Читать онлайн «Α. Спасский История догматических движений в эпоху Вселенских соборов». Страница 75

Высказанное отцами анкирскаго собора похвальное намерение истребить зло аномэйства при помощи местныхъ сослужителей, т. — е. одними церковными мерами должно было остаться недостижимымъ pium desidеrium. Те времена, когда церковь могла справляться съ внутренними затруднениями своими собственными средствами, прошли для нея безвозвратно. Примеръ другихъ партий ясно показывалъ, какъ важно было заручиться поддержкой двора и соблазнительно влиялъ не только на людей опытныхъ въ житейской суете, но и на провинциальныхъ простецовъ. Анкирские отцы пошли по проторенному пути. По окончании собора они избрали изъ себя депутацию въ лице Василия анкирскаго, Евстафия севастийскаго и Элевзия кизическаго и отправили ихъ къ Констанцию съ постановлениями собора и горькими жалобами на новыхъ нарушителей церковнаго мира. — Императоръ со времени бунта Максенция, т. — е. съ 350 года, все еще находился на Западе и, окруженный придворными епископами, успокоивавшими его насчетъ церковныхъ делъ, ничего не зналъ ο новыхъ распряхъ, начатыхъ на Востоке съ аномэями. Напротивъ, онъ приготовилъ было благосклонное послание къ антиохийскимъ аномэямъ, и посолъ уже собрался въ путь, какъ въ Сирмию, где стоялъ императорский лагерь, прибыла неожиданно анкирская депутация. — Неизвестно, что подействовало на Констанция, благородная ли личность Василия, проникнутая силой убеждения, или нарисованная имъ картина ожидаемаго отъ аномэевъ крушения церковнаго мира, — но только царь во всемъ доверился анкирскому епископу, и ходъ событий принялъ тотчасъ другое направление. Письмо, назначенное къ аномэямъ, было отобрано назадъ, и въ Сирмии немедленно составился соборъ, который долженъ былъ разследовать вопросъ объ аномэйстве и обсудить программу, принесенную Василиемъ. Конечно, не доводы анкирскаго постановления убедили такихъ придворныхъ епископовъ, какъ прежние вожди реакции, — Урзакий и Валентъ, — решение собора безповоротно предопределялось уже личнымъ влиянемъ на Констанция, достигнутымъ Василиемъ, и анкирские планы были целикомъ одобрены. Соборъ издалъ новое вероизложение, известное въ науке подъ именемъ 3–й сирмийской формулы, которое и явилось точнымъ выполнениемъ проекта реформы веры, развитаго въ Анкире. Соответственно желаниямъ анкирскихъ отцовъ, эта формула была простымъ повторениемъ вероизложения, саставленнаго въ Антиохии въ 341 году, и только въ члене ο Сыне она дополнялась новымъ терминомъ: όμοιος κατ ούσίαν. Омиусианство, такимъ образомъ, необыкновенно быстро достигло победы, и Василий анкирский сделался главою положения. Въ Антиохию былъ посланъ приказъ или признать подобие по существу или оставить церкви. Папа Ливерий и Осий еще разъ вместе съ африканскими епископами подписа–лись подъ этой формулой. Отныне все должны были веровать такъ, какъ верили въ Анкире.

Но известно, что человеческия верования и убеждения не подлежатъ такой быстрой смене, съ какою издаются распоряжения правительственныхъ канцелярий. Съ начала антиникейскихъ движений былъ опубликованъ уже целый рядъ различныхъ формулъ, ο которыхъ заявлялось, что въ нихъ исчерпывалась вера и обезпечивался миръ церкви, однако, развитие спорящихъ партий шло своимъ чередомъ и обращало въ ничто все усилия придворной политики покончить борьбу. To же случилось и теперь. Какъ ни многочисленна была партия омиусианъ, она оставалась все же только партией, притомъ съ резко определенной догматикой, на которой не могла сойтись вся церковь. Несомненно, на востоке она имела за собой большинсиво, но и здесь были епископы, не разделявшие ея воззрений и вообще не питавшие расположения къ точнымъ догматическимъ изысканиямъ. Еще менее сочувствовалъ ей Западъ и после осуждения Афанасия не хотевший изменять никейскому