Читать онлайн «История русской церкви (Том 8)». Страница 49

В Литву протестантство могло проникнуть не только из Польши, но из самой Германии и особенно из соседних стран, Восточной Пруссии и Ливонии, с которыми Вильна и другие литовские города находились в ближайших торговых сношениях: в Риге Реформация водворилась в 1522 г. и затем в Дерпте, Ревеле и других местах Ливонии, и взволнованный народ, опустошая и разоряя латинские костелы, сжег и находившиеся там русские церкви, а восточные пруссы приняли лютеранское учение в 1525 г. вслед за своим великим магистром Альбертом, который, ревнуя о новой вере, приказал впоследствии перевесть на литовский язык разные лютеранские книги и распространять их между литовцами, особенно на Жмуди. Как бы то ни было, только в 1535 г. Сигизмунд издал в Вильне для всего великого княжества Литовского первый декрет, направленный против последователей лютеранства, совершенно подобный по строгости и угрозам тем декретам, какие прежде изданы были королем для Польши. А около 1539 г. явился в Литве и открытый проповедник лютеранизма Авраам Кульва. Он был родом литвин, получил образование в Германии и, возвратившись в отечество с ученою степенью доктора богословия и с званием ксендза, начал, однако ж, распространять в Вильне не римское, но лютеранское учение не только с церковной кафедры, но и в школе, в которой собиралось до 60 учеников, и увлек многих. По просьбе Виленского бискупа Павла Гольшанского король дал грамоту (1542), чтобы Кульва предстал на духовный суд или был представлен силою, и Кульва счел за лучшее тайно удалиться из Вильны и потом по воле прусского магистра Альберта I занял кафедру богословия в только что основанном Кенигсбергском университете. Между тем Сигизмунд распространил в 1541 г. и на Литву свой декрет, изданный тогда для Польши, которым запрещалось вызывать учителей из Германии, посылать туда юношей для образования и заразившиеся ересию лишались дворянства, а в следующем году подтвердил за всеми литовскими бискупами власть судить еретиков и подвергать их наказаниям согласно с королевскими декретами. Но все эти запрещения и подтверждения не могли ничего сделать, особенно с 1544 г., когда старый король по просьбе литовцев передал власть над великим княжеством Литовским сыну своему Сигизмунду Августу, который тогда же и переселился в Вильну. Воспитанный в такое время, когда протестантские идеи были господствующими во всей Европе, и с детства находясь под влиянием людей, проникнутых этими идеями, каков был, например, духовник матери его королевы Боны Франциск Лисманини, родом с острова Корфу, по языку итальянец, который в домашнем придворном кругу смело проповедовал не только лютеранство и кальвинизм, но и социнианское, или антитринитарское, учение, новый великий князь Литвы не скрывал своей расположенности к церковной реформе. Он окружил себя в Вильне лицами свободного образа мыслей; из его собственной библиотеки раздавались для чтения желающим сочинения Лютера, Кальвина и других реформаторов; его придворные проповедники Козьминчик и Дискордия безбоязненно распространяли в народе новое учение, несмотря на все угрозы и противодействия со стороны латинского духовенства. А когда Сигизмунд Август по смерти своего отца (1548) сделался единственным государем не только литовским, но и польским, тогда хотя вследствие политических соображений должен был несколько изменить свой образ действий по отношению к религии, особенно в Польше, но в Литве он не переставал покровительствовать протестантизму. Нам нет нужды говорить, как распространялось потом протестантство в Польше в его различных видах, какие меры против него принимало польское духовенство, какие строгие указы издавал против него сам король. Но заметим, что оно проникло и в Галицию и там касалось не одних поляков и немцев, а и православных, почему Цареградский патриарх, посылая по приглашению папы на Тридентийский Собор своего легата, архиепископа Галатии, поручил ему заехать к литовско-польскому королю Сигизмунду Августу и просить его, чтобы он не позволял еретикам в Галицкой Руси увлекать православных. Архиепископ этот в пятидесятых годах XVI в. посетил сначала Львов, потом Вильну и оттуда отправился в Тридент. В Литовском великом княжестве при Сигизмунде Августе кроме богемских, или моравских, братьев, последователей гуситизма, существовавших, равно как и в Польше, еще от прежнего времени в небольшом числе, успели распространиться и утвердиться преимущественно три протестантские секты: лютеранство, кальвинизм и антитринитарство, или социнианство.

