Читать онлайн «Русский скит на Афоне. Новая Фиваида». Страница 25

Во всем подчинившись Всеблагому Промыслу Божию и материнской любви Владычицы мира, я не загадывал, что и как сделать по возвращении на Афон, но предполагал, что вновь получу назначение в братство богоспасаемой общины Свято-Андреевского скита. Для меня так и осталось необъяснимым, почему дело сложилось иначе, однако через посредство русского посла в Константинополе господина Нелидова и по благословению добродушного старца батюшки игумена отца Андрея я отправился на Афон не в Андреевский скит, а в пустынь Фиваиду, состоящую под ведением Русского Пантелеимонова монастыря. Туда же я взял с собой и святую икону Божией Матери Казанскую и пожертвовал ее от себя братству пустыни Фиваиды в утешение. Фиваидцы во главе своих старцев приняли святую икону с особенной благодарностью и поставили ее в церкви преподобных Афонских на левой стороне впереди левого клироса, на приличном и Ею Самой избранном месте. Отныне Своим пречистым образом Матерь Божия украшает церковь видимо, невидимо же благодатью Своей Она охраняет братство Фиваиды от козней и нападений вражиих.

Слава Богу за все! Слава и благодарение Матери Божией, моей неусыпной Попечительнице и всех верных Помощнице, благоволившей оказать Свою милость братству скромной Фиваиды явлением Своего пречистого образа в благословение и в утешение! Во всех необычных стечениях обстоятельств моей страннической жизни я ясно вижу Ее неусыпные заботы о спасении меня, заблудшего. Всегда вспоминаю Ее утешительный глас мне умирающему: “Дается тебе срок на покаяние, а икону Мою военную отдай туда, куда я укажу”. Святая Ее икона доставлена мною, недостойным, на место, к которому Она благоволила и благоволит, где и я грешный получил себе уголок, и данный мне срок на покаяние еще тянется. Еще жив, но час смерти близок; окружающие меня и все более и более усиливающиеся болезни ежеминутно напоминают мне: “Готов к смерти?” Но горе мне, немощному! Дело о спасении как-то не спеется, мысль о смерти не держится, и все прочее, относящееся к душевному спасению, забывается, при всем же этом жизнь моя для меня самого более тягостна, чем отрадна. При сознании своей немощности с детской покорностью и преданностью преклоняюсь перед моей неусыпной Попечительницей Матерью Божией, в изнеможении сил приношу Ей мое поклонение и благодарение и умоляю: “Владычица моя Пресвятая Богородица, спаси меня! В час смерти не оставь меня и помоги мне, немощному!”»

Этими словами отец Мина кончил свой рассказ о святой иконе Божией Матери Казанской. В Фиваиде он был пострижен в схиму и с миром скончался 25 сентября 1905 года.

11 сентября 1910 года в третьем часу вечера мирно скончался в Фиваиде монах Иоанн, в миру Яков Иванович Стригулин, мещанин города Арзамаса Нижегородской губернии. Он был принят в число братии Фиваидской пустыни 30 ноября 1907 года, пострижен в рясофор в 1909 году 28 марта, а 19 июня того же года – в мантию с именем Иоанн.

Монах Иоанн был подвержен падучей болезни, поэтому со времени его поступления в обитель при нем находилось два человека из числа братии, которые поочередно ухаживали за ним. Сначала приступы настигали его часто, почти ежедневно, но по принятии монашества болезнь немного ослабела, и приступы стали более редки. В день его смерти припадков с ним вообще не было – после повечерия, отходя ко сну, он был очень спокоен и скончался тихо, с молитвой на устах, с четками в левой руке.

Жил он со своими собратиями в пустынной, довольно просторной и приличной келье, недалеко от общежительных – ему как благодетелю была дана и в общежитии хорошая келья. Отец Иоанн нес нелегкий крест болезни безропотно, с покорностью воле Божией. Ухаживающие за ним братия относились к нему с нежной любовью и состраданием, его часто навещал духовник, и некоторые из благоговейных братий беседовали с ним о пользе душевной. Приятно было видеть, с каким интересом он слушал внушения и наставления отцов и при этом укорял себя в нерадении, показывал табличку не исполненных им акафистов, с какой скорбью и сокрушением рассказывал об этом: вот в такой-то день он не смог, не успел прочесть такие-то акафисты. Надо заметить, что кроме молитвенного правила и келейного канона у отца Иоанна было такое усердие чествовать Матерь Божию и святых угодников акафистами, что он не был спокоен, если не прочтет в день Божией Матери и каждому святому акафист, а этих акафистов у него было около десяти. Запрется у себя в комнате, угол которой сверху донизу был убран многочисленными иконами, и читает эти акафисты, стоя на коленях.