собору. Наконецъ, выделение аномэевъ и омиусианъ изъ состава прежней антиникейской коалиции, хотя весьма ослабило последнюю, но совсемъ ее не уничтожило. За исключениемъ Георгия лаодикийскаго, изъ прежнихъ вождей реакции никто не присоединился къ омиусианамъ и многие епископы продолжали искренно думать, что отсутствие догматической определенности есть лучшее средство къ прекращению споровъ. Отсюда видно, что удержать господство въ церкви на продолжительное время омиусианамъ было нелегко, если бы даже они сами и не затруднили себе этой задачи. Но они поспешили это сделать, грубо воспользовавшись своей победой. Скоро со всехъ сторонъ послышались жалобы и негодование на новыхъ временщиковъ, когда узнали ο томъ, какъ они расправились съ ближайшими своими противниками. Евдоксий антиохийский былъ изгнанъ въ Армению, Аэций въ Пепузу, Евномий въ Маюмъ; семьдесятъ аномэевъ должны были оставить свои насиженныя места и удалиться въ ссылку. Филосторгий уверяетъ, что эти насилия произведены были безъ ведома царя. И действительно, подлинное послание Констанция къ антиохийскимъ аномэямъ, сохранившееся у Созомена, говоритъ только ο лишении ихъ права участвовать на соборахъ и церковныхъ собранияхъ, но не объ изгнании изъ городовъ. Очевидно, въ пылу победы омиусиане превысили свои полно–мочия и этимъ подготовили себе падение. Старый арианинъ Патрофилъ скифопольский донесъ царю ο тирании омиусианъ и аномэямъ позволено было возвратиться. Въ сущности же все торжество омиусианъ держалось лишь на личномъ расположении Констанция къ Василию, но провинциальному епископу, жившему вдали отъ большихъ дорогъ, трудно было бороться съ тонкими придворными интригами. Опытные въ политике прежние вожди реакции, — такие, какъ Урзакий, Валентъ или Акакий, вдругъ лишившиеся своего значения, могли лишь съ презрениемъ смотреть на этихъ деревенскихъ выекочекъ, занявшихъ ихъ места у царя, и теперь, сблизившись съ ожесточенными гонениемъ аномэями, погубили омиусианъ въ глазахъ Констанция.

Перемена последовала, впрочемъ, не вдругь. Разочаровавшись въ омиусианахъ, Констанций не сразу обратился къ своимъ прежнимъ советникамъ. За время своего пре–бывания на Западе императоръ отсталъ отъ течения событий, и теперь, чемъ глубже всматривался въ положение церкви, темъ печальнее казалось ему ея состояние. После долгой борьбы, потребовавшей отъ него энергичнаго вмешательства и личнаго участия, никейцы, казавшиеся единственнымъ препятствиемъ церковнаго мира, были сломлены; но торжество реакции не только не принесло желаемаго единения для церкви, а напротивъ положило начало новымъ глубокимъ разделениямъ. Вместо двухъ спорящихъ сторонъ Констанций имелъ теперь предъ глазами четыре враждующия между собой партии: никейский Западъ съ Египтомъ, восточныхъ омиусианъ, аномэевъ и старые остатки придворныхъ представителей реакции. Каждая изъ этихъ партий изъявляла притязание на исключительное господство въ церкви, всего требуя для себя и ничего не уступая другимъ. Грустныя мысли должны были волновать Констанция, когда онъ задумывался надъ вопросомъ: на комъ же теперь онъ долженъ основать церковное единство? Положение, действительно, было критическимъ, и единственно возможнымъ выходомъ изъ него представлялось еще разъ попытаться соединить вместе все разрозненные элементы. Констанций такъ и поступилъ. Для умиротворения церкви онъ решилъ созвать настоящий вселенский соборъ изъ епископовъ обеихъ половинъ своего обширнаго царства и заново пересмотреть все вопросы ο вере. Но гораздо легче было высказать эту мысль, чемъ осуществить ее на деле. При той раздельности интересовъ, какая воцарилась теперь въ церкви, весть ο соборе, долженствующемъ решить будущее, только подняла на ноги партийныя страсти, и дело, начатое съ благими намерениями, мало–по–малу обратилось въ безконечную игру придворныхъ интригъ.

