Читать онлайн «Святой Великий Пророк Предтеча и Креститель Господень Иоанн». Страница 6

Раввины времен Предтечи были, по слову Господню, вождями слепыми, а народ иудейский представлял собой смятенное и изнуренное стадо овец, блуждающих без пастыря. Простой класс иудейского народа томился духовной жаждой, постоянно старался слушать раввинское учение и изъяснение закона; но сухое и безжизненное учение раввинов не трогало простых сердец, не просвещало ума, потому что сами учителя не имели духовного чувства божественной истины: они привязывались к слову и букве закона, но не проникались его духом и истиной. Они не руководили к спасению, но только обременяли народ измышленными преданиями и заповедями, которые без нужды и пользы увеличивали и без того тяжелое рабство закону. Ограничивая всю праведность исполнением обрядов и хранением преданий, раввины подавляли в народе сознание человеческой немощи и необходимости в божественной помощи. Таким образом, иудейские законоучители, современные Предтече, по слову Господню, взяли ключ разумения: сами не вошли и входящим воспрепятствовали (Лк. 11, 52). Мало того, что иудейские раввины так гибельно действовали на своих единоплеменников, в неразумной ревности многие из них ходили в дальние языческие страны, переходили море и сушу, чтобы обратить хоть одного язычника в иудейскую веру; но когда обращали его, то делали его сыном геенны, вдвое худшим, чем были сами[24].

Самыми ревностными последователями раввинского учения и проповедуемой им законной праведности были фарисеи. Эта секта выделилась из народа перед восстанием Маккавеев, среди горячей борьбы с приверженцами эллинизма. Фарисеи вначале были строгими ревнителями и блюстителями закона Моисеева, но большинство их скоро потеряло свой первоначальный характер. Понемногу их праведность утрачивала свою искренность и любовь к закону и переходила в праведность только наружную, лицемерную. Внутренним характером фарисейства времен Предтечи была духовная гордость, высокое мнение о своей святости и праведности. Между тем праведность фарисеев была только лицемерием – орудием, которым они покоряли умы и сердца простого народа, всегда способного увлекаться внешностью; все дела свои делали они с тем, чтобы видели их люди. Ходили они, например, тихой величавой поступью; голова их склонялась к земле, глаза были полузакрыты; губы двигались, как бы произнося слова молитвы или закона. В одежде их было много особенностей. Принимая в буквальном смысле слова Моисея: Положите сии слова мои в сердце ваше и в душу вашу, и навяжите их в знак на руку свою, и да будут они повязкою над глазами вашими (Втор. 11, 18, см. также Втор. 6, 8), фарисеи делали широкие и красивые ящички, вкладывали в них листки из папируса или пергамента, на которых написаны были священные изречения, и прикрепляли их к головной повязке на лбу и к одежде на левой руке, напротив сердца.

Такие ящички (филактерии) носили они не только тогда, когда приходили в храм или синагогу, не только во время домашней молитвы, но и когда проходили по улицам и возлежали на пиршествах. По краям их пышной верхней одежды шла широкая лента ярко-красного цвета. Это было знаком национального отличия иудеев и напоминало им о законе, а у фарисеев это было и знаком непримиримой их вражды ко всему иноплеменному. На семейных праздниках и в синагогах фарисеи всегда занимали первые места; ласково принимали почтительные приветствия на площадях; любили, когда из-за чувства уважения простые люди, указывая на них, говорили: «учитель, учитель!» Если фарисей раздавал милостыню бедным, он делал это преимущественно в синагогах и на людных улицах, где иногда с помощью трубы созывал к себе нищих. С особенным усердием фарисей молился в храме и синагогах; а если застигал его положенный час для молитвы на улице, то непременно останавливался он на углах, где проходило больше народу, чтобы видели примерное его благочестие. Время поста было праздником для фарисейского лицемерия: являлись они тогда среди народа с лицами мрачными, унылыми, неумытыми; волосы на головах их были беспорядочно сбиты и посыпаны пеплом; одежда их была разодранная и нечистая. Субботу хранили они с такой суеверной строгостью, что не дозволяли не только дел самых ничтожных, но и безотложных дел любви и милосердия. Считали великим грехом не совершать установленных преданием омовений своего тела и своей столовой посуды. Они платили десятину от всего, что приобретали, даже от таких предметов, о которых и не упомянуто в законе, например мята, анис, тмин. С особенным усердием строили и украшали гробницы праведников и пророков, убитых их предками; но в то же время перед народом порицали своих отцов и хвалились, что они сами не допустили бы подобных злодеяний. Так праведными казались они снаружи, а внутри полны были лицемерия и беззакония; сострадания, правосудия, милости в них не было. Лучшие из них, почитая для себя достаточным воздержание от преступных действий, без зазрения совести позволяли себе преступные мысли и желания; более грубые обирали вдов, грабили сирот и под личиной религии совершали все, к чему увлекала их собственная несправедливость и жестокость.

