Читать онлайн «Трудный путь к диалогу». Страница 48

Между тем и колонисты принимали свои меры защиты. Они слали в Испанию оправдательные письма, стремясь очернить Лас Касаса и избежать разоблачений. Им было хорошо известно, что двор, считая Вест-Индию своей землей, был против использования туземцев как рабов. Происки энкомендеро успехом не увенчались. Хотя Лас Касас и Антонио не смогли лично побеседовать с королем, их заступничество за индейцев одобрили регент Адриан и кардинал Испании Хименес.

Кардинал назначает его экспертом по делам коренных жителей Вест-Индии с официальным званием "покровителя индейцев". Его милостиво принимает во Фландрии наследник престола Дон Карлос. В его глазах бесчинства колонистов угроза интересам метрополии. Счастливым образом королевская политика и цели Лас Касаса совпадают.

Но это совпадение временное. Пройдут годы, и взгляды отца Бартоломе станут куда более радикальными. Он уже не будет довольствоваться облегчением участи индейцев и улучшением миссионерской работы. Он объявит военное сопротивление Конкисте справедливым делом, поскольку захваты индейских земель были насильственной узурпацией. "Уроженцы всех земель в Индиях, напишет он, - куда мы вступили, имеют право вести против нас самую справедливую войну и смести нас с лица земли. Это право они будут иметь до Судного дня" [2].

Таким образом, Лас Касас станет предтечей тех "мятежных пастырей", которых будет немало в истории латиноамериканского католицизма. Напомним хотя бы отца Мигеля Хидальго, возглавившего борьбу Мексики за независимость, священника-революционера Камло Торреса, епископа Элдера Камару, друга обездоленных, проповедников "богословия революции".

Впрочем, повторяю, радикализм Лас Касаса был зрелым итогом его деятельности. Пока же он требует лишь освобождения индейцев от положения рабов и проповеди христианства без насилия и шантажа.

Вместе с ним в Америку отправляют комиссию, которая должна проверить положение на месте. Однако поездка не дала желаемых результатов. Колонисты сумели привлечь комиссию на свою сторону. И в 1517 году Лас Касас вновь возвращается в Испанию. Там Дон Карлос, уже ставший королем, снова выражает готовность помочь настойчивому священнику, тем более что его открыто поддержал Саламанкский университет. Король предоставил Лас Касасу право начать эксперимент: основать вольное поселение в Вера-Пас, где индейцы трудились бы на равных правах с испанцами. Казалось, цель близка. Однако отношения местных жителей с колонистами были уже настолько омрачены, что опыт Лас Касаса закончился крахом. Другого человека это могло бы повергнуть в отчаяние, но не таков был Лас Касас. К тому же он помнил, что у него есть немало сторонников. Особенно дорога была для него поддержка доминиканского ордена. И, быть может, поэтому в 1522 году он сам вступает в него.

В расхожих представлениях орден св. Доминика чаще всего отождествляется с мрачным орудием инквизиции. Но такой взгляд грешит однобокостью. Веками этот орден давал крупных ученых, реформаторов, подвижников. Доминиканцами были и философ Фома Аквинат, и пламенный борец против диктатуры Савонарола, а позднее Томмазо Кампанелла, автор знаменитого "Города Солнца". Поэтому не случайно, что из среды доминиканцев вышли многие обличители Конкисты, и не случаен выбор самого Лас Касаса.

Став монахом, он на несколько лет погружается в теоретическое изучение волнующей его проблемы. В Священном Писании, у Отцов Церкви, в богословских и юридических трактатах - всюду ищет он аргументы в пользу своих идей.

Эти идеи опирались на нравственный идеал Евангелия, возрожденный современниками Лас Касаса: Эразмом Роттердамским, Томасом Мором, Пьетро де Мартиросом и другими христианскими гуманистами.

Все они утверждали высокое достоинство человека как образа и подобия Божия. Все выступали на защиту права и законности. Все были убеждены, что вера Христова несет в себе благовестие свободы и не должна быть никому навязываема.

Последнее было особенно важно для Лас Касаса, свидетеля псевдомиссионерства, которое использовало силу и вынуждало язычников смотреть на Христа как на "самого жестокого из богов".

"Христианская религия, - писал Лас Касас, - одинаково может быть приспособлена ко всем народам мира, она всех людей одинаково принимает в свое лоно и никого не лишает свободы и собственности, не превращает в рабов под тем предлогом, что люди по своему естественному происхождению являются либо свободными, либо рабами" [3].

