Читать онлайн «Священная тайна Церкви». Страница 72

Положение догмата, сделанное нами, важное, необычное, чрезвычайное и в таком виде, как мы его поставили, не встречается нигде, кроме как только у о. Иоанна Кронштадтского. И когда были в Глинской пустыни, и там не встретили подтверждения своему мнению, а еще два бывших там академика восстали сему решительным противоречием<…>Но мы, утверждаясь на опыте сердечных чувств, говорим, что в имени»Иисус»находится Сам Господь наш Иисус Христос со всеми Своими совершенствами, качествами и свойствами. А поэтому имя сие»Иисус Христос»есть Сам Он дражайший Искупитель наш Господь. Как во плоти Христа обитала вся полнота Божества, так и здесь<…>Как Вам сие видится? Рассудите и с духовными отцы, каких только обретете, посоветуйтесь о сем добре<…>[1090]

В напечатанном далее»ответе на письмо о. Илариона»под названием»старческие рассуждения (тогда же записанные) на Афоне»говорится:«Отец Иларион вздумал новый, придуманный им догмат, разрешить практически, утверждаясь на своем опыте чувств. Но догматическая сторона может быть разрешаема только Священным Писанием и писаниями святых Отцев, а утверждаема вселенскими соборами, но не личным (каждого фантазера–мечтателя) опытом чувств, какой может разрешать только практические вопросы». Подборка материалов завершается заключением ее составителя, монаха Денасия:«Отец Иларион не принял советов с Афона, издал книгу и смутил множество монахов на Афоне и в России и даже благочестивых мирян<…>Весьма это прискорбно!» [1091] Значение данной публикации состоит в том, что после нее мысль о сознательном введении имяславцами нового»догмата»прочно вошла в анти–имяславскую литературу: она повторялась из одного издания в другое, от одного автора к другому и в конце концов была включена в Послание Святейшего Синода от 18 мая 1913 года, в котором имяславие было осуждено как ересь.

Почаевский журнал»Русский инок»становится главным рупором противников имяславия. Он публикует еще одну статью инока Хрисанфа, содержащую ответ на тезисы о. Антония (Булатовича), выдвинутые им в статье»О почитании Имени Божия». В новой статье инока Хрисанфа говорится о недопустимости смешения между»существом»(сущностью) и»деятельностью»(энергией) Божества (это различие восходит к учению святителя Григория Паламы, сформулированному в ходе исихастских споров XIV века):

<…>Во всем сущем Господь пребывает не по существу Своему, ибо существо Божие необъятно и несообщимо; сообщима же только благодать Божия и деятельность, как учит о сем Святая Церковь. А те, которые признают существо и благодатное действие Божие за одно и то же и не допускают между ними никакого различия, что будто они составляют одно и то же существо Божие, таковых Святая Церковь предает анафеме [1092].

Ответом на статью инока Хрисанфа послужила статья о. Антония (Булатовича)«Новое бесословие имяборцев», в которой именно учение противников имяславия толкуется как подпадающее под анафемы Константинопольских соборов середины XIV века против Варлаама Кала–брийского. В частности, в 3–й анафеме против Варлаама говорится:«Анафема тем, кто принимает, что всякая физическая возможность и энергия Божества есть создание». Из этого, по мнению Булатовича, следует, что имя Божие как энергия Божества является несозданным, нетварным: имя Господь–Иегова–Сый»не человек сам от себя нарек, но Бог открыл Моисею». 5–я анафема против Варлаама гласит:«Анафема тем, кто думает, что только одному Существу Божию свойственно Имя Бога, а не энергии». Под энергией в данном случае понимается Фаворский свет: Варлаам считал, что называть его»Богом»есть хула, так как он имеет тварную природу. Однако отвержение Божества имени Божия тоже подпадает под эту анафему, поскольку оно, как и Фаворский свет, является нетварной энергией Божией, в которой присутствует Сам Бог [1093].

В цитированной статье иеросхимонах Антоний опровергает также мнение о том, что он и схимонах Иларион отождествляют имя Божие с существом Божиим:

Существо Божие никто не определяет, ибо оно непостижимо, но как мы знаем, что во Святых Тайнах мы имеем все Существо Божие, хотя, какое это Существо, мы не в силах постичь, так и во Имени мы исповедуем Самого Бога, но что такое есть Существо Его, мы не определяем. Так же и о. Иларион не думает говорить, что Существо Божие есть имя, но только что Бог присутствует во Имени Своем [1094].

Опровергается в статье иеросхимонаха Антония (Булатовича) и другое ошибочное толкование имяславского учения — мнение о том, что имяславцы видят в имени Божием какую‑то самобытную силу, которая отличается от силы Божией:

Это клевета и ложь: мы не в особого Бога во Имени Божием веруем, но Того же Самого единого Бога, нераздельного от свойств и действий и Имен Своих. Поэтому не допускаем именовать Имя Божие ни силой самобытной, ни силой посредствующей. Веруем же, что Таинства силою Имени Божия совершаются, т. е. Самим Богом, присущим Имени Своему [1095].

