Читать онлайн «Отечник проповедника». Страница 54

князь тьмы (диавол)

322. Преподобный Антоний Великий видел огромного великана, который стремился бросать души человеческие в озеро

См. также: Ад; Видение; диавол; Памятозлобие; Праведник

Антоний Великий рассказал нам следующее: "Целый год молился я, чтобы мне были показаны места праведных и грешных. И вот увидел я огромного черного великана, который поднимался до облаков и доставал руками до неба; под ним было озеро, величиной с море. Потом увидел я человеческие души, они летали, как птицы. Те, которые перелетали через руки и голову великана, были охраняемы Ангелами. А те, которых он ударял своими руками, падали в озеро. Дошел до меня голос: "Те, кого ты видишь перелетающими через голову и руки великана, — это души праведников; Ангелы охраняют их в раю. А те, кого черный великан ударяет руками, погружаются в ад, потому что увлеклись пожеланиями плоти и предались памятозлобию." (Лявсаик. С. 89).

См. также: Зависть № 278; Предательство № 887.

См. также: Чародейство №№ 1210, 1216.

См. также: Молитва за умерших № 477; Церковь № 1208.

323. За душой умирающего богача явились черные всадники, и когда он стал призывать Господа, они сказали ему, что уже поздно

Некий старец пришел однажды в город для продажи корзин своего изготовления. Распродав их, он сел — совершенно ненамеренно — у входа в дом некоего богатого человека, который уже умирал. Сидя тут, старец увидел черных коней, на которых были черные и страшные всадники. Каждый из этих всадников держал огненный жезл в руке. Когда они достигли дверей дома, спешились, оставив лошадей у входа, а сами, один за другим, поспешно вошли в дом. Умирающий богач, увидя их, воскликнул громким голосом: "Господи! Помоги мне." А они сказали ему на это: "Теперь-то вспомнил ты о Боге, когда солнце померкло для тебя? Почему же до этого дня не взыскал ты Его, пока светил для тебя день? Но ныне, в этот час, уже нет тебе части ни в надежде, ни в утешении." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 527, № 161).

324. Нерадивый брат в час смерти видел страшного дракона, которому он был отдан на съедение

См. также: Молитва; Смертный час

"..В мой монастырь поступил вслед за своим братом и более по необходимости, чем по собственной воле, один весьма неспокойный инок по имени Феодор. Ему тяжело было, если кто-то говорил что-нибудь о его спасении, потому что он не только не мог делать добро, но и слышать о нем не хотел. Феодор клятвой, гневом и насмешками свидетельствовал, что никогда не хотел святой монашеской жизни. Во время язвы, которая истребила значительную часть жителей города, он заболел и приближался уже к смерти. При последнем издыхании Феодора сошлись братия сопровождать молитвой его исход. Тело его стало уже холодеть в конечностях, и в одной только груди сохранилась жизненная теплота. Братия тем ревностнее молились, чем яснее видели его близкий конец. Вдруг он закричал к предстоящим громким голосом, прервав их молитву: "Отойдите, отойдите, я отдан на съедение дракону, но он не может пожрать меня по причине вашего присутствия. Мою голову он уже проглотил, дайте ему возможность, чтобы он не мучил меня, но сделал со мной, что хочет. Если я отдан ему на съедение, то зачем из-за вас терплю замедление?" Тогда братия стали успокаивать его: "Что это ты говоришь, брат? Положи на себя знамение святого креста." С великим криком он отвечал: "Хочу перекреститься, но чешуя дракона препятствует мне." Услышав об этом, братия простерлись на земле со слезами и стали еще усерднее молиться об его избавлении. Вдруг больному стало лучше, и он воскликнул: "Благодарение Богу! Дракон, намеревавшийся пожрать меня, бежал. Отгоняемый вашими молитвами, он не мог стоять здесь. Молитесь только за мои грехи, потому что я готов раскаяться и совсем оставить мирскую жизнь." Таким образом, человек, который, как сказано было, стал уже холодеть, был сохранен для жизни, чтобы всем сердцем обратиться к Богу. После того, изменив свои мысли, он долго подвизался с сокрушением сердца, и тогда только душа его разрешилась от тела." (Свт. Григорий Двоеслов. Собеседования о жизни италийских отцов. С. 333).