Лютеранство, насажденное в Вильне еще около 1539 г. Кульвою, имело здесь нового проповедника - Виклефа или, вернее, Яна Винклера. В 1550 г. он прибыл в Вильну из Германии в одежде священника и как знающий немецкий язык получил от Виленского бискупа Павла Гольшанского разрешение проповедовать в костеле святой Анны для немцев, живших в Вильне и ее посещавших. Сначала он проводил в своих поучениях лютеранские мысли робко, стараясь прикрывать их обоюдными фразами. Но когда приобрел у своих слушателей благосклонность и авторитет, то начал уже открыто нападать на Римскую Церковь и особенно за то, что она лишила мирян святой чаши. Бискуп запретил Винклеру проповедовать и приказал не впускать его в костелы, но Винклер нашел себе покровителя в лице весьма богатого купца Морштина и в его доме, находившемся на Немецкой улице, устроил лютеранскую молельню, в которой еще смелее продолжал свою проповедь во множестве стекавшимся туда немцам. Резкие нападки Винклера на Римскую Церковь возбудили было против него виленскую чернь, но он, хотя с большею осторожностию, не прекращал своей пропаганды до самой кончины своего сильного покровителя и только тогда удалился из Вильны. Образовавшаяся здесь лютеранская община вскоре (после 1560 г.) построила для себя кирку на Немецкой улице, существующую доселе. Надобно, однако ж, сказать, что лютеранство нашло себе в Литве немного последователей: его принимали почти одни только немцы, и нет свидетельства, чтобы оно увлекло кого-либо из русских и вообще православных.

Несравненно значительнее были успехи здесь кальвинизма, которому более, кажется, сочувствовал и сам король Сигизмунд Август, судя по переписке его с Кальвином. Но главным насадителем и распространителем этого исповедания в Литве был князь Николай Радзивилл Черный. Он приходился двоюродным братом любимой супруге короля Сигизмунда Августа Варваре, пользовался у него неограниченною силою и могуществом, занимал должности виленского воеводы и литовского канцлера, имел под своею властию многие староства, обладал огромными имениями и богатствами и все эти средства употреблял на утверждение в своем отечестве веры кальвинской, с которою познакомился еще в юности, когда воспитывался в заграничных школах. Приняв кальвинство около 1553 г. вместе с своею женою, детьми и всеми слугами, Радзивилл прежде всего открыл молельню своего исповедания, или збор, в своем загородном доме в предместии Вильны, на Лукишках, а потом выпросил у короля позволение поставить в самой Вильне на площади, близ Рыбного рынка обширную палатку, в которую и собирались кальвинисты для молитвы и слушания проповеди, дотоле пока не был окончен в 1561 г. каменный храм на Бернардинской площади. В то же время устроял Радзивилл храмы своего исповедания и в своих многочисленных владениях: Клецке, Несвиже, Девялтове, Орше, Ивье, Шилянах, Кейданах, Бресте, Биржах и других. В некоторые из этих храмов он вызвал известных своею ученостию пасторов из Польши, и именно: Мартына Чеховича и Вендриховского в Вильну, Симона Будного в Клецк, Лаврентия Крыжковского в Несвиж, Симона Зациуса в Брест и пр. Другие же пасторы стекались в Литву сами собою целыми толпами, рассчитывая на верную добычу и милости всесильного вельможи. Простой народ и мелкую шляхту Радзивилл привлекал к своему исповеданию угощениями, подарками, деньгами и всякого рода пособиями. А знатные паны следовали его примеру одни по родственным и дружеским к нему отношениям, другие из-за желания угодить ему и заискать его благоволение и покровительство, некоторые же и по своим убеждениям, вследствие полученного ими образования. И все эти паны спешили вводить кальвинизм в свои имения и строили там зборы или обращали в них костелы. В 1555 г. путешественники уже встречали в Литве великое множество реформатских храмов. В Несвиже и Бресте Радзивилл открыл собственные типографии, не щадил денег для