Читать онлайн «Сатана. Биография.». Страница 48

Версия этой идеи, принадлежащая Августину, состоит в том, что в результате грехопадения Адама весь род человеческий был заслуженно предан Дьяволу, чтобы оставаться у него в рабстве без каких-либо иных перспектив на будущее, кроме смерти и проклятия. Затем человечество заслуженно было выведено из-под власти Дьявола — вследствие того, что Дьявол навлёк смерть на человека, который её не заслуживал и которого звали Иисус Христос. «В этом искуплении, — заключает Августин, — Кровь Христова была отдана как выкуп за нас. Приняв его, однако, Дьявол не обогатился, но ослабел, так что мы вышли из-под его власти» (Августин. О Троице, 13.15).

Августин не упоминает об уловке, к которой прибегнул Христос, чтобы обмануть Сатану, используя Свою двойную природу Бога и человека, но эта идея проявилась на Западе, в проповеди св. Льва Великого (Проповеди 62.3; NPNF 2.12). Лев был папой примерно через поколение после смерти Августина (годы служения — 440-461).

Идея искупления грехов человечества как уплаты выкупа Дьяволу на протяжении долгого времени оставалась общепризнанной, пока не была отвергнута св. Ансельмом, который в период Высокого Средневековья являлся архиепископом Кентерберийским. Ансельм (ум. 1109) полностью отрицал, что выкуп был уплачен Сатане, поскольку власть, которую Сатана имел над людьми, получена им незаслуженно. По мнению Ансельма, искупление состояло в том, что Христос, находясь в образе человека, умилостивил Бога.

Эту точку зрения разделяли не все позднейшие авторы, но скоро она стала преобладать даже среди тех, кто всё ещё полагал, что Иисус преднамеренно утаил от Дьявола Свою Божественность. Впрочем, Ансельм и сам был такого же мнения, поэтому всячески одобрял идею Божественного обмана Дьявола.

Идея, согласно которой Сатана обрёл права над людьми из-за грехопадения Адама и Евы, была одним из основных теологических постулатов биографии Сатаны в эпоху Патристики; в Средние же века она была опровергнута и отклонена. Другие мифы эпохи Патристики, особенно идентификация Сатаны со Змеем Эдема и с царём Вавилонским (в образе исполненного гордыни Денницы, то есть Люцифера), воспринимались по-прежнему.

В результате Сатана продолжал играть одну из решающих ролей в истории человечества. Будучи «персоной», ответственной за падение рода человеческого, он продолжал активную деятельность в мире и оставался постоянно действующей силой, стремящейся подвести под проклятие возможно большее количество человеческих душ — даже после искупительной жертвы Христа.

Существуют отдельные ссылки на то, что Сатана после Христа оказался «связанным», то есть неспособным к активным действиям, — восходящие к Откровению (20:2-3), где сказано, что он был ввергнут в бездонную пропасть на тысячу лет (см. 6.2). Как мы увидим далее, именно так изобразил Сатану Данте (см. 12.1). Но тем не менее чаще всего Сатану представляли себе как полностью свободного в его неистовом противоборстве с человечеством.

У нас уже был случай бросить взгляд на различные источники, являющиеся «вариациями на темы Писания», но не вошедшие в каноны Ветхого и Нового Заветов. Сегодня такие труды называются «апокрифическими» или «псевдоэпиграфическими» (см. гл. 2). Многие из этих творений «теологического воображения» (например, раввинские мидраши) оказали значительное влияние на формирование комплекса представлений о том, во что следует верить христианину.

Подобные художественные вымыслы на священные темы не ограничивались описанием библейских персонажей. Они создавались и в более поздние эпохи, когда любимой темой были «мученики за веру» — верные христиане, принявшие смерть от рук гонителей-язычников. Многие из ранних рассказов об этом имели под собой реальную основу, то есть являлись достоверными сообщениями о конкретных, действительно существовавших мучениках. Но вскоре после того, как «эпоха мученичества» закончилась, создание мнимых биографий мучеников стало быстро развивающимся литературным жанром.