Так он каждый день пребывал в молитве. Некоторые из отцов говорили ему, чтобы он чрезмерно не скорбел, если не успеет прочесть какой-либо акафист, и советовали заменить акафисты молитвой Иисусовой и без смущения более всего в ней пребывать, но он, хотя и принимал советы и старался упражняться в Иисусовой молитве, но в то же время не мог оставить и своего любимого правила и продолжал восхвалять акафистами Матерь Божию и святых угодников. Периодические приступы болезни и молитва, молитва и болезнь чередовались у него во все время его кратковременной жизни в Фиваиде.

Особенно он благоговел пред иконой Божией Матери Казанской, перед которой у него всегда теплилась неугасимая лампада. Эта святая икона – древняя, расшитая жемчугом, в серебряном окладе, – производила огромное впечатление на молящихся перед нею. Обратная сторона доски была очень старой, с неровными, обломанными краями, расколотая почти насквозь и небрежно скрепленная простыми шпугами. Со слов отца Иоанна стало известно, что этой иконе уже 300 лет – она была потомственной семейной иконой Стригулиных. Говорили, что старообрядцы как любители древностей оценивают эту икону в 40 тысяч руб лей. Кроме того, сам отец Иоанн считал ее чудотворной. Он благоговел перед ней, еще живя в миру и, решившись вступить в монашество, перед самым выездом на Афон за явил своим родным братьям, что желает получить ее вместо всей причитающейся ему доли наследства. Однако братья его, по благодатному воздействию Самой Владычицы, с любовью дали ему и икону, и деньги – более 30 000 рублей.

Еще задолго до своей кончины отец Иоанн завещал пожертвовать эту икону Фиваиде. Поэтому после его смерти 17 октября 1910 года она была с подобающей честью и с крестным ходом принесена в соборную фиваидскую церковь. Так Матерь Божия не только привела с собой болящего Своего раба, удостоив его принятия монашества и тихой блаженной кончины, но и Сама Своей святой иконой благоволила присутствовать в Фиваиде для утешения всех скорбящих и обремененных, с верою и любовью притекающих к Ее святому образу.

Отец Иоанн, как было сказано выше, скончался 11 сентября. Погребение его было совершено 14 сентября вечером собором всех иеромонахов и в присутствии всего братства Фиваиды. Вечная память в Бозе почившему монаху Иоанну!

8 апреля 1896 года в Фиваидской пустыни была получена святая икона Успения Божией Матери, пожертвованная московской купчихой Анной Аггеевной Лапкиной по предложению и ходатайству иеросхимонаха отца Аристоклия.

Святая икона Успения Божией Матери была благолепно украшена массивной серебро-позлащенной ризой с эмалевыми вставками. В особо вделанный серебряный ковчежец, прикрепленный на лицевой стороне иконы, были вложены под слюдой несколько частиц камня от гроба Господня и малые частицы мощей святых угодников Божиих: святого великомученика и целителя Пантелеимона, святого преподобномученика Иакова Иверского, святых преподобных старцев Киево-Печерских: Нифонта – епископа Новгородского, Дамиана Целебника, иконописца Григория, просфорника Спиридона, Прохора Чудотворца, Онисфора Исповедника, пресвитера Тита, Феодора – князя Острожского, архимандрита Поликарпа, Иоанна Многострадального и Василия Печерского.

В упомянутый день 8 апреля святая икона Успения Божией Матери была привезена в Фиваиду из монастыря на пароходе и торжественно встречена. В память этой торжественной встречи старцами Фиваиды по благословению отца игумена было положено ежегодно совершать бдение Успению Божией Матери в честь Ее пречистого образа в ночь на понедельник в неделю святых жен мироносиц, в каждый же воскресный день после вечерни читать соборно акафист Успению Божией Матери.

По слову архангела Рафаила, сказавшего Товии: Тайну цареву добро хранити, дела же Божия открывати славно (Товит. 12, 7), я не могу умолчать о чудесном исцелении, которое совершилось от святой иконы Успения Божией Матери над афонским иноком, страдавшим около семи лет кровотечением. Матерь Божия благоволила совершенно исцелить его от его болезни. Сообщается это событие в кратких чертах во славу Всепречистой Владычицы Богородицы и на радость смиренным обитателям Фиваидской пустыни. Дело было так.