издания книг кальвинского исповедания и в 1563 г. напечатал в Бресте кальвинскую Библию, переведенную по его поручению на польский язык несколькими учеными пасторами и посвященную им королю Сигизмунду Августу. В Кейданах завел гимназию, и такие же гимназии и школы заведены потом протестантами в Слуцке, Новогродке, Несвиже, Заславе, Мерече, Ковне и Витебске. По смерти Николая Радзивилла Черного (1565) главным поборником Реформации в Литве сделался родной брат королевы Варвары Николай Радзивилл Рыжий, великий гетман литовский и воевода виленский, который во всем старался подражать своему покойному двоюродному брату, и во всех своих имениях ввел кальвинское исповедание, и вместо костелов устроил кирки. Вообще реформатское движение в Литве при Сигизмунде Августе было до того сильно, что почти все католическое дворянство увлеклось им и оставило веру отцов. Многие духовные лица бросали свои костелы, принимали новое учение и вступали в брак. Даже один из епископов, именно Киевский Николай Пац, открыто содержал и проповедовал протестантское учение, оставаясь много лет на своей кафедре, к крайнему огорчению папы, а потом сложил свой сан, женился и сделался мирянином с званием брестского или Мстиславского кастеляна. Другие латинские пастыри если не изменяли своей вере, то оставались почти без паств. Пред появлением Реформации во всем великом княжестве Литовском считалось 700 латинских приходов (парохий); теперь же, именно около 1566 г., по свидетельству иезуита Циховия, может быть не чуждому преувеличения, едва уцелела в Литве одна тысячная часть католиков. А в Жмудской епархии кальвинизм настолько распространился, что в ней оставалось только шесть латинских священников. Но для нас важно особенно то, что Реформация в Литве своим бурным потоком увлекла и многих из православного дворянства, преимущественно молодых людей знатных фамилий: Ходкевичей, Воловичей, Сапег, Горских, Вишневецких и других. В одном Новогродском воеводстве, следовательно преимущественно в епархии православного митрополита, до Реформации считалось свыше 600 шляхетских домов греческого исповедания, теперь же едва осталось шестнадцать, которые уцелели от еретической новокрещенской заразы. Это говорили прямо в глаза православным королевские послы-латиняне на Брестском Соборе (1596), а такого успеха протестантство могло достигнуть преимущественно в настоящее время, при Сигизмунде Августе, до появления в Литве иезуитов, потому что с появления и особенно с усиления их при Стефане Батории и Сигизмунде III протестантам пришлось уже, как увидим, заботиться более об охранении себя, чем о пропаганде. Принимая реформу, и православные паны, подобно латинским, старались распространять ее в своих имениях и вообще между простым православным народом. С этою целию издавались даже на литовско-русском языке кальвинские книги. Бывший пастором в городе Клецке (Минской губернии) Симон Будный, по одним, поляк из Мазовии, по другим, литвин, отступник от православия, учившийся в Краковском университете, напечатал на этом языке в 1562 г. в Несвиже кальвинский Катехизис именно, как сам говорит, "для простых людей языка русского", а также "для деток христианских языка русского". Катехизис издан накладом несвижского наместника Матфея Кавечинского, бывшего прежде православным, самого Будного и несвижского пастора Лаврентия Крышковского. Тот же Будный и в том же году напечатал в Несвиже еще кальвинскую книгу под заглавием: "О оправдании грешного человека пред Богом" иждивением маршалка Евстафия Воловича, бывшего также прежде православным, которому книга и посвящена. Ревнители Реформации при усердном распространении ее разоряли или обращали в свои зборы не одни латинские костелы, но и православные церкви: в одном Новогродском воеводстве они опустошили 650 православных церквей. Отсюда можем заключать, сколько зла причинила Реформация православию в Литве.