Этих вымышленных героев не всегда выдумывали целиком и полностью; часто для создания историй о них были какие-то основания. Рассмотрим для примера историю о св. Валентине[35]. В IV веке щедрый благотворитель по имени Валентин (Valentinus) пожертвовал землю в северной части Рима для постройки церкви, которая была названа «базиликой Валентина». Примерно через столетие она стала называться уже базиликой Святого Валентина. И тогда некий предприимчивый автор вдруг обратил внимание на то, что, оказывается, существовал некий мученик по имени Валентин, о котором не известно ничего, кроме времени и места смерти (14 февраля в Терни, в 60 милях к северу от Рима). Наш автор сделал его римским священником, подвергнутым гонениям в правление императора Клавдия II (268-270 годы н.э.) и претерпевшим мученическую смерть 14 февраля, как раз возле Флавиевой дороги, где позже в его честь была воздвигнута базилика! Позже другой автор продолжил разработку истории о Валентине Тернийском, сделав его епископом Тернийским, замученным в Риме по-прежнему (разумеется!) 14 февраля. Согласно этому автору, тело епископа позже было захоронено его учениками в Терни, на 63-й миле Флавиевой дороги.

Аналогично поступали и с другими римскими церквами: постфактум для них создавали мучеников, в честь которых они и получали названия. К примеру, церковь Цецилии, построенная в III веке благодаря римской матроне, носившей это имя, два века спустя вдохновила на создание повествования о страданиях девы-мученицы — «Страстей св. Цецилии». В память об особо почитаемых святых были установлены церковные праздники, в дни которых неотъемлемой частью литургии стало чтение «Страстей» (то есть описания страданий) поминаемого мученика. Тексты «Страстей» почитались как официальные источники, стоящие на одном уровне с проповедями Отцов Церкви и чуть ниже собственно библейских текстов.

Наиболее популярной книгой Средневековья было собрание таких «страстей» и «житий святых», не все из которых были мучениками. Эта книга получила название «Legenda Aurea» (в буквальном переводе — «золотое чтение») и стала известна позже как «Золотая легенда»[36]. Этот сборник был составлен доминиканцем Яковом Ворагинским около 1260 года, примерно в то же время, когда его собрат по доминиканскому ордену Фома Аквинский начал свою «Сумму теологии». Яков был архиепископом своего родного города Генуи и автором генуэзских хроник.

Показателем популярности «Золотой легенды» служит тот факт, что со времён Средневековья до наших дней дошло больше рукописей этой книги, чем какой-либо другой, включая даже Библию, имевшую серьёзное преимущество в тысячу предшествующих лет! Пик популярности сборника пришёлся на период после изобретения книгопечатания, когда он стал настоящим бестселлером — как в латинской версии, так и в переводах на различные языки.

«Золотая легенда» состоит из 182 глав, предоставляя, таким образом, «чтение» на каждый из дней поминовения, отмеченных в литургической практике, которой следовал Яков и которая в основном совпадала с другими западноевропейскими литургиями. Так, на 14 февраля приходилась «легенда», то есть «чтение», о св. Валентине (в данном случае Валентине Римском), составляющая содержание главы 42 (GL 42), а 22 ноября поминалась св. Цецилия (GL 169).

Праздничные дни, отмеченные в «Золотой легенде», были посвящены святым, почитаемым с древних времён (исключение составляли всего лишь несколько «современных», то есть средневековых, святых, такие, как Бернар Клервоский, Доминик, Франциск Ассизский). Таким образом, источником большинства текстов, собранных Яковом, были истории, написанные в V-VII веках н.э. В Средние века название «Легенда» относилось только к книге Якова Ворагинского, и именно поэтому в современных европейских языках слово «легенда» имеет своё нынешнее значение — «выдуманная история», — учитывая, что протестанты впоследствии отрицали святых вообще. Фрэнсис Бэкон в своём эссе «Об атеизме» пишет: «Я скорее поверю во все сказки из "Легенды" и "Alcoran" ["Корана"], чем в то, что Мировой Порядок сложился без участия Разума».

Многие из историй, собранных в «Легенде», производят сегодня впечатление нелепых, примитивных и глупых, однако во времена наивысшей популярности книги они воспринимались вполне серьёзно. Более чем в половине из 182 историй фигурируют три разновидности «главных злодеев»: 1) Дьявол; 2) демоны (они же «дьяволы»); 3) Дьявол и другие демоны, действующие вместе. Таким образом, легенды о Валентине и Цецилии относятся к той меньшей части сборника, где «дьявольские силы» не присутствуют.

Часто мы не можем определить, о ком конкретно говорит Яков или его источники, кто является действующим лицом — «the Devil», или «а Devil»; «the Demon», или «а Demon». Как известно, латинский язык относится к тем, в которых нет артиклей — ни определённого, ни неопределённого. Но, по крайней мере, мы можем видеть, как поступают в каждом конкретном случае средневековые переводчики «Легенды» на европейские языки, в которых используются артикли.