Читать онлайн «Кто как Бог? Или сколько длился день творения». Страница 34

Эти слова нашего богослужения отражают святоотеческую традицию, восходящую по крайней мере к св. Иринею Лионскому, которая усвоена всеми Отцами и пронизывает собой чинопоследование всех крестных служб Октоиха и Минеи. Поэтому учение Церкви о тождестве дня искупления и Творения человека должно считать Откровением Духа.

СУББОТА.

"Так совершены небо и земля и все воинство их. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал".

Со времен ветхозаветных первый день творения отождествлялся с воскресеньем, а седьмой — с субботой. Также буквально воспринимала дни творения литургическая традиция Церкви.

В стихирах на "Господи, воззвах" службы Великой Субботы возглашается: "Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя; и благослови Бог день седьмый. Сия бо есть благословенная суббота, се есть упокоения день, вонь же почил от всех дел Своих единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав; и во еже бе, паки возвращься воскресением, дарова нам живот вечный, яко един благ и человеколюбец".[248] Здесь Дух Святый устами Церкви возглашает, что как седмица творения была завершена днем покоя, так и дни новотворения человека завершены упокоением Единородного Сына Божия. Именно об этом новом покое предсказывал Исаия, говоря: "И покой Его будет слава" (Ис. 11, 10). Вот как об этой великой тайне Божией, познавший которую узнает суть всех вещей (преп. Максим), вещает богослужение Церкви. — "Якоже в первом миротворении, всякое дело соделав Бог, и последи господственнейшее, в шестый день создав человека, в седьмой почил от всех дел Своих, и освяти его, субботу именовав, яже упокоение толкуется: сице и во умного мира делании изрядне все соделавый, и в шестый день наздав паки истлевшего человека, и обновив живоносным Крестом и смертию, в настоящий паки седьмый день упокои, совершенным дел упокоением, животоестественным и спасительным уснув сном".[249]

Итак мы увидели, что дело Творения неразрывно связано с Искуплением, и одно возводит к другому. Это и не удивительно, ибо и то, и другое совершил Один Господь. И если находятся люди отвергающие буквальную точность первого, то они посягнут и на второе, являя тем, что они до сих пор во грехах своих. А мы верим, что как верно и истинно то, что Христос Иисус воплотился, был распят и воскрес в конкретные дни, в конкретный исторический момент, так и сотворил Он мир весь за обычные шесть дней в конкретный исторический момент, в месяце Нисане за 5508 лет до Рождества Христова. Ему Единому слава во все Его дни!

В заключение нашей работы хотелось бы коснуться того мнения, которое проповедуют многие, — мнения, что для нашего спасения безразлично верить ли в буквальное шестидневное творение или же придерживаться эволюционистских басен. Все это будто бы относиться к области «теологуменов», которые каждый может принимать или не принимать по собственному желанию. Наиболее последовательно высказывается в этом роде о. Андрей Кураев: "В православном богословии принято те вопросы, по которым не может быть разномыслий, ставить под вполне определенным углом: что это означает "нас ради человек и нашего ради спасения?". Если некий тезис не имеет непосредственного сотериологического применения, и при этом он: а) не осужден соборным разумом; б) не ведет при своем логическом раскрытии к противоречию с ясно установленными догматическими сторонами церковного вероучения; в) расходится с суждениями некоторых из Отцов, но г) все же имеет опору хотя бы в некоторых свидетельствах церковной традиции — то его можно придерживаться, при условии, что он не будет преподноситься как некое общецерковно-обязательное вероучительное суждение.

Частные богословские мнения могут разноречить друг другу. Помимо общеизвестных слов ап. Павла, сказанных по этому поводу ("ибо надлежит быть и разномыслиям (airesei) между вами" (1 Кор. 11, 19)),[250] можно привести слова церковного историка В. В. Болотова: "Никто не властен воспретить мне в качестве моего частного богословского мнения держаться теологумена, высказанного хотя бы одним из отцов Церкви, если только не доказано, что компетентный церковный суд уже признал это воззрение погрешительным. Но с другой стороны, никто не властен требовать от меня, чтобы я, в качестве моего частного богословского мнения, следовал теологумену, высказанному несколькими отцами Церкви, коль скоро этот теологумен не пленяет меня своей возвышенной богословской красотой, не покоряет меня доступной и моему разумению державной мощью своей аргументации".

