Читать онлайн «Легенда о Вавилоне». Страница 94

Секс на Западе «вышел из подполья» очень постепенно, и этот процесс еще не вполне завершен. В России он только начинается, да и то как-то наперекосяк. Но можно подвести некоторые итоги. Развод узаконен, наказание за измену — минимизировано (оба события могут, в худшем случае, повлечь за собой потерю части имущества), все способы сексуальных отношений (за исключением внутриродственных или насильственных) тоже перестали преследоваться. Добрачный или внебрачный секс социально общепризнан.

Оставим пока в стороне великую сексуальную схватку христианства с мусульманством, в которой мусульманство поначалу одержало полную победу, ибо не считало секс грехом и не пыталось его чересчур регламентировать. Скажем лишь, что обе культуры постепенно стали приходить к общему семейно-сексуальному знаменателю: уровень многоженства обратно пропорционален степени общественно-экономического развития мусульманских обществ. Под «многоженством» мы понимаем содержание настоящих гаремов, а не наличие, скажем, двух жен, поскольку заметная часть жителей христианского мира всегда находилась (и тем более находится) в состоянии неполного — физического или экономического — двоеженства или двоемужества (иногда и полного).

В общем, от очевидного вывода не отвертеться: современные сексуальные нормы исключительно близки к вавилонским, причем самым настоящим, а не выдуманным.

Сходное «возращение в Месопотамию» произошло и на уровнях более низменных, технических[711]. Прогресс христианской цивилизации привел к тому, что она построила множество городов, один прекрасней другого, после чего сии вместилища человеков, в соответствии с указаниями библейских авторов, довольно быстро сконцентрировали в себе разнообразные пороки общества. Таким образом, христианская цивилизация создала несколько десятков исключительно привлекательных Вавилонов, в которых, наверное, и живут большинство уважаемых читателей. Ведь в первую очередь горожане славятся специализацией, в ней — основа городского хозяйства. Поэтому в городах всегда достаточно профессионалов любого профиля. Конечно, город, как говорится, средоточие культуры, но также и товара, всегда выставленного на продажу. Человеку же свойственно начинать с удовлетворения самых примитивных желаний, особенно если они обладают ореолом какой-то запретности, какого-то сакрального табу.

Не подлежит сомнению, что платные сексуальные услуги оказывались и в патриархальном деревенском, Эогородском, обществе[712]. С ростом населенных пунктов увеличивалась и численность продавцов «плоти», и ее потребителей, пока не наступил отмеченный классиками переход количества в качество. Так, в каждом городе образовался сексуальный рынок, подчинявшийся простым законам спроса и предложения (опустим вопросы государственного и идеологического регулирования этой отрасли экономики). Напомним, кстати, что в западной традиции упор всегда был на техническую сторону дела, а вот наши восточные братья считали, что запросы клиентов этим отнюдь не исчерпываются, и строили систему подобных услуг несколько по-другому. Впрочем, и здесь произошли перемены, так как значительная часть современного сексуального рынка ориентирована на западного потребителя — наиболее богатого и наиболее неудовлетворенного.

Однако эта область человеческого бытия является лишь одним из «вавилонских признаков» нынешней эпохи, поскольку технологические революции и политические потрясения последних полутора веков привели в движение колоссальные людские массы. Движение это еще отнюдь не закончено. Но уже сейчас большинство крупных современных городов превратились в Вавилоны и по признаку «смешения языков». Так произошел окончательный реванш мифа — в каждом значительном городе нашего времени неизбежно и неизменно есть вавилонское наследие.

