pl., Symp., XIV). Ту же двуполость и, отчасти, ту же круглость сохраняют и небесные тела, упавшие на землю, – конусообразные камни бэтилей.

Этой физической полярности атомов-солнц соответствует физиологическая двуполость эмбрионов. Прежде чем выбрать один из двух путей восхождения, развития («лестница Иакова»), к мужчине или женщине, к Адаму или Еве, каждый зародыш, или то, что им будет в мутном ядре семенной клетки, сочетает в себе «мужское с женским в прекраснейшую гармонию». В этом смысле, каждый из нас, в утробной или небесной вечности – райском сне до рождения, был Андрогином, одним из тех богоподобных существ, которым, в мифе Платона, «великая сила и отвага внушили дерзкое желание взойти на небо и сразиться с богами». Может быть, это и есть наш «первородный грех» – то, за что миг рождения, молния времени, рассекает нас пополам, на мужчин и женщин.

В той «неземной геометрии», по которой боги или ангелы строили мир, конус Бэтиля мужеженского – Отец и Мать в Сыне – простейшая геометрическая фигура Двуполости и Троичности в божественном Эросе-Логосе, как бы увиденный глазами Нумен Пола. Ибо в нашей земной геометрии трех измерений пол разделяется пространством на мужской и женский, а в четвертом измерении – вечности – он был, до рождения, и будет, после смерти, соединен, восстановлен в первичном единстве.

Догматом космически-божественной двуполости, основным во всех древних мистериях или, точнее, в единой Мистерии, «Перворелигии» всего человечества (Ursystem Шеллинга) предсказан христианский догмат божественной Троичности, потому что «будут два одною плотью»; два в едином, – только начало, а конец – Три в Едином – Троица.

Догмат двуполости брачной, завет Адаму: «Будут два одною плотью», так же как завет Аврааму»: «Умножая, умножу семя твое, как звезды небесные», – оба эти завета суть крайний антипод Содома, ибо в Содоме никто никогда не рождается, а от Авраамова семени родится Сын Божий, Спаситель мира.

Надо быть слепым, чтобы не видеть, по обрезанию, освящению пола в Боге, что Ветхий Завет есть мистерия пола, брачный союз человека с Богом. «Ты Жених крови у меня, по обрезанию», – говорит Сепфора, жена Моисея, обрезав сына или мужа (толкование возможно двойное) и кидая крайнюю плоть к ногам Иагве (Ис. 4, 24–26). И новый Жених нового Израиля – тоже «Жених крови, по обрезанию», – это мы все забываем: «по прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать Младенца, дали Ему имя Иисус» (Лук. 2, 21). Так оба Завета спаяны кровью обрезания – мистерией пола. Можно отвергнуть оба, но нельзя, как мы это делаем, отвергнув Ветхий Завет, принять Новый.

Именно здесь, по линии пола, и совершается разрыв двух Заветов, проходит между ними разрез – меч, рассекающий два человечества, древнее и новое: как бы змею разрубили на два куска; оба шевелятся, хотят срастись, не могут, и умирают.

Может ли их соединить христианство? Происходит ли в самом христианстве «вознесение», «сублимация», земного Эроса к Небесному? Как относится новый догмат Божественной Троичности – Отец, Сын и Дух – к древнему догмату божественной двуполости – Отец и Мать в Боге?

Страшно, повторяю, говорить об этом, в наши содомские дни, когда дьявол искажает в чудовищном зеркале лик Сына и Матери; так страшно, что кажется иногда, лучше молчать. Но ведь и молча не спасемся; молча мы все погибаем, пряча «стыдную рану». А спастись можно, и даже легко, только бы вспомнить Забытого, узнать Неизвестного.

«Суть Евангелия – нуль пола». Существует «мировая несовместимость влюбления и Евангелия... Любовь пройдена в нем гробовым молчанием, и даже преднамеренным, потусветным... Капля влюбленности испепеляет страницы чудной книги» (В. Розанов. Люди лунного света, 57. – Темный лик, 255). Это говорит Розанов, или тот, кто за ним, кто «мог бы наполнить багровыми клубами дыма мир, и сгорело бы все», но пока «не хочет», потому что час его еще не пришел. Чтобы так говорить о Евангелии, так не видеть его или, может быть, так видеть, надо ослепнуть слепотою, в самом деле, кромешною, содомскою. Кажется, этого никто никогда не говорил так ясно, так прямо в лицо Христу, но, увы, сейчас, и уже давно, почти все, даже пламенно верующие, молча думают или чувствуют именно так.