Поэтому богословски неприемлемость для православного мышления идеи эволюции может быть доказана только в том случае, если будет разъяснено: каким образом допущение сменяемости поколений животных в мире дочеловеческом и внеэдемском может ущерблять сознательность участия христианина в спасительных церковных Таинствах. Прямые ссылки на то, что "Библия учит — а вы говорите…" приниматься в рассмотрение не могут. Именно православная традиция и знает, насколько сложными, неочевидными и разными могут быть толкования Писания (особенно книг Ветхого Завета).

Поэтому при принятии какого-либо толкования надо ставить вопрос: ради чего я склоняюсь к использованию именно этого толкования. При отвержении его — опять же надо мотивировать: что именно неприемлемого я в нем вижу. При осуждении же вопрос надо ставить еще более четко: что именно вредящего делу спасения людей есть в осуждаемом мною мнении".[251]

Эти высказывания почтенного богослова нуждаются в рассмотрении, но пред этим хотелось бы заметить, что цитируемый о. Андреем В. В. Болотов вовсе не относил вопрос о сотворении мира к области им же изобретенных "теологуменов".[252] Напротив, он показывал внутренюю тождественность того "посредствующего богословия", которого сейчас придерживается о. Андрей и другие эволюционисты (а надо заметить, что с начала XX века в интересующей нас области ничего нового предложено не было) с гностическими ересями первых веков христианства.

"Положение философствующих умов I и II вв. в подобных вопросах (происхождения мира — с. Д) — пишет этот великий историк, — несмотря на резкое различие в форме, в сущности было то же, что современное нам положение так называемого посредствующего богословия, которое хочет установить полное соответствие между чисто богословским воззрением и естественнонаучным или всякими другими научными гипотезами. Как гностики, так и современные посредствующие богословы не желают жертвовать ни религиозною верою, ни философски-научным убеждением. Этого можно было достигнуть двумя путями: или в самом положительном вероучении, в книгах Св. Писания, найти тот философско-научный смысл, какой для гностиков или посредствующих богословов стал дорог, или же в крайнем случае поискать такого принципа, который освобождал бы человека от авторитета буквы Св. Писания. Известно, как в данном случае поступают современные посредствующие богословы. Если шестидневное творение представляется не научным с геологической точки зрения, то можно слово jom попытаться понимать не в буквальном смысле, и тогда мы будем иметь дело с целыми геологическими периодами, которые можно растянуть в целые миллионы лет. Можно в известных местах подметить благоприятные фразы, отвечающие, по-видимому, дарвинской теории происхождения видов (Быт. 1. 20, 24), а в конце концов всегда остается возможность признать, что Св. Писание в данном случае говорит только языком человеческим, что Моисей писал не для астрономов и геологов, а для современных ему евреев. Тогда первая глава Бытия не будет иметь того значения, чтобы из нее становилась неизбежною борьба с современным естествоведением. Метод богословов посредствующего направления, насколько возможно, строго научный. Во всех своих приемах, в филологии, критике и экзегезе, они хотят стоять на уровне современной науки. Но совершенно также для своего времени поступали и гностики. Они в Св. Писании, принятом от христиан, по крайней мере в отдельных его частях, постарались отыскать свое любимое учение".[253] Таким образом сам Болотов ни как не может быть союзником современных адвокатов дьявола.

Да и само мнение о. Андрея не может подойти под цитируемое им определение, т. к. здесь не соблюден даже тот принцип, что это мнение, "высказано хотя бы одним из отцов Церкви". Ведь в том списке, который приводит о. Андрей нет ни одного Святого Отца! Он цитирует лишь современных богословов-модернистов, ни один из который (в том числе и прот. М.Чельцов) не канонизирован. Но стоит перейти к сути поставленной проблемы. Во-первых, действительно ли Церковь допускает возможность толкования Писания любым человеком так, как это ему ни заблагорассудится при условии, что он подберет для поддержки своей мысли несколько вырванных из контекста цитат? Ответом может быть только однозначное «нет». Уже многократно упоминавшееся 19 правило Трулльского (т. н. Пято-Шестого Собора) повелевает: "аще будет изследуемо слово Писания, то да не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях, и сим более да удовлетворяются, нежели составлением собственных слов, дабы при недостатке умения в сем, не уклонитися от подобающаго".[254] Те же, кто дерзают самовольно толковать слово Божие и своими толкованиями вступают в противоречие с учением Отцов, слышат постановления 7 Вселенского Собора: "Мы следуем древнему законоположению кафолической Церкви. Мы сохраняем определения отцов. — Прибавляющих что либо к учению кафолической Церкви, или убавляющих от него, мы предаем анафеме". Таким образом само толкование Писания, применяемое эволюционистами выводит их за границы Церкви.