Читать онлайн «Человек против Бога». Страница 3

Много сил отнимали заботы о послушниках, поступавших в монастырь. Отец Серафим стал духовником братии. Своим примером он учил надеяться только на Бога, чудесным образом спасающего Свои создания и приводящего их к твердой вере из житейских бурь и безвыходных ситуаций. Он не хотел называться старцем и не любил, когда к нему проявляли чрезмерное уважение. Он радовался всякому сообщению из России о возрождении там духовности. В последние годы он был погружен в мысли о будущем России и написал статью «Будущее России и конец мира».

Отец Серафим отошел ко Господу 2 сентября 1982 года. Его жизнь — это история духовной борьбы и подвига, закончившаяся у Престола Божия. Она вдохновляет всех христиан, желающих сильнее разжечь огонь истинной веры. Отец Серафим воспитывался в той же атмосфере нигилизма, материализма и гуманизма, что и большинство наших современников. И все же ему удалось прорваться сквозь путы соблазнов и заблуждений его среды. Милостью Божией он не только нашел драгоценную жемчужину православной веры, но и отдал все свои дарования служению Богу и людям, постаравшись соединить оторванного от корней современного человека с духовным наследием Православия.

Работа «Человек против Бога» в оригинале носила название «Nihilism: The Root of the Revolution of the Modern Age» («Нигилизм: источник революции современной эпохи», Forestville, California: Fr. Seraphim Rose Foundation, 1994). Она представляет собой 7-ю главу из ранней неопубликованной работы «The Kingdom of Man and the Kingdom of God» («Царство человеческое и Царство Божие»), однако является вполне законченным произведением. Эссе «Недочеловечество» в оригинале носит название «Subhumanity». «Путь ко спасению в современном мире» — это фрагмент из книги отца Серафима «In Step with Saints Patrick and Gregory of Tours» («По стопам св. Патрика, просветителя Ирландии, и св. Григория Турского»). Все названия даны составителем.

Что такое нигилизм, в котором мы увидели корень революционности современной эпохи? Если мы станем отвечать не задумываясь, то с языка у нас уже готовы сорваться некоторые очевидные примеры нигилизма: фантастическая программа разрушения Гитлера, большевистская революция, дадаистская [1] атака на искусство. Почва, произрастившая все эти движения, может быть представлена несколькими «одержимыми» прошлого века: поэтами Рембо и Бодлером, революционерами Бакуниным [2] и Нечаевым [3], лжепророками типа Ницше. А на более низком, «обывательском» уровне в среде наших современников ощущается сегодня смутное беспокойство, заставляющее одних идти вслед за магическими фигурами, подобными Гитлеру, а других искать убежища в наркотиках и лжерелигиях или же совершать «бессмысленные» преступления, которые становятся все более присущи нашему времени. Все это, однако, лишь эффектная поверхность проблемы нигилизма. Впрочем, и с ней не так-то легко справиться. Но мы в настоящей главе ставим задачу еще шире: мы хотим попытаться понять природу всего этого движения в целом, в то время как названные выше явления представляют собой лишь отдельные, наиболее яркие его примеры.

Каждый, кто осознает явное несовершенство и зло современной цивилизации, послужившие толчком и причиной нигилистической реакции, — впрочем, ниже мы убедимся, что они были лишь плодами самого нигилизма, только в его зародышевой форме, — не может не испытывать сочувствия хотя бы к некоторым представителям этой реакции. Это сочувствие может принимать форму жалости к тому, кто оказался «жертвой» условий, против которых были направлены его собственные усилия, или же выражаться в общепринятом мнении, будто бы некоторые нигилистические явления имеют «позитивное» значение и играют определенную положительную роль в развитии человечества или нового этапа его истории. Последнее мнение есть нечто иное, как очевидный результат самого того нигилизма, о котором здесь идет речь. Первая же точка зрения, по крайней мере отчасти, не лишена правды или справедливости. Но именно поэтому и не следует переоценивать ее значение. Уж слишком легко сегодня в атмосфере интеллектуального тумана, окутывающего либеральные и гуманистические круги, от сочувствия к несчастному человеку перейти к принятию его идей. Нигилист, разумеется, в определенном смысле больной, и его болезнь свидетельствует о болезни века, чьи лучшие, впрочем, как и худшие, представители обращаются к нигилизму. Но болезнь нельзя ни вылечить, ни даже диагностировать посредством сочувствия. Во всяком случае, речь никак не может идти о «невинной жертве», поскольку нигилист сам участвует во всех грехах человечества, которое творит зло нашего времени, ополчается — как все нигилисты и делают — не только на существующие «несправедливости» социального или религиозного порядка, но и на сам этот порядок и истину, которая стоит за ним, а значит, самым активным образом помогает диаволу, что уж никак нельзя оправдать мифом о «невинной жертве». В конце концов, служить диаволу против своей воли нельзя.