325. Богач Хрисаорий при смерти видел страшных духов, готовых схватить его, и просил об отсрочке, которая не дана была ему

"Хрисаорий был в этом мире человеком весьма богатым, но обладавшим столькими же пороками, сколько было у него имущества: надменный и гордый, преданный пожеланиям своей плоти, корыстолюбивый и жадный к богатству. Но Господь определил положить конец его порокам и поразил его телесной болезнью. Хрисаорий приблизился к смерти и перед тем самым моментом, как душе выйти из тела, ясно увидел черных и страшных духов, которые стояли перед ним и готовы были схватить его душу, чтобы отнести ее в адскую темницу. Он затрепетал, побледнел, громко стал просить об отсрочке, страшным и смущенным голосом звал своего сына Максима, которого я, будучи уже в монашестве, видел монахом: "Максим, я тебе никогда не делал ничего худого, поддержи меня своей верой." Встревоженный Максим тотчас прибежал, с плачем и трепетом собралось и все семейство. Злых духов, от которых он так сильно страдал, домашние не могли видеть, но узнали об их присутствии из смущения, бледности и трепета больного. От страха перед их черными лицами Хрисаорий метался по постели, ложился на левый бок, и не мог удалить их от взора, поворачивался к стене, но и там они были. Стесненный ими до чрезвычайности, он отчаялся уже освободиться от них и стал громким голосом кричать: "Отсрочку, хоть до утра! Хоть до утра!" Но во время этого крика душа была взята из тела. Из этого очевидно, что такое видение было не столько для него, сколько для нас, чтобы оно принесло пользу нам, которых ожидает еще долготерпение Божие. Ибо какую пользу принесло ему то, что он видел перед смертью мрачных духов, а отсрочку, которую просил, не получил?" (Свт. Григорий Двоеслов. Собеседования о жизни италийских отцов. С. 335).

326. Умирая, монах-лицемер поведал, что он предан на съедение дракону

См. также: Лицемерие; Наказание.

Один монах пользовался большим почетом. Внешне он был добр и казался благонадежным во всех своих действиях. Но на самом деле жил совсем не так, как казалось, — об этом свидетельствовал конец его жизни. Перед братией он выглядел постящимся, но имел обыкновение есть тайно. От приключившейся болезни он приблизился к смерти. При кончине он позвал к себе всех братии, живших в монастыре. Те надеялись услышать что-нибудь великое и утешительное от умирающего, по их мнению, великого мужа. Но в смущении и трепете он должен был сознаться, какому врагу предан при смерти. Умирающий говорил: "Когда вы думали, что я пощусь вместе с вами, я тайно ел, и вот теперь предан дракону, который своим хвостом опутал мои колени, а голову сунул в мой рот и высасывает из меня душу." С этими словами он умер. Дракон, которого он видел, не ждал, пока он освободится от него покаянием. Очевидно, он имел видение только для пользы слушателей. Он не избежал врага, которому так явно был предан. (Свт. Григорий Двоеслов. Собеседования о жизни италийских отцов. С. 337).

См. также: Непослушание № 654.

См. также: Вера № 126; Кончина детей № 327; Молитва неразумная № 479; Сквернословие № 1007; Скорбь об умерших № 1012; Супруги № 1119.

327. В момент кончины девочки душа ее "блеснула" к Небу

См. также: Воля Божия; Неверие; Пресвитер.

Покойный ныне священник одной из московских церквей отец Николай Смирнов с величайшей горечью, как своего рода семейное несчастье, переживал совершенное неверие в Бога своей жены. У них родилась дочь Мария, чудный ребенок, по душе и по виду подобный Ангелу. Когда Марии исполнилось 5 лет, она от отца не отходила ни на шаг. Для нее величайшим удовольствием было участвовать во всех его молитвах, сопровождать в храм и вместе с ним возвращаться из храма. Добрые уроки отца Николая благотворно действовали на юную чистую душу. Девочка, развивавшаяся телесно и духовно не по летам, была радостью и утешением родителей и всех родных. Когда ей исполнилось 7 лет, она неожиданно заболела, появился сильный жар. Пригласили доктора, который сказал, что у нее дифтерит в острой форме. Прошло три дня, и доктор сообщил отцу Николаю, что девочка безнадежна. Мать Марии была в отчаянии, и отец Николай боялся, что она не перенесет смерти дочери. Сам священник, как истинный слуга Божий, верил, что все совершается промыслительно. Наступил роковой час смерти девочки, выразившийся в ее предсмертных судорогах. Видя отчаяние матери, умирающая сказала: "Мама! Не проси у Бога и не желай мне продолжения жизни. Я в ней сгорю," — и скончалась. В момент исхода души мать промыслительно увидела, как от тела почившей, подобно молнии, отделилось точное ее подобие и "блеснуло" к Небу. Этот момент был решающим в обращении жены отца Николая к Богу. Она вдруг стала верующей и такой, что после смерти дочери заменила ее в неотлучном сопровождении отца Николая в храм и из храма. С ним она участвовала в его домашней молитве, сделавшись истинной спутницей его жизни. (Троицкие листки с луга духовного. С. 106).