Читать онлайн «Толковая Библия. Том 11». Страница 39

19

"Схватили Павла и Силу", вероятно, как главных проповедников новой веры. Лука и Тимофей не подверглись их участи ввиду пока их более скромной роли в этом деле.

Апостолы обвиняются в нарушении общественного спокойствия проповедью обычаев, противных римлянам. Таким образом, обвинители "обратили дело в государственное преступление" (Златоуст).

"Будучи иудеями...", - выражение с оттенком презрения, в противоположность чему далее выставляется горделивое - "нам Римлянам". По-видимому, отсюда следует также то, что обвинители не отличают христианства от иудейства и не имеют понятия о нем, как особом вероисповедании.

"Обычаи, которых... не следует ни принимать, ни исполнять..." Сим имеется в виду строгое запрещение у римлян вводить чужие религиозные обычаи, противные языческой религии. В частности, это говорилось, по-видимому, под свежим впечатлением известного указа императора Клавдия об изгнании из Рима иудеев (см. XVIII, 2), почему и возымело столь решительное действие.

"Народ восстал на них..." Это - первое упоминание в книге Деяний о гонении на апостолов со стороны собственно язычников. Очевидно, подбитый господами исцеленной служанки и возбужденный преувеличенными сведениями о противоримской проповеди иудеев-апостолов, народ выразил свое возбуждение какими-нибудь криками или требованиями и угрозами относительно проповедников пред воеводами, и последние опрометчиво позволили себе ту палочную расправу с задержанными, за которую после так мудро проучил их Павел (ст. 37-39).

Павел и Сила молчаливо терпят всенародное поругание, хотя могли бы моментально избежать его, сославшись на свое право римских граждан, освобождавшее их от телесного наказания. Однако они предпочитают молчание, радуясь этому бесчестию во славу Божию, за имя Христово (ср. V, 41) и отложив объявление своих прав для окончательной победы своей.

Исполняя приказание - крепче стеречь узников, темничный страж ввергает их во внутреннюю темницу, где содержались особенно важные преступники, и ноги их забивает в колоду - большой и тяжелый деревянный чурбан с отверстиями. Но - "чем строже заключение, тем славнее чудо!" (Златоуст).

"Вдруг сделалось великое землетрясение..." - не как обычное явление природы, а как чудо, сотворенное Господом для прославления Своего Имени и избавления Своих Служителей - апостолов. Чудесность землетрясения проявилась именно в том, что не только у Павла и Силы, но и у всех остальных узников темницы ослабели узы, что давало полную возможность всем тотчас удалиться через открытые землетрясением двери темницы. Чудесно и то, что это землетрясение не простерлось, по-видимому, далее района темницы.

"Хотел умертвить себя..." - из страха наказания за побег узников.

"Все мы здесь..." Пораженные чудом, узники, только что умиленно слушавшие молитвы и песнопения апостолов, были далеки от мысли о бегстве - хотя бы потому, что не успели опомниться от непонятного им потрясения.

"В трепете припал к Павлу и Силе..." Страх потерять узников перешел у него теперь в страх держать их, так как он почувствовал, что имеет дело не с преступниками, а любимцами богов.

"Выведши их вон..." - во внешнюю темницу (23 ст.), или, может быть, во двор темничный, а еще вероятнее - в свое помещение при темнице, где апостол мог проповедать слово Господне не только самому темничнику, но и "всем бывшим в доме его..." (32 ст.).

"Омыл раны их...", нанесенные им палками на площади, стараясь облегчить их страдания и как бы загладить вину побивших, или - по толкованию Златоуста - омыл, "воздавая этим благодарность и оказывая им честь".

Вероятно, воеводы получили известие о совершившихся ночью событиях в темнице, а может быть, и сами одумались в своей несправедливости к апостолам, почему и велят отпустить их.