Но если мы далеки от того, чтобы «оправдывать» нигилизм, не склонны мы и «осуждать» его. Так, бессмысленно обвинять нацизм или большевизм в «вандализме», «варварстве» или «антиинтеллектуальности», а художественный и литературный авангард в «пессимизме» и «самолюбовании», как столь же бессмысленно отстаивать «демократию» во имя «цивилизации», «прогресса» или «гуманизма» или защиты «частной собственности» и «социальных свобод». Подобные доводы хотя отчасти и справедливы, но не попадают в цель, так как нигилизм — явление гораздо более глубокое и программа его столь радикальна, что подобные мелкие доводы не смогут ей противостоять. Нигилизм порочен в самой своей основе, и эта порочность может быть побеждена только истиной. Большая часть критики нигилизма вообще не направлена против его основ, а причина в том, что — как мы дальше увидим — нигилизм столь распространен в наше время, он так глубоко проник в умы и сердца сегодняшних людей, что не осталось ни одной сферы, ни одного фронта, на котором с ним можно было бы сражаться, и тот, кто думает, будто борется против нигилизма, на самом деле часто берет в руки его же собственное (нигилизма) оружие и обращает это оружие против себя самого.

Некоторые читатели могут возразить нам, что мы уж слишком глобально ставим задачу: что мы либо переоцениваем масштабность нигилизма, либо, наоборот, это явление столь всеобъемлюще, что мы с ним не сможем справиться. Мы должны согласиться, что задача наша действительно очень серьезна, особенно если учесть всю нечеткость, размытость многих нигилистических явлений; и если бы мы попытались детально изучить и описать эту проблему, то работа наша никогда не подошла бы к концу.

Однако все же возможно, как говорится, «широко расставить сеть» и поймать ту рыбку, которая нам нужна, тем более что это очень большая рыбка. Невозможно перечислить все до единого явления нигилизма, но можно дать определение нигилистическому сознанию и его влиянию на ход современной истории.

Сначала попытаемся описать это сознание по меньшей мере в нескольких наиболее важных его проявлениях и изобразить схематично его историческое развитие, а затем уже более подробно остановиться на его значении и исторической программе. Однако прежде чем приступить к выполнению этой задачи, нам нужно более четко осознать, о чем же именно мы хотим говорить, то есть нам следует начать с определения нигилизма.

На этом определении нам не приходится долго задерживаться, так как оно было дано основателем нигилистической философии — Ницше: «Нет истины, нет абсолюта — нет "вещи в себе". Вот единственное, что является нигилизмом в его высшем смысле» [4].

«Нет истины» — с этой фразой мы уже не раз встречались в настоящей книге, и снова и снова будет она звучать и дальше, потому что вопрос о нигилизме — это и есть главным образом вопрос об истине или, вернее, вопрос истины.

Но что есть истина? Это вопрос сначала логики. Прежде чем говорить о содержании истины, мы должны рассмотреть саму возможность истины и условия ее постулирования. А под истиной мы несомненно понимаем — как это становится ясно из отрицания Ницше — абсолютную истину, то есть ту, которую мы уже определили как начало и конец всего.

Для поколения, воспитанного на скептицизме и не привыкшего думать о чем-либо серьезно, сочетание «абсолютная истина» представляется неким анахронизмом. Расхожее мнение спешит подсказать, что никто не может быть столь наивен, чтобы все еще верить в абсолютную истину. Всякая истина в наш просвещенный век относительна. Последняя мысль, заметим, есть не что иное, как упрощенное перетолкование слов Ницше «нет (абсолютной) истины»; и эта-то доктрина служит основанием как нигилизма масс, так и нигилизма интеллектуальной элиты.