Позднее сторонник рабства Сепульведа, выступая против Лас Касаса, тщетно пытался опровергнуть его на основе Библии или церковной традиции. В конце концов, ему пришлось ссылаться главным образом на язычника Аристотеля...

Занятия в монастыре основательно вооружили Лас Касаса и сделали его убеждения неколебимыми. Он начинает писать историю Конкисты, собирает сведения о бедственном положении индейцев, шлет на родину реляции, в которых клеймит колонизаторов. В это время, в 30-е годы, ею миссионерская деятельность охватывает Гаити, Гватемалу, Никарагуа.

Чем ближе он знакомится с народами Вест-Индии, тем теплее становится его отношение к ним. "Бог, - пишет он, - создал этих простых людей без злобности и коварства. Они очень послушны и преданы своим собственным властителям и христианам, которым служат. Они исключительно кротки, терпеливы, миролюбивы и добродетельны... Я уверен, что они стали бы самыми благословенными людьми, если бы чтили единого Бога" [4].

Лас Касас считал необходимым сохранить национальные устои индейцев и власть их вождей-касиков.

Ему было ясно, что отнюдь не всех обитателей Нового Света можно относить к категории "дикарей". Ведь сами конкистадоры были поражены их памятниками: пирамидами, статуями, цитаделями. Действительно, ольмеки, ацтеки, майя и другие народы континента создали высокоразвитые цивилизации, не уступавшие тем, что сложились на Древнем Востоке или в средневековой Европе. Даже Диего де Ланда, жестоко преследовавший американское язычество, признал, что майя имеют долгую и богатую событиями историю.

Да, они были язычниками, но, как справедливо замечал Лас Касас, ведь и европейцы не всегда были христианами. Ему было известно об изуверских обрядах некоторых племен, в частности о человеческих жертвоприношениях. Однако Лас Касас считал, что это нисколько не оправдывает конкистадоров. "Испанцы, - писал он, - чуть что начинают кричать обо всех этих суевериях и об общении индейцев с дьяволом, дабы очернить их, воображая, что суеверие этих людей дает христианам больше права их грабить, угнетать и убивать, и это происходит от великого невежества наших людей, ибо они не знают о слепоте, и заблуждениях, и суевериях, и идолопоклонстве древнего язычества, которого не миновала и Испания" [5].

Индейцы, говорил Лас Касас, освободятся от варварских обрядов, когда станут добрыми христианами, но обращать их нужно без принуждения, как это делали апостолы Христовы. Впрочем, все слова проповеди окажутся пустым звуком, если испанцы-христиане будут продолжать свои гнусные бесчинства.

Сам отец Бартоломе вместе со своими помощниками много сделал для развития подлинного миссионерства. Так, он сложил на языке киче гимны библейского содержания, и новокрещеные пели их под сопровождение традиционных индейских инструментов.

О мирных путях проникновения христианства в индейскую среду свидетельствует новый культ Гвадалупской Богоматери. Он возник в связи с явлением Девы Марии одному крещеному ацтеку в 1531 году, т. е. в разгар миссионерской деятельности Лас Касаса. Этот образ "мексиканской Мадонны" со смуглым ликом до сих пор глубоко почитается в Центральной Америке. "Легенда о ней, - писал Грэм Грин после посещения Мексики, - дала индейцам чувство собственного достоинства, заставила поверить в свои силы; это была не охранительная, а освободительная легенда" [6]. Не случайно, что когда в 1810 году священник Хидальго призвал на борьбу за свободу Мексики, на его знаменах были изображения Гвадалупской Богоматери...

В 1542 году усилия Лас Касаса дали первые ощутимые результаты. Были опубликованы "Новые законы", которые отменяли грабительские методы колонизации и утверждали права индейцев как свободных людей.

За год до этого богословы Саламанки официально осудили как насильственную христианизацию, так и крещение индейцев без достаточной подготовки. В работе над документом по этому вопросу принимал участие доминиканец Франсиско де Виториа (1483-1546), выпускник Парижского университета, приверженец Эразма Роттердамского.

Взгляды Виториа полностью совпадали со взглядами Лас Касаса. Он не только настаивал на мирной проповеди Евангелия, но и открыто осуждал беззакония колонистов. Языческие верования индейцев, заявлял Виториа, не оправдывают войну против них. Его оценка "подвигов" конкистадоров, типа Кортеса, была недвусмысленной. "Примут или не примут варвары христианскую веру, - говорил доминиканец, - не следует на этом основании начинать против них войну" [7].