Читать онлайн «А. Амман Путь отцов». Страница 49

Краеугольные камни Церкви

Нa протяжении первых четырех веков Отцы Церкви споспешествовали победе христианства, были ее активными соучастниками. Религия, пришедшая из Иерусалима, покорила столицу Римского государства. Чужаки овладели Империей, и Церковь их сделалась государственной. В ходе этого постепенного преобразования язычество было искоренено; оно же помогло сохранить наследие античной мысли.

Христианские сочинения служат вехами, свидетельствующими о степени распространения религии. Апологеты, подобные Иустину и Иринею, отстаивали веру от посягательств извне и изнутри. Александрийцы и африканцы заботились о первичном богословском оформлении христианства. Восток поставлял философов, Запад — риторов и правоведов. В IV веке христианская культура уже цвела пышным цветом. Народились всевозможные литературные жанры; лишь поэзия представлена слабо, лирический пафос проявлялся помимо стихотворной формы; исключением можно считать разве Григория Богослова, но и он скорее лирик, чем поэт, стихотворные его сочинения более или менее случайны.

В 330 г. не было прямой надобности воздвигать Константинополь ради единения восточной и западной Церкви. Церковь едина, связи налажены. Киприан переписывался как с азиатскими, так и с испанскими епископами. Влияние Августина распространилось на всю Церковь. Веком позже в этом единстве была уже психологическая червоточина. В Риме, например, получили письмо Нестория и месяц не могли сыскать переводчика. Золотой век великих вероучителей отдалялся, связи слабели. В проигрыше была и та и другая сторона.

Всякий, кто основательно вчитывается в сочинения Отцов, поражается их идейной насыщенности и человеческой содержательности, а также их разнообразию. Никакой условности, никакого благолепия. В писаниях своих они остаются самими собой, видны нам во плоти и крови. У всех одна вера, но восприятие ее у каждого собственное, личностное. В этом оркестре избранных душ каждый владеет своим инструментом, и с каким мастерством, чувством, индивидуальностью!

Отцы Церкви были прежде всего пастырями. Главное их орудие — речь, проповедь. Это особенно проявилось в творчестве двух изумительных гениев, Оригена и Августина. Пастырскую деятельность ставят превыше всего и на Востоке и на Западе, но понимают ее, пожалуй, не одинаково. Восточные Отцы проникновенны, вдумчивы, патетичны; на Западе преобладает уклон правоведческий, практический, нравственный; особо ценится лаконизм изложения. Греческие богословы делают упор на величие человека, африканские помнят о том, что человек — существо падшее. Одни готовы приравнять человека к Богу, другие развивают учение о воздаянии.

И все же чересчур обобщать не следует. Иоанн Златоуст, грек из греков, — по рождению сириец и, как подобает сирийцу, велеречив и наделен богатым воображением. Каппадокийцы весьма отличны от александрийцев, но именно им ближе всего оказался Ориген, которому они следовали с восторгом и вместе с тем вдумчивостью. Кирилл по влечению души отказался от славы на родине. Учение Августина о предопределении и благодати обрело самых суровых критиков именно в Галлии.

Единство Римской империи облегчало культурные связи, но оно же способствовало распространению арианской ереси. Запад, до поры непричастный богословским распрям, в один прекрасный день весь оказался заражен арианством. Церковь восстала на ересь. Две великие жертвы имперских репрессий — Афанасий и Иларий: муж с Востока стал ревнителем на Западе, а западный священнослужитель причастился сокровищнице греческой мысли. В 364 г. Империя была разделена между Константинополем и Римом. Это разделение защитило Запад от христологических споров и отяготило Церковь. На Востоке никого не волновало пелагианство, даром что Пелагий пребывал в Палестине. Обе части былой Империи предались своим заботам. Единство формально существовало, но расселина ширилась, развитие пошло разными путями.

В христианской Византийской империи интеллектуальные усилия поощрялись. Однако Отцы Церкви отошли в прошлое, началась новая эпоха, провозвестником которой был Кирилл Александрийский. Византизм надвинулся на святоотеческое наследие. Народы Востока надолго оказались вовлеченными в богословские споры. Соборы знаменуют перемирия; затем раздоры усугубляются. В VI в. произошло сокрушительное столкновение с монофизитством (Север Антиохийский (ум. в 518 г.), Леонтий Византийский). Споры решались силой, вопреки всякой индивидуальной аргументации.