Публично было нанесено бесчестие апостолам, публично требует теперь Павел и своего освобождения и оправдания - не по честолюбию и капризу, а ради очевиднейшего восстановления своей невинности. Если бы они тайно были выпущены из темницы, не все могли бы знать, что они вышли с восстановленною честью, а многие, вероятно, могли истолковать их уход даже бегством или другими унизительными приемами.

Римское гражданство, по Римским законам (Lex Valeria и Lex Porsia: Liv. 10, 9, 8) освобождало имевших это звание от телесных наказаний. Расправа воевод в данном случае с апостолами была тем более преступна, что произведена без всякого суда и расследования дела. Но Ап. Павел, не угрожая законами своим обидчикам, ограничивается требованием публичного снятия нанесенного им бесчестия.

Каким образом апостолы приобрели права Римского гражданства? Из дальнейшего (XXII, 25-28) видно, что Павел или родился с этими правами, полученными кем-либо из его предков, или за особые заслуги, или покупкою, что было также возможно. Относительно Силы, вероятно, надо думать то же.

"Просили удалиться из города..." - добровольно, чтобы вновь не возбудить народного волнения.

"Пришли к Лидии..." (см. 14-15 ст.)

"Отправились..." - по-видимому, только Павел и Сила, без Луки и Тимофея, как будто оставшихся на время в Филиппах, вероятно - для устроения здесь юного общества верующих. За это говорит перемена речи в дальнейшем повествовании (XVII, 1 - они, а не мы, и дал.). О Тимофее упоминается вскоре снова (в Верии, XVII, 14); посему, если только он не вместе с Павлом и Силой вышел из Филипп, можно предположить, что он соединился с ними снова здесь, в Верии, выйдя из Филипп немного после Павла и Силы.

Амфиполь - афинская колония, в то время главный город первого округа Македонии, на речке Стримоне, к юго-западу от Филипп.

Аполлония - небольшой город к юго-западу от Амфиполя, причислявшийся тогда к македонской провинции Мигдонии.

Фессалоника или Солун (прежде - Фермы) - главный город второго округа Македонии, при Фермейском заливе Эгейского моря, резиденция римского претора, город торговый и густо населенный. Евреев здесь было очень много, имелась и синагога.

"По своему обыкновению..." Везде, куда приходил с проповедью Павел, он прежде всего обращался к иудеям, и уже потом к язычникам (ср. XIII, 46; XIV, 1 и др.).

"Вошел к ним", - т. е. в синагогу.

"Только сущность беседы изложил писатель, - так он не многоречив и не везде излагает целые речи Павла" (Златоуст).

В числе уверовавших, под влиянием проповеди Павла, кроме иудеев, было множество Еллинов, чтущих Бога, т. е. прозелитов, к коим, вероятно, принадлежали и упоминаемые тут женщины.

Кто такой был Иасон, у которого, как видно, имели пребывание апостолы, неизвестно: так как иудеи рассеяния охотно усвояли себе греческие имена, то это мог быть и иудей-еллинист, и чистокровный еллин-прозелит, в обоих случаях уверовавший во Христа, хотя ясно об этом не говорится.

Не нашедши в доме Иасона апостолов, вероятно, заблаговременно удалившихся, толпа влечет на суд самого Иасона с некоторыми верующими братьями, обвиняя в том, что он дал приют возмутителям вселенной - преувеличение, выражающее крайнее возбуждение толпы и ненависть к проповедникам Евангелия и ко всем христианам.

Для лучшего успеха своих обвинений, озлобленные иудеи окрашивают их в политическую окраску - прием, так успешно примененный на Иисусе (Ин. XIX, 12 и парал.) - заявляя, что христиане чтут царем не кесаря римского, а Иисуса.

"Но..., получив удостоверение..." - καί λαβόντες τό ικανόν..., - слав.: "вземше же довольное..." - взяв довольно, т. е., по-видимому, денег в качестве залога или штрафа, а еще правильнее - получив достаточные сведения о том, что обвиняемые вовсе не преступники против царского величества, а самые мирные люди.