Прежде всего, долго не могли столковаться насчетъ места собора и плана предполагаемыхъ занятий. Сначала, хотя и съ большими колебаниями, местомъ новаго вселенскаго собора была избрана Никомидия, и царь издалъ приказъ, чтобы сюда къ назначенному дню собрались те епископы каждой области, которые по своему уму и способностямъ могли бы отвечать за всю эту область. Епископы тотчасъ же последовали приглашению царя, и многие изъ нихъ были уже на пути, какъ разнесся слухъ ο великомъ несчастии, постигшемъ Никомидию. Землетрясение разрушило весь городъ, при чемъ прекрасный никомидийский храмъ, въ которомъ предполагалось вести соборныя заседания, сгорелъ до тла и подъ развалинами его погибъ местный епископъ Кекропий. Пришлось искать другого места для собора и после переговоровъ съ Василиемъ анкирскимъ, находившемся въ то время на Востоке для подготовки своей партии къ собору, выборъ палъ на Никею, въ надежде завершить дело тамъ, где оно и началось. Вместе съ темъ и первоначальный планъ собора подвергся изменению; новое распоряжение Констанция повелевало уже собраться всемъ епископамъ, исключая только немощныхъ и слабыхъ здоровьемъ, которые однако же обязывались прислать вместо себя пресвитеровъ и диаконовъ, причемъ окончательное решение дела отнималось у собора. По новому распоряжению соборъ долженъ былъ по окончании заседаний избрать по десяти депутатовъ изъ восточныхъ и западныхъ епископовъ и прислать ихъ къ царю съ определениями собора, чтобы, добавлялъ Констанций, — «я самъ могъ видеть, по смыслу ли св. Писания разсуждалъ соборъ, и постановить решение». Но и на этотъ разъ соборъ не состоялся; явился третий указъ отъ императора, приказывавший епископамъ оставаться въ техъ местахъ, где они находились, — все равно, въ своихъ ли городахъ, или на дороге, при чемъ Василию анкирскому предписывалось заняться съ восточными обсуждениемъ вопроса ο новомъ месте для собора. Уже одно это начало предвещало собой будущему собору мало хорошаго, и действительно, пока Василий старался согласить различныя желания восточныхъ епископовъ насчетъ места собора, при дворе Констанция родилиеь новые планы, которые разрушили все, горячо начатое, дело. Сюда въ отсутствие Василия собрались все обиженные и недовольные торжествомъ омиусианъ элементы, — во–первыхъ, прежние вожди реакции—Урзакий и Валентъ съ Запада и Георгий александрийский и Маркъ арефузский съ Востока, и затемъ Евдоксий съ аномэями, только что возвра–тившимися изъ ссылки. Будущий соборъ въ той постановке, въ какой пока предполагалъ его Констанций, не вызывалъ у нихъ радостныхъ надеждъ, Можно было опасаться, что при господстве учения ο единосущии на Западе и при распространенности омиусианства на Востоке, заметно склонявшагося въ сторону никейцевъ, восточные и западные епископы, сойдясь вместе, легко столкуются между собой, — и тогда образуется громадное церковное большинство, которое погубитъ навсегда и аномэйство и планы старыхъ реакционеровъ. Общая опасность сблизила между собой аномэевъ и реакцию и, такимъ образомъ, возникла влиятельная придворная партия, которая и не замедлила вступитъ въ борьбу за свое существование. Скоро пущены были въ ходъ все средства, чтобы привлечь Констанция на свою сторону, и придуманы были самыя тонкия меры. И прежде всего, пока потревоженные со своихъ кафедръ епископы съ нетерпениемъ ждали, куда прикажутъ имъ поехать, придворной партии удалось убедить царя, ,что общий соборъ изъ западныхъ и восточныхъ совсемъ не нуженъ, что при давнихъ раздорахъ, разделявшихъ Востокъ и Западъ, онъ приведетъ не къ соглашению, а къ окончательному разрыву церкви. Василий анкирский, ничего не подозревавший ο новыхъ теченияхъ при дворе, все еще продолжалъ хлопотать объ удобномъ месте для общаго собора, какъ Констанциемъ безповоротно было решено созвать вместо одного два собора: западные получили приказъ немедленно собраться въ Аримине, а восточные въ Селевкии исаврийской. Но отъ двухъ разныхъ соборовъ невозможно было требовать, чтобы они пришли совершенно къ одинаковому решению въ вопросахъ веры. Поэтому, изъ среды придворныхъ епископовъ появился еще одинъ и чрезвычайно хитро расчитанный планъ. Чтобы облегчить занятия соборовъ и избежать излишнихъ прений, предположено было вызвать ко двору представителей всехъ догматическихъ фракций, за исключениемъ, конечно, никейцевъ, и здесь сообща и въ присутствии царя выработать предварительный проектъ вероизложения, который потомъ и можно было бы передать обоимъ соборамъ для утверждения. Планъ представлялся весьма заманчивымъ и, казалось, решалъ все затруднения разомъ и легко: и Констанция и имеющихъ явиться на соборъ епископовъ онъ избавлялъ оть лишней проволочки и обезпечивалъ возможное единство действий. Но его тонкое коварство состояло въ томъ, что онъ заранее отнималъ у предполагаемыхъ соборовъ свободу суждения и — главное—все дело, предстоявшее соборамъ, отдавалъ въ руки придворныхъ епископовъ, которые теперь съ уверенностью въ успехе могли проводить свои цели. Констанций одобрилъ все эти предположения и, такимъ образомъ, задуманное имъ великое предприятие примирить церковь при помощи собора всехъ ея предстоятелей само собой разрешилось въ ряде придворныхъ интригъ.