Явились два богослова: таинственный Псевдо–Дионисий освоил наследие греческих отцов и стал его проводником на Западе; он напитал средневековое богословие. Веком позже Максим Исповедник (ум. в 662 г.), более всего богослов, однако и пастырь, питомец аристотелевой и платоновской философии, сведенных им воедино под знаком церковных догматов и духовности, еще более отдалил христианство от святоотеческих времен.

Монашество обогащало восточную мысль. Полуграмотные штурмовые отряды Кирилла сменились «учеными» монахами из Сирии и Палестины. Эта среда и породила вышеупомянутого Максима. В том же веке Иоанн Мосх (ум. в 619 г.) сочинил знаменитый «Луг духовный», благоухающий свежестью и схожий с «Цветочками» св. Франциска.

Запад, породив Августина, словно бы истощился. Епископ Гиппонский с еще большей определенностью, нежели Амвросий, свидетельствует о перевороте, вызванном в V веке предощущением всеобщего краха. Кажется, один лишь епископ Миланский, целиком поглощенный борьбой с императором, не сознавал опасности, уже нависшей над всем государством. Запад отошел к варварам. Варварам предалась и Церковь, после скорбного колебания. Язычники, напротив, вплоть до V века яростно сопротивлялись, однако им суждено было исчезнуть вместе с Империей, их время миновало. Впрочем, отголоски языческих нравов дают о себе знать и по сей день.

Достойны внимания два епископа, которых историки то и дело упускают из виду: Максим Туринский (ум. в 423 г.) и Петр Хризолог (ум. в 440 — 450 гг.). История сохранила мало сведений об их жизни, но их сочинения говорят сами за себя. Оба они психологи, столь тонко и уверенно проницающие душевные движения, что поневоле припоминается Ньюмен. Оба сокрушали предрассудки и языческие нравы, опасные, по их мнению, не менее, нежели орды гуннов. Эти миссионеры, неотделимые от народа своего, чувствовали подспудное стремление всякого человека ко всеобщему братству, размышляли о спасении в космическом плане, неусыпно проповедуя Евангелие.

Вслед за Востоком Запад также пережил подъем монашеского движения, поначалу довольно анархического. Монастырь Брага в Испании был основан Мартином (ум. в 580 г.), переводчиком апофегм отцов–пустынников. Устав св. Бенедикта подтолкнул развитие монастырей и создал предпосылки для духовного подъема. Григорий Великий (ум. в 604 г.) озарил римский престол сиянием святоотеческих традиций: он, надо думать, был порожден этим движением.

В Галлии монастыри появились еще в IV веке. Достаточно назвать св. Мартина. Иоанн Кассиан приобщил лиринцев к восточному монашескому благочестию. Монах–священнослужитель Викентий Лиринский (ум. около 450 г.) был серьезным богословом. Прежде всего он сформулировал принцип органического развития вероучения, подхваченный Ньюменом в его «Догматическом развитии». Другой лиринский монах, Кесарий, епископ Арльский (ум. в 543 г.) был «одним из наставников галльской Церкви, основателем ее дисциплины и блюстителем ее культуры на протяжении двух сумеречных веков» (П. Леже). Он использовал проповеди Отцов, в особенности Августина, для евангелизации Галлии, нес Благую весть окружавшим его варварам. Церковь не стала сокрушаться о прошлом и обрела новые просторы для деятельности. Наставники Средних веков продолжили труды Отцов.

Сознавал ли Запад, насколько он оскудел, утратив греческое достояние? С той и с другой стороны к делу примешивались страсти, политические соображения, с той и с другой стороны не обошлось без полемических крайностей; все это отчасти заслоняло существо раскола и неосознанно усиливало его. Дискуссия началась как богословская, а раскол все углублялся, затрагивая душу и сердце…

Если верно, что мы исчерпали эру Константинову, то верно и то, что Церковь останется невзрачной и убогой, пока не овладеет всем своим достоянием, восточным и западным, пока не сольет свою историю — нет, душу свою — воедино. Единение христианское требует сочетания всякого со всяким: это — единение всеобщее.

См.: Г. фон Кампенхаузен, «Греческие Отцы», перевод на французский, Париж, 1963; «Латинские Отцы», Париж, 1967 (Н. von Campenhausen, «Les Peres grecs», «Les Peres latins»).

Мы выражаем благодарность о. Камло, внимательно прочитавшему рукопись, его замечания были весьма полезны. Не можем не упомянуть и коллегу о. Штейнера, оказавшего нам братскую помощь.