Летом 1912 года к архиепископу Антонию (Храповицкому) и иноку Хрисанфу присоединяется еще один автор, публикующийся в»Русском иноке»под псевдонимом»Афонец». Он не ограничивается критикой имяславия как богословской позиции, но нападает на основных его адептов, в том числе схимонаха Илариона, которого называет»выскочкой»и обвиняет в пьянстве и женолюбии: о последнем якобы свидетельствует тот факт, что о. Иларион создал на Кавказе обитель»черничек»(т. е. женский монастырь). В ответ на эти нападки о. Антоний (Булатович), разгадавший в»Афонце»насельника Свято–Андреевского скита монаха Климента, пишет:

<…>Выбрав самую скрытную маску, автор пытается очернить великого подвижника наших дней, клевеща на него, как на пьяницу и женолюбца<…>Монах Климент называет о. Илариона»выскочкой». Желал бы я каждому быть таким выскочкой: около полувека сей выскочка монашествовал, всеми силами взыскивая соединиться и обрести в себе Христа, нес много лет послушание покорно и безропотно в монастыре, наконец, двадцать лет скрывался и подвизался бедствуя в пустыне и воистину обрел Христа, и ныне на конце дней решился сообщить благодатные плоды своего молитвенного подвига собратьям и сподвижникам во Христе! Тебе ли, жалкий, сытый новопостриженный монах, не изведавший даже следа подвига, не познавший даже тени умной молитвы, тебе ли, жалкий о. Климент, называть сего старца, который тебе в деды годится, а архиепископу Антонию наверное во отцы, — «выскочкой»! Подумай, не падает ли сей камень тебе же на голову![1096]

Продолжение споров.«Афонский бунт»

В середине мая 1912 года иеросхимонах Антоний (Булатович) берется за свой главный богословский труд — объемное сочинение под названием»Апология веры в Божественность Имен Божиих и Имени»Иисус»(Против имяборствующих)». Мысль о том, чтобы собрать воедино все доступные ему свидетельства из Священного Писания, творений Отцов Церкви и богослужебных текстов, посвященные имени Божию, созревала в нем в течение всей весны 1912 года, однако тяжелое воспаление обоих глаз (болезнь, которая преследовала его со времен путешествий по Абиссинии) препятствовала ему взяться за работу. В мае о. Антоний отправился к мощам святого Нила Мироточивого с надеждой получить исцеление. По возвращении воспаление проходит, и он садится за пишущую машинку. К работе над»Апологией»Булатович привлекает и других иноков, которые присылают ему выписки из Отцов, посвященные имени Божию. Закончив книгу, о. Антоний переписывает ее на восковых листах и размножает на гектографе в количестве 75 экземпляров. В этом ему помогает Павел Григорович, бывший штаб–ротмистр Переяславского драгунского полка, приехавший на Афон и сделавшийся для о. Антония»драгоценнейшим сотрудником» [1097]. Пока о. Антоний был болен, его постоянно навещал игумен Андреевского скита Иероним, который тогда полностью разделял его взгляды:

В то время и игумен Иероним, которого я почитал и любил и пользовался тогда его взаимным почтением и любовью, что он выражал особыми знаками его ко мне внимания, неоднократно посещая меня во время моей болезни, тоже разделял мое понимание Имени Господня, — пишет о. Антоний. — Он тогда говорил:«Если отец Иоанн сказал, что Имя Божие — Сам Бог, то так и следует верить, ибо отец Иоанн был муж особо благодатный». Высказывался он также о том, что никогда не согласится с мнениями имяборцев, что Имя»Иисус»есть простое имя человеческое и только недавно существующее<…>Однажды о. Иероним принес мне даже им самим найденное свидетельство у св. Иоанна Златоуста, в котором св. Иоанн<…>говорит, что Имя Господне»само требует к себе веры», ибо творит чудеса [1098].

Однако взаимоотношения между игуменом Иеронимом и иеросхи–монахом Антонием резко ухудшаются после того, как 19 июля игумена посетил иеромонах Алексий (Киреевский) и вручил ему письмо от духовника Пантелеимонова монастыря о. Агафодора: речь в письме шла о том, что архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) весьма разгневан как на о. Антония (Булатовича) за его открытое письмо, так и на самого о. Иеронима за то, что тот позволяет в своем скиту такую деятельность. О. Алексий потребовал от игумена Иеронима, что–бы тот запретил Булатовичу что‑либо писать об имени Божием и принимать пустынников Фиваидского скита. Игумен, испугавшись угроз, пообещал все требования в точности исполнить [1099].