Между тем это наружное благочестие, эта лицемерная набожность фарисеев сильно действовала на народ, привлекала к ним глубокое уважение.

Самое гибельное из фарисейских заблуждений, перешедшее от них и усвоенное большинством народа, было ложное понятие о Мессии как царе-завоевателе и о видимом земном Его царстве. Пророчества об уничижении Мессии, о Его болезнях и страданиях ради нас, о взятии Им на Себя грехов мира, о Его искупительной смерти – все эти пророчества, несогласные с односторонними и чувственными понятиями фарисеев, или вовсе устраняли из внимания, как непонятные и необъяснимые, или перетолковывали их сообразно со своими взглядами и самомечтательными ожиданиями. По их понятиям, достаточно было быть потомком Авраама путем обыкновенного исторического происхождения, без всякого отношения к нравственным совершенствам, чтобы иметь право на участие в будущем славном Царстве Мессии. «Весь Израиль будет причастником будущего века (т. е. Царства Мессии), – говорили раввины, – потому что каждый израильтянин более значит в очах Божиих, чем все бывшие и будущие народы». Ради нас (иудеев), – говорится в Книге Ездры, – Ты, Господи, создал мир. О прочих же язычниках, от Адама происшедших, Ты сказал, что они ничто (Езд. 6, 55–56). Отсюда проистекла глубокая ненависть фарисеев и единомысленных с ними из народа к иноплеменникам; отсюда – самое горячее, нетерпеливое желание свергнуть с себя иго римлян и отмстить им за все те бедствия, какие потерпели они от своих притеснителей. Фарисеи сознавали и чувствовали свое политическое бессилие открыто бороться со своими поработителями, и всю надежду возлагали на небесную помощь ожидаемого Мессии – Победителя. «Он придет внезапно, – говорили они, – поразит иноплеменников, очистит всю землю Обетованную, соберет из рассеяния десять колен Израилевых, займет трон Давидов, будет царствовать во всем блеске земного своего величия. Народ Великого Бога будет плавать тогда в золоте и серебре и облекаться в багряницу; к его ногам море и суша повергнут свои сокровища». Современные Предтече фарисеи верили, что Спаситель Израиля должен прийти скоро; взоры всех к Нему стремились, все сердца израильтян тосковали по Нему. Что Бог именно за грехи народа предал их на время в руки иноплеменников – это фарисеи хорошо понимали: доказательства гнева Божия были видны им на каждом шагу; но они в то же время убеждены были, что Он не может гневаться на избранных сынов Своих вечно. Как вспомнил Он о них в Египте и Вавилоне, так вспомнит и еще раз. Поэтому добрый патриот (каким считал себя каждый фарисей) должен стараться, чтобы пришествие Избавителя не застало его неготовым, его меч – заржавевшим, тетиву его лука – порванной, острие меча – притупившимся… Мечтая о восстании, молодые фарисеи зорко следили за событиями дня, возбуждали народ, готовили войну. В каждом уличном смятении, в каждом народном волнении против римлян фарисеи непременно участвовали. Кто знает, думали они, быть может в одну из таких битв прозвучат трубы небесных воинств и Господь Сам снизойдет на землю, чтобы с пламенным мечом стать во главе Своих сынов. В таких жалких мечтах, при таком глубоком ослеплении и с такими неукротимыми стремлениями фарисеи скоро и навсегда погубили свое любимое отечество.

Кроме фарисеев, важнейшими из иудейских религиозных сект были саддукейская и ессейская секты.

Современная Предтече секта саддукейская была немногочисленна в сравнении с фарисейской, но политически сильная. К ней принадлежали большей частью люди знатного происхождения, занимавшие высокое положение в тогдашнем иудейском обществе: сыновья Ирода, первосвященники с их семействами, члены некоторых знатных фамилий со своими родственниками. Имея постоянные связи с иноземцами, саддукеи питали привязанность к эллинскому образованию и римской цивилизации, но нимало не заботились о том, чтобы свои познания сделать полезными для страны, которой управляли, и для простого народа, который в душе презирали. В обыденной своей жизни саддукеи были людьми тихими, спокойными, свободными от фарисейского фанатизма и равнодушными к людской о них молве. Опасаясь потерять многое из того, чем владели, и зная, что ничего существенно полезного они не получили бы от политических перемен, саддукеи заботливо охраняли существующий тогда порядок в стране, стараясь не допускать никакого, особенно военного вмешательства римлян. Не разделяя фарисейских понятий о будущем Царстве Мессии, едва ли даже веря в Его пришествие и не обращая внимания на мечтания, какими жила тогда большая часть простого народа, саддукеи тогда только принимали на себя деятельную роль, когда дело касалось общественного порядка или угрожала опасность их высокому положению или богатству.