Напоследок необходимо упомянуть ряд менее известных деталей вавилонского цивилизационного следа. Начнем с культуры, которая больше всего потрудилась над созданием легенды о Городе. Вавилонских следов в иудаизме более чем достаточно. Начнем с того, что в еврейской традиции книги Торы — Пятикнижия Моисеева — носят иные названия, нежели в христианской. Иудеи именуют свои священные книги по их первым словам: например, Бытие есть «Берешит» (בראש׳ת) или «В начале». Это, как мы знаем, месопотамский обычай, восходящий к шумерам и, скорее всего, утвердившийся в иудаизме во время вавилонского пленения — в ходе окончательной кодификации Пятикнижия. Уже упоминалось, что знаменитый учитель-фарисей Гиллель, к школе которого восходит весь нынешний раввинический иудаизм, был родом из Вавилона. Дальнейшая роль вавилонской общины в истории еврейской религиозной мысли огромна. Месопотамская колония была многочисленной, богатой и высококультурной, ее не коснулись и страшные разрушения первой и особенно второй Иудейских войн. Поэтому иудейская традиция сохранилась именно на Евфрате и именно вавилонский текст Ветхого Завета был в дальнейшем кодифицирован и дошел до наших дней[713]. Более того, только в Вавилоне (за исключением Иерусалима и его окрестностей) во времена поздней античности неизменно использовались древнееврейский и арамейский языки. Меч парфян, а позже нового персидского государства Сасанидов надежно защитил еврейскую цивилизацию и во многом способствовал ее возрождению в раннем Средневековье. Еврейская община на месте Вавилона и Селевкии существовала еще многие века, а потом переехала в новую столицу Месопотамии — Ктесифон. Даже в 1165 г. путешествовавший по тем местам испанский еврей Вениамин из Туделы сообщал, что в дне пути от вавилонских развалин «живут 5000 евреев и имеется большая синагога»{237}. На латынь и другие европейские языки его труд перевели только в 1543 г., после чего он за два века выдержал 26 изданий{238}.

Произошло это потому, что лишь спустя несколько веков начался вавилонский ренессанс в западной цивилизации — начиная со времени Гуманизма и враждебных любой «вавилонщине» деятелей Реформации. Тогда был запущен процесс отрицания тысячелетнего средневекового наслоения на раннехристианскую культуру, и плоды его оказались непредсказуемы. С одной стороны, отменить историю не удалось, а с другой — обращение к истокам оказалось процессом бесконечным и неконтролируемым. Уже говорилось, что образ Вавилона всегда присутствовал в христианской культуре. При этом он представал либо в виде отрицательного мифа, поддерживавшегося ежегодными литургическо-развлекательными «действами о Данииле» и «пещными действами» как в Европе, так и на Руси, либо в качестве подспудной, табуированной части социально-религиозного процесса (непрекращавшаяся борьба с сексуальностью). Поэтому образы Книги Даниила и привлекали многочисленных художников. Они, помимо отмеченной яркости, были еще и хорошо известны широкой аудитории.

И когда, начиная с Века Просвещения, встал вопрос о реальной, а не мифической древней истории человечества, то интерес к Вавилону стал неизменно возрастать. На протяжении столетий события древневосточной истории были известны только из Писания; в XVIII в. скептики эпохи Просвещения стали ставить их под сомнение, и с каждым десятилетием образованное общество относилось к их суждениям со все большей симпатией. Каков же был восторг клерикальных кругов, когда с середины XIX в. ряд блестящих археологических и филологических открытий подтвердил многие библейские известия — и о существовании народа хеттов, и о царе Валтасаре.

После этого было логично заключить, что Библия права и в отношении легенды о Вавилоне: он поистине был центром мира.

Впрочем, наука не остановилась и продолжала дополнять, а иногда опровергать исторические данные Книги Книг, и даже анализировать ее саму. В те же годы историческая и филологическая критика Библии достигла новых высот. В настоящее время начатый чуть более столетия назад переворот в библеистике, результаты которого были неоднократно использованы на протяжении нашего труда, в основном завершен. Но и в правоверном христианстве, и в ортодоксальном иудаизме по-прежнему принято отвергать «ненужные» научные данные. При этом многие ученые, которым мы обязаны нашими знаниями о древневосточной культуре и истории, были весьма верующими людьми, обладая, таким образом, рецептом, навеки скрытым от любых религиозных «назначенцев»: вера есть глубоко личный акт общения отдельного человека с Богом, и желание истины ей никак не противоречит.

От перемен, потрясших науку о Древнем Востоке во второй половине XIX в., был всего лишь шаг до знаменитых раскопок Кольдевея, нанесших на историческую карту реальный Вавилон давно прошедших тысячелетий и открывших нам ворота Иштар, Дорогу Процессий, Эсагилу и многое-многое другое. В результате мы воспринимаем историю древней Месопотамии согласно древнееврейскому преданию: ее осью, опорным пунктом является Вавилон, какие бы коррективы не вносили в это археологические данные. Поэтому Навуходоносор обессмертил себя, взяв Иерусалим[714]. И наоборот, ненавидевшие Город иудейские изгнанники приложили все силы, чтобы его имя никогда не исчезло из истории. Библия сделала Вавилон центром погибшего мира, первым великим городом нашей цивилизации, и человечество с этим согласилось. Пусть современная легенда о Вавилоне намного уступает по масштабности легенде о Египте, но она все-таки есть. Ее формирование отнюдь не завершено, так что этот «роман принесет еще сюрпризы».